Воспитание мисс Грейнджер

Грейнджер всхлипнула, шепча его имя, и тогда он догадался, что она кончила ещё раз. Ему трудно было сразу определить, когда его член не был внутри неё. Короткие помахивающие движения были единственным верным признаком. Северус дождался, пока последние волны удовольствия постепенно исчезнут, положил палец на её клитор и спросил:

— Ты всё ещё в сознании?

— Да, — прошептала она, улыбаясь в темноте.

— Хорошо.

Он сразу же вернулся за новой порцией, касаясь её языком так же легко, нежно и безостановочно, как и раньше. Гермиона откинула голову на подушку.

— Северус! Пожалуйста! Я ценю твои усилия, но я устала!

Он никак не отреагировал, как будто вообще её не слышал, продолжая лениво облизывать языком промежность. Гермиона сдалась, закрыв лицо руками, и бессильно застонала. В этот раз она не боялась заснуть. Прошло всего несколько минут, и, к своему удивлению, она поняла, что находится на пути к очередному оргазму. Она сбилась со счёта. Следующая разрядка наступила невероятно быстро. Жалко всхлипывая, она выгнула спину, когда очередная волна сладостных ощущений переполнила её лоно.

Северус победно ухмыльнулся, сомкнув губы на клиторе. «Что-то я не слышу, чтобы ты умоляла меня остановиться». Движения горячего языка замедлились, когда напряжение покинуло её тело. «Нет, дорогая. Сегодня не будет ни перерыва, ни пощады». Последний оргазм наступил слишком быстро; у него было предчувствие, что над следующим ему придётся потрудиться. «Рано или поздно она подчинится воле моего языка».

Он умело играл с ней, расчётливо и дразняще прикасаясь к самым чувствительным местам. Гермиона чувствовала, что её тело ей больше не принадлежало. Голова была не просто пустой — её мозг был полностью разрушен. Она чувствовала себя как слизняк, шлёпнувшийся на тротуар бесхребетным комком. И практически не подавала признаков жизни, не считая вздымающегося и опадающего живота. «Наверное, завтра мой клитор будет жутко болеть».

Северус прикоснулся подушечкой пальца к краю влагалища. Её бёдра инстинктивно дёрнулись, когда он пощекотал эту маленькую щёлочку. «На самом деле не так уж трудно довести её до оргазма, требуется лишь терпение и твёрдая рука… или ловкий язык». Его семя вытекало из неё, напоминая сливочный мёд. Погрузив в неё палец, он уловил аромат собственной спермы.

Гермиона не понимала, почему она уже балансирует на грани, ведь она кончила всего пять минут назад. Похоже, её телу было наплевать на время, оно собиралось позволить Северусу играть на нём, как на скрипке. Ещё одна финальная волна омыла её изнутри. Гермиона выгнулась, дёргаясь и трясясь всем телом, чувствуя себя тряпичной куклой.

Снейп подождал, пока она расслабится, а затем снова положил палец на клитор.

— Что скажешь?

Гермиона издала протяжный измученный стон.

— Я близко…

Он снова начал терзать клитор. Она завыла. Его язык порхал по скользкой поверхности, Северус чуть сдвинул палец и погладил её любимое местечко возле уретры. Её стоны превратились в дрожащие всхлипывания. Отчаянный шлепок по покрывалу подсказал ему, что Гермиона ходит вокруг да около мощного взрыва. «Любопытно, есть ли у неё предел? Может, и нет». Она продолжала трястись от спазмов, по её лицу, шее, груди и телу распространился яркий румянец. Его язык уже начал уставать, но он всегда мог использовать пальцы. Северус не собирался останавливаться на достигнутом. Ему было слишком интересно проверить, как долго это может продолжаться. «Если она продержится ещё час, я буду потрясён».

Гермиона чувствовала себя так, словно не спала три дня подряд. Её голова кружилась и, похоже, больше не соединялась с шеей; руки и ноги казались странно тяжёлыми и одновременно невесомыми, как будто были засыпаны песком, но уплывали от неё прочь. Снейп силой удерживал её малый таз, так что она чувствовала себя немного приземлённой. Забавно было сознавать, что он может прижать её к земле одним лишь кончиком языка.

