Воспитание мисс Грейнджер

Гермиона сжала его руку.

— Я сказала им, кто из нас был инициатором отношений.

Моррис кивнул.

— Не буду скрывать, это немного… сбивает с толку. Она же совсем малышка.

— Папа! Мне уже девятнадцать! — возразила Гермиона.

— Нет, он прав, дорогая, — ответил ей Северус. — Я поступил хуже, чем просто непрофессионально. Моя личная жизнь превратилась в вульгарное клише. Я хочу, чтобы вы знали, мистер Грейнджер, меня никогда не прельщали подобные отношения. Более того, я смирился с жизнью в полном одиночестве. Влюблённость в моём возрасте? Я не смел на это надеяться.

— Так влюблённость или любовь? — сдержанно поинтересовалась Генриетта, снова садясь за стол и дожидаясь, когда закипит чайник.

— Я люблю вашу дочь. И люблю очень сильно.

Гермиона невольно улыбнулась и крепче сжала его руку.

— Вы понимаете, что для неё чрезвычайно важно закончить университет? — в том же духе продолжала Генриетта; ей было важно убедиться, что этот мужчина отдавал отчёт главным приоритетам.

— Для меня это в равной степени важно. Я хочу, чтобы Гермиона преуспела в любой выбранной ею сфере деятельности. Даже на уроках она выделялась высоким интеллектом среди своих посредственных однокурсников. Вполне возможно, она также будет лучшей в высшем учебном заведении.

— А если нет? Что, если ваши… отношения… будут лишь отвлекать её от более важных целей?

Северус внимательно посмотрел на Гермиону.

— Это невозможно! Я совершенно не могу себе представить, как такое может случиться. За всю свою преподавательскую карьеру я никогда не встречал студента, более увлечённого учёбой, чем она. Гермиона не согласна на меньшее, чем «Превосходно». Думаю, она подтвердит, что отвлекается гораздо сильнее, когда мы в разлуке.

Гермиона улыбнулась.

— Верно! Всё именно так!

— Я намерен сделать всё, что будет в моих силах, чтобы ваша дочь добилась того, чего пожелает.

Моррис подумал, что избранник Гермионы — очень серьёзный человек. «Вероятно, легкомыслие вообще ему несвойственно. Он выглядит так, словно за свои тридцать восемь лет повидал гораздо больше, чем следовало бы». Мистер и миссис Грейнджер всегда представляли, что рано или поздно рядом с их дочерью появится какой-нибудь открытый добродушный молодой человек, вроде Джо с соседней улицы, а этот загадочный мрачный тип был ни тем, ни другим.

— Вы когда-нибудь были женаты?

Снейп покачал головой.

— Нет. Позволю себе предугадать ваш следующий вопрос — детей у меня тоже нет. Я нахожу общество большинства людей утомительным. Ваша дочь — редкое исключение, с которым мне посчастливилось столкнуться.

Генриетту всё больше удивлял этот мужчина. Казалось, он слишком устал от жизни, но был предан Гермионе. У него была привычка делать ей комплименты, не говоря их напрямую.

— И всё же мы обеспокоены тем, что всё происходит слишком быстро. Вы встречались всего несколько месяцев и уже готовы к совместной жизни?

Северус положил руку поверх заметно дрожащих пальцев Гермионы, останавливая её от возражений.

— Позвольте мне всё объяснить. Не буду вам лгать, миссис Грейнджер, моя жизнь была нелёгкой и безрадостной. Мне повезло, что после войны я остался жив. Хотя я не всегда смотрел на этот факт с положительной стороны. Раньше я часто просыпался по утрам, страшась наступающего дня. Гермиона всё изменила. Теперь каждое утро мои первые мысли только о ней. Я действительно с нетерпением жду пробуждения, чтобы вновь её увидеть. И не хочу её отпускать. Я не смогу её отпустить. В моей жизни было достаточно сожалений и упущенных возможностей. Я не могу прожить без неё ни дня!

Гермиона наклонилась и поцеловала его в щёку.

— Так же, как и я!

Моррис совершенно не понимал этого человека. Он казался ожесточённым, но в то же время влюблённым без памяти. Выражение лица Гермионы вообще было непередаваемым. Она сияла от счастья, поражённая и польщённая его последними словами. Генриетта встала, когда засвистел чайник, а Моррис бездумно наблюдал за действиями супруги, думая о том, что минутой раньше сказал ему мистер Снейп.

