Страница 46 из 66
Глава 23. Возродиться к жизни
Северус появился со стороны аппарационного барьера и перешёл на окутанную туманом дорогу, неся на руках лишившуюся чувств Гермиону. Он взглянул на её побледневшее лицо: глаза закрыты, губы чуть приоткрылись, сияние лунного света сделало её светлую кожу почти прозрачной. Каждый раз, когда глаза Северуса невольно опускались вниз, его трясло от очередного всплеска гнева и вины. «Она сделала это ради меня!» Он чувствовал себя ответственным. «Она бы не явилась туда, если бы всё шло по плану». Все эти мучения должны были достаться ему — в таком же объёме или ещё большем.
Стиснув зубы, Снейп пошёл быстрым шагом, несмотря на противную боль в колене. Гермиону нужно было доставить в тёплое и безопасное место как можно скорее. Как только он приблизился к показавшемуся на горизонте замку, посреди дороги из тумана плечом к плечу материализовались две высокие фигуры.
— Слава Мерлину! — испуганный возглас Минервы раздался прежде, чем она сделала несколько неуверенных шагов навстречу, поднимая руку и пытаясь коснуться его плеча.
Однако Снейп стремительно пронёсся мимо, продолжая двигаться по направлению к видневшемуся вдали замку.
— Северус! — догнал его Дамблдор. — Как она?
— Едва жива, — прорычал тот. — И во многом благодаря вам!
— Ты должен понять, — запыхавшись, вымолвил Альбус, изо всех сил стараясь успеть за его размашистыми шагами. — Мисс Грейнджер невозможно было переубедить.
Снейп резко остановился.
— Она — семнадцатилетняя девчонка! — рявкнул он, от чего из его рта вырвалось облачко морозного пара. — Студентка! Находящаяся под нашей опекой! Как вы посмели забыть об этом?! — он свирепо испепелял взглядом Дамблдора, чьё осунувшееся лицо стало пристыжённым и подавленным. — Она не грёбаный расходный материал! Ведь именно так вы относитесь к людям, Альбус! — выплюнув последнюю фразу, он круто развернулся и продолжил путь к замку.
— Поппи уже предупредили, Северус! — вдогонку крикнул Дамблдор.
— Она будет поправляться в моих покоях. Я сам всё проконтролирую.
В то время как Снейп стремительно удалялся, Минерва подошла к директору и положила руку ему на плечо.
— Оставь его.
Альбус тяжко вздохнул.
— Люди легко судят о правильности решений по результатам, не учитывая изначальных намерений.
— И в чём заключалось твоё намерение? — поинтересовалась Минерва. — Спасти его жизнь? В результате чего пришлось рискнуть её жизнью?
Дамблдор продолжал наблюдать за удаляющимися фигурами и, выдержав паузу, ответил:
— Или позволить силе любви их спасти.
— Возможно, — согласно кивнула Минерва. — Пожалуй, мы должны возблагодарить Мерлина за то, что не потеряли их обоих.
***
Северус лежал рядом, нежно поглаживая её и убирая прилипшие волосы со лба. Он уже наколдовал несколько Исцеляющих заклинаний, но, поскольку Гермиона всё ещё была без сознания, мало что мог сделать, кроме как давать понять, что находится рядом. Ведь именно её присутствие помогло ему больше всего после наказания магией обряда — её прикосновения вернули его к жизни.
Гермиона уже очень долго находилась в обмороке. Снейп снова бросил встревоженный взгляд на висящие над камином часы. Три часа ночи. Накрывшись одеялом, он положил голову на подушку рядом с ней и не мог отвести глаз от её ноздрей, трепещущих при каждом вдохе и выдохе.
Северус неимоверно устал, но должен был бодрствовать, чтобы не пропустить момент, когда она откроет глаза. Он хотел быть первым, кого она увидит, очнувшись, но не потому, что рассчитывал на свои способности к утешению. Он был с ней, когда Гермиона потеряла сознание, и считал, что с помощью целостности и непрерывности событий её память сможет быстрее восстановиться. А ещё он сделал для себя удивительное открытие — его приятно успокаивало наблюдение за тем, как она спала. В течение нескольких часов Северус просто рассматривал её, вглядываясь в утончённые черты лица, изящные линии скул и нежные щёчки, в каждое лёгкое вздрагивание ресниц и размеренное дыхание.