Когда её бёдра задрожали, Северус чуть не рассмеялся. С тех пор как она кончила в последний раз, прошло не больше пяти минут. Может быть, даже четыре. Так или иначе, она снова тряслась и стонала, отдаваясь безумному наслаждению. Затем внутри неё как будто щёлкнул выключатель, она замерла и затихла. Он промурлыкал в темноте:

— Ты просто умница, Гермиона. Попробуем ещё раз.

Она не смогла издать ни звука, когда всё началось по новой. Её руки слишком устали, чтобы продолжать ласкать его, поэтому она просто опустила их вниз, как дохлая рыба. В ушах появился назойливый шум, она повернула голову набок, пытаясь заглушить его. Также слышались неприлично громкие, причмокивающие звуки его языка, облизывающего промежность. Снейп настойчиво щекотал и водил пальцем вдоль внутренних половых губ. Электрические разряды прокатывались по её телу, из-за чего все мышцы на несколько секунд превращались из бетона в желе.

Северус не верил своим глазам: с каждым разом она достигала оргазма всё быстрее и быстрее. Если бы у него была такая возможность, он бы вообще больше не выходил из спальни. Удивительно, но с каждым разом Гермиона всё быстрее приближалась к кульминации. Он никогда не видел её такой (без помощи зелий). На мгновение её тело снова из расслабленного стало напряжённым, а бёдра закачались в такт с пульсирующей киской. Он чувствовал, как её лоно билось под его пальцами, словно маленькое сердечко. Крошечная струйка жидкости пробежала по складкам, и она опять затихла. Северус удивлённо хмыкнул, продолжая поглаживать распухшие половые губы. Казалось, что каждый дюйм её тела, от влагалища до клитора, налился кровью.

— Ещё раз, — решил он.

Стоило ему снова вернуться к ласкам, Гермиона закрыла глаза. Она невероятно устала, её вымотанное тело требовало отдыха, но ей показалось, что всего через несколько секунд она кончит ещё раз. Это не поддавалось никакой логике. Должно быть, она ненадолго отключилась, но разве можно было нормально соображать, когда киска выжимала её досуха.

Северус нащупал твёрдую выпуклость позади уретры и потёр её чуть быстрее. Грейнджер сдавленно пискнула, а затем обрызгала его руку. Припухлость пульсировала под его пальцем, когда она круто выгнулась во время оргазма. После очередной разрядки она вела себя подозрительно тихо, только загнанно дышала, пока он вылизывал её дочиста.

Гермиона бессмысленно пялилась на тёмный потолок, а потом снова закрыла глаза. «Господи! Мне так хочется спать!» Его язык лизнул её ноющий комочек, и она впала в лёгкую кому. Балансируя между реальностью и сном, она беззвучно заплакала, когда он начал всё по новой.

Всего пару минут спустя Северус услышал отчётливый храп. Подняв голову, он прошептал:

— Гермиона?..

Ответа не последовало. Ухмыльнувшись, он в последний раз поцеловал её клитор, поднялся и осторожно лёг рядом с ней. Её ноги всё ещё были вытянуты, он осторожно положил на них свою, а затем натянул сверху одеяло, укрывая их обоих. Она откинула голову назад под странным углом (что объясняло храп). Он уложил её поудобнее и поцеловал в лоб.

— Спокойной ночи, любимая.

В комнате пахло сексом. Северус знал, что утром она проснётся липкой и сильно смущённой. «Хорошо, значит, у меня будет причина затащить её в душ».

Он тоже быстро заснул. Ему снова снились тёмные коридоры подземелий Хогвартса, а также массивная запертая дверь, за которой он опять нашёл Гермиону, стоящую в саду его дома. На сей раз он тут же поцеловал её, лишь слегка удивившись, когда заметил среди асфоделей ванну на когтистых лапах. Гермиону, напротив, вообще ничего не смущало. Она не отстранилась, а, напротив, ответила на поцелуй с такой же страстью и потянула его к ванне, чтобы понежиться вместе в тёплой воде.

Глава 32. Солнце, солнце, солнышко восходит

Проводив Гермиону и позавтракав, Северус уже собирался спуститься в свою лабораторию, когда его внимание привлёк настойчивый стук в окно. Открыв заднюю дверь, выходившую в сад, он впустил филина Малфоев и дождался, пока взъерошенная птица усядется на спинку кухонного стула. Отвязав свёрток пергамента с его лапки, он сразу ощутил волнение. Погрузившись в чтение, он даже не заметил, как птица вылетела обратно через приоткрытую дверь.