Воспитание мисс Грейнджер

— Как ты думаешь, почему он стал проводить с тобой так много времени? Забини остался его единственным другом. И я совершенно уверен, что ты единственная ведьма, которая прикасалась к нему со времён окончания войны.

Гермиона посочувствовала ему. Конечно, она замечала, что он проводил слишком много времени в одиночестве, сидя в их гостиной. Чтобы отвлечься, Драко продолжал играть в квиддич, но она понимала, что он остался в команде только благодаря спонсорской поддержке отца.

Северус продолжал, облизывая клитор между выражением своих мыслей.

— Я хочу, чтобы ты всё ему рассказала, если Драко сам тебя об этом попросит. Знаю, тебя это смущает, но от этого ты возбуждаешься. Тебе ведь нравится, что кто-то, кроме меня, знает, какая ты грязная маленькая девочка? — он протолкнул пробку глубже, до самого основания, и немного повернул её. — Скажи мне правду. Тебе нравится рассказывать ему о наших играх, не так ли?

— Только когда вы приказываете мне сделать это.

— Так тебе нравится, когда я заставляю тебя рассказывать ему интимные подробности наших встреч?

— О боже, это звучит ужасно! Нет. Хм-м… Мне нравится выполнять то, что вы приказываете.

Снейп улыбнулся.

— Тогда я приказываю: ты скажешь Драко, что хочешь, чтобы он понаблюдал, как я буду тебя наказывать.

Её руки взметнулись вверх, закрывая лицо.

— Боже! Но я не хочу, чтобы Драко видел, как меня наказывают!

Свободной рукой он раскрыл припухшие половые губы, оценивая, насколько мокрой она стала.

«Почти готова».

— Хочешь. Ты не любишь держать что-то в секрете, Гермиона. Тебе нравится, что Драко хочет тебя. Не нужно оправдываться. Я знаю, что ты не мечтаешь о нём по ночам. Но ты сильно возбудилась, когда он рассматривал твою задницу, не так ли? Разве ты не хочешь, чтобы кто-то оказался свидетелем твоей храбрости?

Пробка ещё сильнее растягивала её изнутри, но это не причиняло боли. Гермиона наблюдала в зеркало за тем, как Снейп играючи проталкивал предмет в её задницу.

— Я боюсь расплакаться перед ним, — призналась она, пытаясь объяснить своё нежелание. — С вами всё совсем по-другому. Вы уже узнали обо мне всё и всё видели. Вы принимаете меня такой, какая я есть, несмотря на мою тёмную сторону. Чёрт, да я и нравлюсь вам именно из-за моей тёмной стороны! Драко совсем другой. Он… Я не знаю. Ему нет до меня дела!

Северуса заинтересовала её логика. Грейнджер была права, он знал (и поощрял) её самые тёмные фантазии, и им не обязательно было впутывать во всё это Драко. С другой стороны ему хотелось побыстрее раскрепостить её, помочь ей стать более открытой для посторонних зрителей. У него были на неё большие планы — намного глобальнее, чем позволить понаблюдать за ними зелёному мальчишке.

— Думаю, ты ошибаешься. Мне кажется, Драко по-своему заботится о тебе. Если ты позволишь ему увидеть тебя в таком уязвимом положении, скорее всего, он станет ещё больше тебе доверять. Я хочу, чтобы ты почувствовала, каково это, когда кто-то наблюдает за тобой в столь унизительной ситуации. Драко — наиболее подходящий для этого вариант. Прошу тебя сделать это для меня. Думаю, тебе понравится.

«Проклятье! И как я могу после этого ему отказать?!»

— А что случится, если мне не понравится?

«Поверь мне, девочка, тебе понравится».

— Я никогда больше не попрошу тебя ни о чём подобном.

Гермиона тяжко вздохнула.

— Хорошо, я всё ему расскажу. Что я должна сказать?

— Скажи ему, чтобы он пришёл с тобой в пятницу. В десять вечера.

— Мне нужно предупредить его, зачем?

— Да.

— Хорошо.

— Хорошо? Так вот как теперь ты со мной разговариваешь?! Вы становитесь слишком фамильярной, мисс Грейнджер! — ему нужен был предлог, чтобы снова взяться за стек. Он собирался сделать всё, чтобы её лоно промокло насквозь, а затем нырнуть в этот бассейн.

— Я не имела в виду ничего плохого, сэр!

