Воспитание мисс Грейнджер

— Мне нравится позволять тебе доминировать.

Снейп кивнул.

— Именно. Только потеря самоконтроля оказывает на тебя такое влияние. Даже когда ты кричишь от боли, подчинение приносит тебе утешение, поскольку ты больше не несёшь ответственности за себя, когда кто-то другой тобой командует. Знаешь, почему ты получаешь от этого такое удовольствие?

— Нет.

— Потому что ты привыкла планировать все аспекты своей жизни. Ты всегда проявляла упорство, добивалась успеха и ставила перед собой «наивысшую планку». С другой стороны, ты настолько контролируешь каждую минуту своей жизни, что готова умереть ради того, кто возьмёт бразды правления в свои руки, тем самым позволив тебе немного расслабиться. Секс — это идеальный выход эмоций. В подчинении ты освобождаешься от давней привычки — контролировать каждый свой шаг. Вам придётся смириться со своей сабмиссивной натурой, мисс Грейнджер. При всём этом мне нравится, что ты умна и не боишься показывать свой интеллект. Мне нравится, что ты не сдаёшься перед трудностями, не пасуешь перед высокомерием, равно как и то, что ты сражаешься за идеи, в которые веришь. Но также в тебе есть неотъемлемая черта характера в виде сабмиссивности — во мне живёт противоположная сторона, желающая доминировать. Я жажду твоей покорности, девочка. Я хочу, чтобы ты умоляла меня тебя контролировать. Мне нравится расширять с тобой границы дозволенного и видеть, как твоё милое личико пылает от смущения. Наблюдать, как твоя попка краснеет и становится самим воплощением эротизма. Твоя жажда унижения сравнима только с моим желанием это исполнить. Не забывай, что причинение боли не является для меня источником удовольствия. Мне гораздо важнее твоя готовность принять её и просить меня о большем. Я мог бы трахнуть кого угодно ради удовлетворения своих потребностей, но относился бы к такому человеку так же, как ты к неодушевлённым предметам во время мастурбации. Вовсе не сам процесс заставляет меня возвращаться к тебе снова и снова… Когда ты стонешь и извиваешься под моим языком, я чувствую, что держу тебя под контролем. Когда ты просишь меня трахнуть тебя, то ждёшь моего разрешения. Даже когда ты сверху, то делаешь это по моему приказу. Вот только мне приходится объяснять тебе всё это заново потому, что даже после всего прошедшего времени ты не понимаешь, что мне от тебя нужно. Ты всё ещё думаешь, что это секс, который, я согласен, просто замечателен, но он вторичен по отношению к первой и основной моей потребности.

Гермиона молчала. Она перестала плакать и тупо смотрела себе под ноги. Казалось, Снейп только что разрезал её мозг скальпелем и выложил перед ней все мысли на тарелочке. Она не знала, что и сказать.

— Позволю себе заметить, что наши потребности прекрасно сочетаются, мисс Грейнджер. Мне нужно это точно так же, как и вам. Я собираюсь воспитывать вас дальше, и вы примете мои условия. Вы хотите быть наказанной, потому что только так вы можете показать мне истинную степень своего раскаяния. Более того, вам это нравится — ваше тело не умеет лгать. Любой может сказать, что сожалеет, но вы знаете, что ничто не очищает совесть так, как покрасневшая задница. А теперь я хочу, чтобы ты подумала обо всём этом столько времени, сколько тебе понадобится, девочка. Подойди ко мне, когда будешь готова ответить на вопрос: что тебе нужно на самом деле?

Гермиона слышала, как скрипнули старые паркетные доски, когда Снейп вернулся в кресло. Оказывается, он прекрасно изучил её и знал о ней всё… даже то, о чём она сама не догадывалась. Единственное, что до сих пор удерживало её в углу, — это опустошённость. Она чувствовала себя так, словно её изрубили на куски, и сомневалась, сможет ли выдержать порку, пока настолько морально открыта. По щекам снова потекли слёзы, но теперь они появились скорее от эмоционального истощения, чем от чувства вины.

