Страница 329 из 398
— Вы обещаете хорошо себя вести? — недоверчиво обратилась к ним Кловис. — Если вас потянет на сексуальные подвиги, мистер Снейп, то вы снова окажетесь в Мунго на этой самой койке.
Гермиона густо покраснела. «Чёрт! Видимо, у неё безупречный слух».
***
Они вернулись в Паучий тупик. К тому моменту, когда она укладывала его в постель, Северус выглядел так, словно пробежал целую милю. Гермиона оставила его в одних трусах, забрав остальную одежду. Она всё-таки надеялась очистить её от пятен засохшей крови.
— Просто выбрось её, — распорядился он. — Я больше не хочу это носить.
Гермиона кивнула и отложила вещи в сторону.
— Мне нужно сходить на Гриммо. Возьму себе кое-что из одежды и оставлю мальчикам записку. Принесу тебе что-нибудь поесть. Пожалуйста, оставайся в постели. Я буду за тебя переживать. Не знаю, что я буду делать, если с тобой ещё что-нибудь случится.
«Только пожар может выгнать меня из этой постели». Единственное, чего ему хотелось, — это спать.
— Так уж и быть. Раз ты любезно об этом просишь.
Гермиона улыбнулась и нежно поцеловала его в губы. Рядом с его ртом образовался фиолетовый синяк, и она боялась причинить ему боль.
— Вернусь через несколько минут.
— Не забудь надеть форму медсестры.
Она рассмеялась и поцеловала его в здоровое плечо.
— У меня нет такого наряда. А если я просто разденусь?
— Звучит неплохо, — проворчал он, закрывая глаза.
Гермиона натянула на него тёплое пушистое одеяло и снова поцеловала.
— Люблю тебя!
***
Она переместилась каминной сетью на площадь Гриммо. Гарри с Роном ещё не вернулись домой, поэтому ей пришлось написать им короткую записку.
«Ребята!
Мы с Северусом вернулись к нему домой. В Мунго сказали, что он уже достаточно здоров и может покинуть больницу, но я думаю, им просто хотелось от него избавиться. Он практически не может передвигаться самостоятельно, поэтому мне придётся о нём позаботиться, пока ему не станет лучше. Все необходимые целебные мази и зелья находятся у него дома, поэтому мы подумали, что будет проще, если какое-то время я поживу у него. Я забрала с собой кое-какую еду и свою одежду. Надеюсь скоро с вами увидеться! Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти. Спасибо за то, что были со мной в больнице! Я люблю вас! Пожалуйста, берегите себя!
Гермиона».
Она сообразила, что письмо нельзя было оставлять в доме. Парни могли отправиться в Мунго сразу из Академии, рассчитывая найти её там. Решив отправить его с совой, она быстро написала ещё одну записку мистеру Риктеру, в общих чертах сообщив ему о случившемся. Букля спала на чердаке, но когда появилась Гермиона, белоснежная птица заморгала, зорко глядя на неё со своей жёрдочки.
— Привет, Букля, — улыбнулась она, протягивая ей совиное лакомство. — Сможешь доставить два моих письма?
Птица тихо заухала, вспорхнула и приземлилась рядом с ней.
— Это для Гарри, а вот это для моего босса мистера Дина Риктера. Если кто-нибудь из них ответит, я буду в Паучьем тупике.
— Уху!
Гермиона отдала Букле оба письма, с которыми та вылетела в окно. Проголодавшись и внезапно вспомнив, что с утра у неё во рту не было ни крошки, она вернулась на кухню и приготовила для себя и Северуса поздний ужин. Уложив всё в найденный пакет из бакалейной лавки, она собрала свою одежду и вернулась назад в Коукворт.
***
Северус не мог припомнить, когда они в последний раз проводили вместе целый день без секса. Странно было видеть, как она прикасалась к его телу, наносила мази, перевязывала… и не трогала член. Не то чтобы его тянуло на развлечения. На самом деле он был настолько вымотан, что даже неожиданно задремал на несколько минут, а после того, как съел приготовленный ею сэндвич, проспал ещё два часа.
Наступила ночь, и Гермиона снова поменяла ему повязки. Это было чертовски утомительно, но он без возмущений сидел в постели, подняв руки, чтобы ей было удобнее. Она стала обрабатывать раны, начав с его лица — очищала порезы антисептиком, а затем смазывала их приготовленной им ранозаживляющей мазью. Северус настоял на этом, так как не доверял отбросам, выданным в больнице.
Гермиона осторожно наносила на его щёку ту же мазь, которой раньше он смазывал следы от трости. Теперь кожа на его лице лоснилась с одной стороны, но Снейп раздражённо отмахнулся от её руки, когда она попыталась втереть крем посильнее. Переключившись на плечо, она массажными движениями нанесла голубую пасту на место повреждённого сустава и поцеловала его руку.
— Ты собираешься целовать каждую часть тела? — съязвил он, заломив бровь.
— Да, — деловым тоном ответила она.
Он не жаловался. Воспалённая кожа вокруг обличающей надписи на груди болела и саднила, как бы легко она к ней ни прикасалась. После антисептика кожу прилично жгло, но Северус стиснул зубы и сосредоточился на её затвердевших сосках. Поначалу Гермиона подумала, что он пошутил, когда сказал ей, что хочет видеть её обнажённой. На самом деле ему просто нужно было видеть что-то соблазнительное, чтобы отвлекаться от боли.
Гермиона снова осторожно прикоснулась к его груди. Когда она увидела слова, вырезанные на его бледной коже, в самый первый раз, ею завладел шок. Потом она сильно расстраивалась каждый раз, когда смотрела на багровую надпись, но хотела сохранить это в тайне. «К утру его руки более-менее заживут. Возможно, и ноги тоже». Синяки уже начали бледнеть, а порезы и царапины хорошо затягивались. Она надеялась, что утром ему станет лучше. «Похоже, ему больно есть и разговаривать». Поцеловав его колени, она закончила и поставила все баночки на прикроватный столик.
— Всё готово. Тебе нужно в туалет?
Северус напряжённо вздохнул, представляя долгую и трудную прогулку до ванной.
— Пожалуй, но сначала спустись вниз и принеси мне несколько эликсиров.
— Где они?
— В лаборатории. У подножия лестницы стоит сундук. Открой его. Сверху ты увидишь полированный деревянный ящик размером с большую книгу. Принеси его сюда.
Гермиона энергично закивала. Она ещё никогда не была в его лаборатории — запретной территории мастера зелий. Спускаясь по чёрной лестнице, ведущей из подсобки в подвал, она всё время держала волшебную палочку наготове… чисто на всякий случай. В лаборатории оказалось очень темно и пахло землёй. Освещая себе дорогу Люмосом, она на цыпочках спустилась вниз по последним ступенькам и нашла сундук именно там, где тот, по словам Снейпа, должен был находиться.
Гермиона оглядела остальную часть комнаты, прежде чем открыть его. Северус не лгал, когда сказал, что в его лаборатории не так уж много места. В глаза бросились банки, склянки, десятки пробирок и мензурок, множество книг, несколько котлов, коробки с ингредиентами и записные книжки. В середине стоял огромный стол, на котором и работал профессор.
Откинув крышку сундука, она сразу увидела несколько ящичков. Гермиона догадалась, что он имел в виду лежавший посередине. Маленький ящик походил скорее на шкатулку и напомнил ей ту, в которой её мама хранила свои серебряные украшения. Взяв его в руки, Гермиона внезапно заметила рядом с ним ещё один ящичек, сделанный из полированного чёрного дерева. Тот был немного меньше остальных, но также соответствовал описанию. Она достала и его тоже, положив оба ящика на стол. В первом обнаружились маленькие склянки, стоявшие рядами. Зелья были не подписаны, но она узнала некоторые из них.
Когда она открыла маленький чёрный ящичек, ей потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что лежит внутри. Там не хранилось никаких зелий. Сначала она вообще ничего не поняла. Всё деликатно прикрывала шелковистая чёрная ткань. Гермиона уже собиралась закрыть его, но внезапно узнала свой почерк на маленьком клочке пергамента, и любопытство взяло верх.
Как выяснилось, содержимое скрывала вовсе не ткань, а её чёрные трусики — те самые, которые она надела, когда он отшлёпал её в самый первый раз. Она подняла их, смущённая, но сильно взволнованная. «Не могу поверить, что они всё ещё у него! Почему он хранит их в лаборатории?» Под ними она обнаружила ещё одни кружевные трусики, случайно оставленные ею в его спальне, и бюстгальтер, однажды утром забытый на подушке. Гермиона улыбнулась, когда увидела, что трусики, присланные ему этим летом во время разлуки, тоже покоились на самом дне.