— Впечатляющие слова. Значит, вы хотите сделать нашу девочку счастливой?

— Разумеется. И готов помогать ей при каждом удобном случае.

Генриетта поставила чай на стол.

— Сахар? Сливки?

— Только сливки, пожалуйста. Я бы никогда не попросил Гермиону остаться со мной ради собственной прихоти. Если бы жизнь на площади Гриммо сделала её счастливее, я бы сам настоял, чтобы она осталась там вместе со своими друзьями.

— Спасибо, мам, — поблагодарила Гермиона, обхватив ладонями чашку с горячим чаем. — Я люблю Гарри и Рона, но жить с ними можно только временно. У Северуса я чувствую себя как дома — спокойно и уютно. После семи лет учёбы Хогвартс тоже стал для меня домом, в который я с радостью вернусь.

Северус ухмыльнулся.

— Так вот почему ты согласилась? Замучила ностальгия по школе?

Гермиона фыркнула в ответ.

— Нет, конечно! С тобой я готова жить где угодно.

Моррис взял свой чай, наблюдая, как они посмеиваются друг над другом.

— В школе не возникнет проблем?

Гермиона покачала головой.

— Северус уже спросил разрешения у директора, и тот сказал, что рад моему возвращению. Профессор Дамблдор даже пообещал наладить для меня каминную сеть, так что мне не придётся аппарировать туда каждый день.

— Ты будешь проходить через огонь? — заинтересовалась её мать, всё ещё плохо разбиравшаяся в магических средствах перемещения.

— Угу. Не беспокойся. На самом деле так намного проще.

— Гермиона, ты уже взрослая, и мы не можем тебе указывать. Но пойми, мы хотим быть уверены, что это действительно то, чего ты хочешь, и… простите, я не хочу, чтобы это прозвучало оскорбительно, сэр… что он не использует тебя в своих интересах.

Гермионе показалось, что её мама заговорила совсем как профессор МакГонагалл.

— Я однозначно этого хочу! И то, что Северус старше меня, не означает, что он мной пользуется!

— Мы не хотели вас расстроить, — вовремя вмешался Северус. — Очевидно, только это и приходит на ум в данной ситуации. Я не знаю, как убедить вас в обратном. Сложно доказать вам свою искренность. Я обещаю сделать всё возможное, чтобы Гермиона была счастлива, пока мы будем вместе.

— Ты уже это сделал, — отозвалась Гермиона, улыбаясь ему.

— Генриетта, они правы, — вклинился Моррис. — Или мы не верим в разумность нашей дочери? Она всегда добивалась того, чего хотела, с такой решимостью и целеустремлённостью, что я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог её остановить.

Гермиона кивнула.

— Вы же хотите, чтобы я была счастлива?

Отец мягко улыбнулся ей.

— Конечно, милая. Даже если со стороны это выглядит немного опрометчиво, мы готовы позволить тебе жить своей жизнью. Знаешь, твоя бабушка была на двенадцать лет моложе своего мужа.

Гермиона не могла перестать улыбаться.

— Я и забыла об этом. Бабушка часто показывала мне его фотографию. Он был довольно хорош собой.

— Гермиона, если это действительно то, чего ты хочешь, мы тебя поддержим, — нехотя добавила её мать. — Пообещай писать нам по крайней мере раз в две недели. Мы должны знать, что с тобой всё в порядке.

— Да, — кивнула она. — Конечно, мам. Надеюсь, вы не против совиной почты?

— Мы привыкнем.

***

Родители сидели в гостиной, слушая, как Гермиона и Северус собирали какие-то вещи наверху в её комнате.

— Так что ты на самом деле обо всём этом думаешь? — прошептала Генриетта Моррису.

— Не знаю, — пробормотал тот. — Гермиона была права, этот Северус… довольно устрашающий тип, но… ты же видела, как он на неё смотрит?

— Видела. Вот только не знаю, легче ли мне от этого, или нет.

— Он действительно показался мне искренним. Тот факт, что он вообще захотел с нами познакомиться, уже о чём-то да говорит.

— Меня не волнуют его мотивы. Я беспокоюсь за неё. Влюблённые девушки совершают глупости! Это аксиома! А что, если она забеременеет? Она не сможет заботиться о ребёнке и учиться в университете! А как же её дальнейшая карьера?!