Северус слышал её всхлипывания вперемешку с прерывистым дыханием и задумчиво нахмурился. Плач был необходимым выходом эмоций, в чём Грейнджер особенно нуждалась, хотя он, как правило, не возражал, даже когда она рыдала после наказаний. «Довольно часто эмоциональная боль гораздо мучительнее физической. Одно дело — избавиться от чувства вины, но совсем другое — когда твои самые сокровенные желания выворачивают наизнанку». Внезапно Северус вспомнил, что никогда не показывал слёз во время пыток или когда Тёмный Лорд вторгался в его разум.

Гермиона плакала до тех пор, пока слёз не осталось, затем вытерла лицо, громко шмыгнув носом. Она пожалела, что у неё не было с собой салфетки или чего-нибудь в этом роде. «Ничего. Сгодится и тыльная сторона ладони». Глубоко вздохнув, она подошла к креслу и взглянула на профессора. Снейп сидел в довольно расслабленной позе, упрямо глядя в одну точку перед собой, плюс ко всему он всё ещё был обнажён. Ей хотелось забраться к нему на колени и обнять. «Позже».

— Сэр?..

— Да? — молвил он, уставившись на замысловатый узор покрывала на кровати.

— Я… я… — она не могла подобрать нужные слова. — Я заслужила наказание.

Северус вздохнул с облегчением. Всегда оставался шанс, что она убежит от обрушившейся информации — убежит от того, что он узнал о ней и в чём больше не сомневался.

— Поясни, почему ты его заслужила?

— Потому что проявила непослушание, но на самом деле мне нужно, чтобы вы взяли всё в свои руки.

Снейп перевёл на неё взгляд. Он не предполагал, что одной фразой она сможет возбудить его и поразить в самое сердце.

— Весьма неплохо. Ты готова принять наказание прямо сейчас или тебе нужна ещё минута?

Она грустно вздохнула.

— Я готова, сэр.

Он кивнул и придвинулся к краю сиденья.

— Ложись ко мне на колени.

Прижавшись животом к его ногам, Гермиона чувствовала себя как во сне. Рыдания затуманили разум, а пол качался перед глазами, когда она положила на него ладони.

— Думаю, будет справедливо десять раз шлёпнуть тебя за фамильярность и ещё десять — за спор. Предупреждаю: удары будут сильными, так как ты проигнорировала мои предупреждения. Считать не нужно, но когда всё закончится, я буду ждать от тебя благодарности.

Прежде чем начать, Северус с интересом взглянул на её ягодицы: после школы остались лишь лёгкие, тонкие, почти невидимые линии (и отпечаток его ладони, который завтра исчезнет вместе с большей частью того, что он сотворит сегодня).

Первый увесистый шлепок вырвал её из мрачных размышлений. Порка на самом деле была жёсткой во всех смыслах этого слова. Следующие три удара оказались столь же безжалостными, и Гермиона судорожно зажмурилась. Превозмогая себя, она с трудом молчала, стараясь изо всех сил. «Ой! Ой! Ай! Чёрт! Ой! Боже! Оййй!» К тому времени, когда Снейп дошёл до десяти, она снова заплакала. Как только появились первые слёзы, она начала взвизгивать с каждым шлепком, впиваясь пальцами в икры его ног и пытаясь удержаться на месте.

В тот же момент, когда Северус закончил, она медленно сползла на пол с его колен. «Она слишком сильно дрожит». Он наклонился и стал мягко поглаживать её по спине до тех пор, пока она не успокоилась. Грейнджер попыталась встать на ноги, но споткнулась. Тогда он тоже поднялся с кресла и обхватил своими руками её трясущееся тело, крепко прижимая к себе. Приподняв её подбородок, он заглянув в тёмно-ореховые глаза.

— Ты прекрасно справилась. Я не ожидал, что ты вытерпишь молча.

— Спасибо за порку, сэр.

Он улыбнулся, уже подумав, что она забыла о благодарности.

— Умница. Ты не хочешь лечь на кровать, чтобы я ещё немного помассировал твою попку?

— Может быть, сначала обнимете меня, сэр? Пожалуйста!

«Моя прелестная девочка!» Северус вздрогнул и, ни секунды не медля, притянул её к себе. Грейнджер доверчиво прижалась к его груди, словно пыталась исчезнуть, растворившись в нём. Он гладил её по голове, ещё крепче обняв хрупкое тело.

— Конечно, обниму. Наказание окончено. Ты прощена.

Её руки обвились вокруг его спины, когда она несмело обняла его в ответ.