— Слишком поздно, мисс Грейнджер, — он призвал в руки тонкий чёрный хлыст. — Поцелуйте его.

Выражение его лица было издевательски-весёлым. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не рассмеяться. Девчонка выглядела настолько смешной в своём гневе, шоколадного цвета глаза угрожающе потемнели, а щёки стали пунцовыми. Северус поднёс стек к её губам, и Грейнджер быстро чмокнула его, тут же вытирая рот рукой.

— Поцелуй его так, чтобы я поверил в твоё желание. И не забывай использовать свой милый язычок.

Гермиона раздраженно фыркнула, но сделала, как он приказал. Её язык показался между губ и прошёлся по кожаной рукоятке, при этом она не отрывала глаз от профессора. Его пальцы крепче сжались вокруг стека, как только он представил эти губы на своём члене.

— Так-то лучше, — прошептал Снейп. — Ты, как всегда, будешь благодарить меня за каждый удар.

Она кивнула и посмотрела на его отражение в зеркале. Послышался взмах стека, и на её плоти вспыхнул первый жгучий шлепок.

— Благодарю вас, сэр.

Он продолжал и продолжал, выжигая маленькие красные пятнышки на наименее повреждённых участках кожи. Ответы Гермионы становились всё более горячими и томными, пока её голос не начал звучать, как будто её накачали наркотиками.

— Полагаю, для вашего проступка этого достаточно. Хотите, чтобы я остановился?

«Чёрт возьми, я не знаю!»

Ей не могла нравиться боль. Но то, что он делал, было не так уж плохо. Стек остро жалил маленькими укусами, и казалось, этот приятный жар от них сразу же перемещался к её киске.

— Пожалуй, сэр, я смогу выдержать ещё.

— Где мне продолжить? — с ухмылкой поинтересовался он.

Её карие глаза широко раскрылись.

— Везде, — прошептала она.

«Ох, твою ж мать, и зачем я это сказала?! Думай, прежде чем что-то говоришь, Герми! Что он сделал с твоими мозгами?!»

Снейп гладил шлепком стека по разгорячённой коже, а затем постучал им по припухшим половым губам.

— Посмотри на меня, — пробормотал он.

Так она и сделала. От одного лишь хищного выражения его лица её влагалище увлажнилось ещё сильнее. Плоский кожаный язычок пробежал по груди. Когда он коснулся пика гиперчувствительного соска, Гермиона зашипела. Снейп дразнил пальцами другую грудь, отчего оба соска чувствовали себя электрическими проводниками. Он слегка хлестнул стеком по одному из них, и она открыла рот, беспомощно хватая воздух. Профессор распалял её ещё сильнее, она полностью забыла про боль. Гермиона наблюдала, как предательские соски набухали в ответ на его прикосновения и затвердевали маленькими камушками. Снейп прошёлся шлепками вдоль середины её тела, пока не добрался до лобковых волос.

— Раскрой себя для меня.

Он провёл мягким шлепком по её складкам, намеренно дразня их. Северус замахнулся, и кончик стека стал точечно попадать по половым губам, наполняя комнату причмокивающими звуками. Её промежность была красновато-розовой — прекрасное дополнение к его чёрному хлысту. Когда он ударил по клитору, Грейнджер посмотрела ему в глаза, умоляя о большем. Его член нетерпеливо подёргивался рядом с бедром. Её вздохи и стоны сводили его с ума. Огонь, пылавший в её глазах прожигал дорогу прямо к его паху. Северус захотел трахать её, пока девчонка не закричит.

Стек лизнул киску в последний раз, после чего он отбросил его в сторону и лёг на неё сверху. Северус хотел видеть вблизи её похоть. Она обняла его своими ножками, крепче прижимая к своему лону и купая его в этом жаре. Проводя рукой по скользкой щели, он задержал на ней взгляд. Глаза Гермионы затуманились, она захныкала.

— Чего ты хочешь, моя девочка?

— Тебя! Ты нужен мне, Северус! Пожалуйста!

Он насмешливо ухмыльнулся.

— Не кончай без моего разрешения.

Она быстро закивала.

— Да, сэр!

Пристроив головку к её щёлочке, Северус наблюдал, как её лицо из нуждающегося превращалось в восторженное. Когда он начал двигаться внутри неё, она с удовольствием обняла его руками. Грейнджер продолжала шептать, задыхаясь от переполнявших её эмоций: