Воспитание мисс Грейнджер

— Я всего лишь расстроилась.

— Тебе позволено расстраиваться, Гермиона. Тебе позволено грустить. Но я не хочу вступать с тобой в спор. Скажи, твой гнев вызван буйством гормонов или ситуацией?

— Я разозлилась, потому что ты не хочешь выкрутиться из ситуации в течение каких-то несчастных пары дней!

— Понятно. В свою очередь, меня расстраивает то, что ты не хочешь позволить мне взять тебя, где и как я захочу, а потом просто убрать за собой.

— Тебе настолько всё равно, чего я хочу?

— Чёрт, меня больше всего на свете заботит то, чего ты хочешь! Думаю, эта дискуссия смешна. В конце концов, это мой член, и если мне всё равно, что на нём будет кровь, то почему мы должны делать по-твоему?

— Потому что на нём будет… моя кровь. Если бы у тебя была кровоточащая рана на руке, ты бы хотел, чтобы я тёрлась о неё своей киской?

Северус невольно улыбнулся.

— Скорее всего, нет. Я понимаю твою точку зрения, но ты же не ранена. Скажем так, я бы хотел праздновать каждый раз, когда у тебя появляются месячные. Мы же оба рады, что не беременна?

— Да, конечно.

— Тогда давай отпразднуем это.

— Это глупо, Северус! Тоже мне повод…

Тяжко вздохнув, он повернулся к ней лицом, сел на край и привлёк её к себе, поставив между своих широко расставленных ног. Разговор пошёл в неправильном направлении. Гермиона становилась всё более закрытой и напряжённой. Отпуск начинался совсем не так, как он рассчитывал. «Хватит! Достаточно!»

— Я постараюсь объяснить тебе всё спокойно и доходчиво, но если понадобится, мне придётся сделать это ещё раз. Я люблю твоё тело. Я люблю всё в тебе, Гермиона! Твоё лоно для меня священно. Это единственное место, куда я могу войти и быть полностью принятым, когда весь мир вокруг исчезает, а моё грязное прошлое очищается. Когда я внутри тебя, то становлюсь частью тебя. Я становлюсь частью твоей безупречной чистоты. Я не отношусь к этому легкомысленно. В тебе ничего не может вызвать у меня отвращение. Ты могла бы испражняться на меня каждый день до конца своей жизни, и я бы тебя не прогнал. Поэтому, когда я сказал «отпраздновать», то имел в виду это в самом лучшем смысле слова. Ты можешь окрестить меня своей кровью. Не отвергай моё желание, не считай это простой похотью. Я не беру тебя ради развлечения, хотя с другими женщинами всё было именно так. Мне нужно отпущение грехов. Я хочу делать с тобой всё, даже то, что ты можешь посчитать постыдным. Я хочу всю тебя, Гермиона!

Она вытерла слёзы.

— Ради бога, Северус! Не заставляй меня плакать, иначе я никогда не остановлюсь!

— Я не собирался доводить тебя до слёз, всего лишь хотел донести до тебя свою точку зрения. Теперь ты понимаешь, почему твоя кровь — это не проблема для меня?

Гермиона кивнула.

— Да.

— Хорошо. Ты изменила своё мнение о том, как будут развиваться события следующих двух дней?

— Да. Мы можем заниматься любовью, когда ты захочешь. Я не возражаю.

— Я оценил твоё понимание, но мне нужно больше, чем чтобы ты просто не возражала. Ты тоже должна этого хотеть.

Она понимающе улыбнулась и наклонилась, чтобы обнять его.

— Я всегда хочу тебя, Северус!

Он провёл рукой по её плечу.

— Приятно об этом знать. Если хочешь, я могу потереть тебе спинку.

Она рассмеялась и протянула ему руку.

— Ты можешь потереть не только спинку. Я покажу тебе те места, до которых не смогу дотянуться.

— Как насчёт того, чтобы я просто связал тебе руки, чтобы ты вообще никуда не могла достать?

— Да, так будет проще, — согласилась она и поцеловала его в лоб.

***

Следующие два дня прошли без происшествий. Обстоятельства им благоволили. Стоило только Гермионе оправиться от неловкости, вызванной последними событиями и их разговором, как у неё так легко прошли месячные, что до остального ей уже стало всё равно. Она перестала раздражаться и забыла обо всём уже к концу первого дня. В тот вечер Снейп повёл её к океану и уговорил заняться любовью прямо на волнах. Это было прекрасно! Гермиона смотрела на звезды и слушала, как вокруг них умиротворяюще шумел океан. Как только они вернулись в дом, он сорвал с неё купальник и снова взял её прямо на шезлонге. Она села на него сверху и скакала на нём до тех пор, пока он не взорвался вслед за ней. Их романтический отпуск принял восхитительный оборот, и следующие несколько дней были наполнены большим количеством секса, чем она могла себе представить.

Утром шестого дня Северус сидел за кухонным столом, глядя в окно, и потягивал свой кофе. Внезапно в камине взметнулось пламя. Он обернулся на шум, и перед его глазами предстал крестник, брезгливо стряхивающий сажу со своей белой льняной рубашки. Драко огляделся вокруг и, казалось, удивился, обнаружив Снейпа на кухне.

— А я-то думал, что вы трахаетесь под пальмой или где-нибудь ещё, — заявил он с нахальной ухмылкой.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришёл проверить, как у вас дела. И принёс Грейнджер почту, если, конечно, она захочет её читать. Подожди-ка… У меня ещё кое-что есть… Вот держи, — Драко вытащил из кучи конвертов несколько газетных вырезок и протянул их Северусу. — Что это на тебе? — изумился он, наконец-то заметив наряд крёстного.

— То, что выбрала Гермиона.

Драко ухмыльнулся и огляделся по сторонам.

— И где же она? Надеюсь, ты не затрахал её до смерти?

Снейп указал на высокие стеклянные двери.

— Нет. Скорее, наоборот.

Драко сделал два шага влево, встав с другой точки, и рассмеялся, увидев её на террасе, нежащуюся под солнцем в чём мать родила.

— Отличный вид!

Северус машинально кивнул, переключив всё своё внимание на корреспонденцию.

«Гарри Поттер защищает свою подругу».

На снимке Поттер щурился от вспышек колдокамер и отталкивал объектив от своего лица.

«Мистер Поттер, наш знаменитый мальчик-который-выжил, сегодня днём был замечен на задании Академии Авроров. Когда наш репортёр спросил, есть ли у него какие-либо комментарии по поводу нового опасного увлечения его лучшей подруги, тот сказал следующее: «Не могли бы вы убрать камеру от моего лица? Все и так знают, как я выгляжу, так кому нужны ваши колдографии? Конечно, я знаю об их отношениях. Мы живём под одной крышей. Скажу только, что они очень счастливы вместе, а я искренне рад за них. Я гарантирую, что Гермиона не страдает никакими психическими расстройствами. И она не принимает наркотики. Пожалуйста, перестаньте присылать нам сов и предлагать помощь с лечением. Она не больна! То, что обществу не нравится, с кем она встречается, ещё не значит, что с ней что-то не так. Если вы на самом деле переживаете за неё так же, как мы с Роном, оставьте её в покое! Почему люди пытаются лезть в чужую личную жизнь и осуждать чью-то любовь — это выше моего понимания!»

Северус несколько раз удивлённо моргнул. «Почему Поттер сразу заговорил о любви? Мы никогда даже отдалённо не упоминали об этом в его присутствии». В других статьях подробно описывали известные события их жизни вплоть до настоящего времени и поднимали вопрос, где они скрываются. Видимо, волшебный мир уже заметил их отсутствие.

— Ты разговаривал с Поттером? — спросил он у Драко.

— Немного. Я сказал ему, что собираюсь вас навестить, и поинтересовался, хотел бы он что-нибудь передать.

— Неужели он сам собирал эти вырезки?

— Мы встретились в Косом переулке, и Поттер передал кое-что из её почты и газетные статьи. Сказал, что среди писем было несколько громовещателей, но они от них избавились.

— Уверен, что праведный гнев главным образом был направлен на меня.

— Ты к этому привык, не так ли, Северус?

Снейп кивнул.

— Ну и как вам здесь живётся?

— Хорошо.

— И это всё? Всего лишь «хорошо»? Я доставил вас на райский остров, и всё, что ты можешь мне сказать, — это просто «хорошо»?

— Очень хорошо.

Усмехнувшись, Драко покачал головой. Они оба повернулись, когда Гермиона открыла раздвижную дверь и зашла на кухню, потирая глаза и пытаясь приспособиться к изменившемуся освещения. Увидев Драко, она инстинктивно прикрыла грудь руками и слегка скрестила ноги.