Он знал, что в каком-то смысле занимался самовнушением — пытался убедить себя в том, что они оба всё ещё живы. Благодаря наблюдению за Гермионой появился ещё один положительный эффект — его постепенно стали покидать пессимистические мысли, которым Северус поддался, лежа в Больничном крыле. В глубине души он не верил, что переживёт сегодняшний вечер. Испытывая глубокую обречённость, он успел заранее всё организовать: убедился, что завершил всё первостепенные дела, обсудил с Альбусом вопрос о своём заместителе, и тот заверил его, якобы Слизнорт сможет со всем справиться (каким-то «чудесным» образом опустив другую жизненно важную информацию), а также смирился с мыслью, что больше никогда её не увидит.
Но однажды Северус всё-таки поддался искушению. Вопреки возражениям Помфри, он покинул Больничное крыло, поднялся на одну из самых высоких башен Хогвартса и наблюдал за Гермионой, гуляющей у озера. Как она разговаривала и весело смеялась со своими друзьями. Северус знал, она разозлится из-за того, что он даже не попрощался. Как бы то ни было, он никогда бы не допустил, чтобы она присутствовала на собрании Пожирателей. Ему даже в голову не могло прийти попросить её об этом. Это было немыслимо! Однако Грейнджер всё равно явилась из ниоткуда, что было для него словно удар ножом в живот.
И снова его спасла. Так же, как спасала каждую неделю до этого.
В каком-то смысле он понимал, почему Дамблдор забыл о её юном возрасте, ведь в последние годы директор вообще о многом забывал. Гермиона не только обладала острым, как бритва, умом, но и проявляла высокую стойкость духа, непоколебимое упорство и исключительную душевную порядочность. С другой стороны, иногда она была трогательной и беззащитной; её последние слова просто добили его: «Потому что я твоя!»
От воспоминаний об этом его сердце забилось быстрее и чуть не ухнуло вниз. Крепко сжав её маленькую ручку, Северус медленно провёл большим пальцем по центру ладони. Бровь Гермионы слегка дёрнулась, а затем он почувствовал, как её пальчики легонько пошевелились в ответ. Продолжая поглаживать, он наблюдал, как она слабо дёрнула головой и немного повернула её в его сторону, после чего её веки задрожали и глаза открылись.
Гермиона прищурилась, непонимающе глядя на него, а затем поморщилась от боли.
— Чёрт, как больно! — захныкала она.
Северус наложил ещё одно Исцеляющее заклинание без использования палочки и начал массировать чувствительные точки на её голове, пока мучительная гримаса не исчезла с её лица. Только тогда он позволил себе сдержанно улыбнуться. Её глаза опять начали закрываться.
— Гермиона, не засыпай, — прошептал он.
— Ох-х, — простонала она, слабо двигая руками и ногами под одеялом. — Тогда мне нужно… лечь на тебя сверху…
Его тонкие губы вновь растянулись в улыбке. Он осторожно перевернул Гермиону и уложил её себе на грудь. Её ножки удобно расположились между его длинными ногами, а голова лежала прямо над сердцем. Дыхание девушки тут же замедлилось.
— Тебе нужно бодрствовать, Гермиона, — он приподнял голову, смотря на неё сверху вниз.
— Я не могу… — простонала она. — Помоги мне…
Мышцы его живота напряглись, когда Северус попытался подавить смешок, но сразу же подумал, что в данный момент юмор может быть неправильно понят.
— Как мне тебе помочь? — он скрыл веселье в голосе, запустил пальцы в густую гриву каштановых волос и мягко массировал кожу её головы.
— Спой мне что-нибудь.
Он насмешливо фыркнул.
— Я не умею петь.
Она замолчала. Он слышал её спокойное дыхание и знал, что она не спала.
— Гермиона?..
— Тогда просто напевай что-нибудь, — робко попросила она.
Северус озадаченно вскинул брови. Он с трудом мог вспомнить, когда в последний раз напевал. Для пения требовалась определённая беззаботность, которой он не испытывал… в течение двух или трех десятилетий. «Что ж, если это поможет ей не заснуть…»