Страница 45 из 45
– Пятью.
– Да? Значит, вы встречали больше гениев, чем я. Но я не знаю, сколько ветвей сразу может использовать Минерва; мне просто еще не приходилось видеть ее перегруженной. Давайте спросим ее. Минерва, ты уже построила логику для поиска чего-нибудь "новенького" для старейшего?
– Да, Айра.
– Опиши нам ее особенности.
– Предварительная матрица является пятимерной, однако для некоторых гнезд, вне сомнения, потребуются дополнительные измерения. Следует отметить, что перед дополнительным расширением я располагаю отдельными гнездами для категорий в количестве трехсот сорока одной тысячи шестисот сорока. Для проверки исходное число в троичной системе записывается так: один-два-два-один-ноль-ноль-один-два-два-один-ноль-ноль-но ль. Распечатать десятичное и троичное выражение?
– Не надо, Занудка; в тот день, когда ты ошибешься в вычислениях, мне придется уйти в отставку. Ну что, Лазарус?
– Число гнезд меня не волнует. Главное – что в них находится. Жемчужного зернышка в навозной куче еще не обнаружилось, Минерва?
– Формулировка вопроса не позволяет дать конкретный ответ. Следует ли распечатать категории, чтобы вам было удобно?
– А? Нет! Их же больше трехсот тысяч, и каждая определяется не меньше чем дюжиной слов! Мы по колено увязнем в бумаге. – Лазарус задумался. – Айра, что если попросить Минерву напечатать все это, прежде чем стереть из памяти? Пусть будет книга. Огромная – десять или пятнадцать томов. Можешь назвать ее "Разнообразие человеческого опыта", автор... э-э... Минерва Везерел. Получится как раз та штуковина, о которой тысячу лет спорят профессора. Я не шучу, Айра; подобный труд следует сохранить. Я думаю, он-то действительно представляет собой кое-что новое. Для существа из плоти и крови подобная работа чересчур велика. И я сомневаюсь, что компьютеру, наделенному возможностями Минервы, уже случалось выполнять подобный перебор по Цвикки.
– Минерва, тебе это нравится? Хочешь сохранить свои заметки и сделать из них книгу? Предположим, тираж составит несколько сотен копий... полноразмерных, в красивых переплетах. Сделаем и микрокарты для библиотек на Секундусе и где угодно. И для архивов. Я могу попросить Джастина Фута написать предисловие.
Я преднамеренно обращался к ее тщеславию. Тем же, кто полагает, что компьютеры лишены человеческих слабостей, скажу, что они мало имели дела с этими так называемыми машинами. Минерва всегда обожала похвалы, и мы окончательно сработались с ней лишь после того, как я это понял. Чем еще можно угодить машине? Оклад повысить, отпуск продлить?.. Глупо.
Но она удивила меня снова, ответив столь же застенчивым тоном, что и яхта Лазаруса, однако соблюдая все формальности:
– Мистер исполняющий обязанности председателя, могу ли я надеяться получить ваше разрешение на то, чтобы на титульном листе значилось "Минерва Везерел"?
– А почему бы и нет, – ответил я. – Можешь вообще подписаться просто "Минерва".
– Не будь тупицей, сынок, – забрюзжал Лазарус. – Дорогая, я хочу, чтобы на первой странице значилось "Минерва Л.Везерел". "Л." – это Лонг, потому что ты, Айра, в беззаботные юные дни породил дочь от одной из моих дочерей на одной из пограничных планет и только недавно удосужился занести сей факт в архивы. Я засвидетельствую регистрацию, поскольку случайно оказался свидетелем указанного события. А в настоящее время доктор Минерва Л.Везерел убралась черт знает куда – собирать материалы для своего очередного великого труда – и потому интервью не дает. Айра, мы с тобой можем снабдить издание полной биографией моей выдающейся внучки. Согласен? Я ограничился коротким "да".
– А тебя, девочка, это устраивает?
– Да, конечно, Лазарус. Дедушка Лазарус.
– Не зови меня дедушкой. Но взамен я потребую экземпляр номер один с подписью: "Моему деду Лазарусу Лонгу с любовью. Минерва Л.Везерел". По рукам?
– Это для меня честь и радость, Лазарус. Надпись будет сделана письменным шрифтом. Я могу модифицировать почерк, которым подписываю за Айру официальные бумаги, так, чтобы получилось по-своему.
– Отлично. Если Айра будет хорошо себя вести, можешь посвятить ему весь труд и подарить экземпляр с надписью. Но первый экземпляр мой. Во-первых, я старше, а во-вторых, идея принадлежит мне. Но, что до исследований, Минерва, – я не собираюсь читать этот двадцатитомник. Меня интересуют только результаты. Итак, скажи, что-нибудь уже удалось для меня подыскать?
– Лазарус, я сразу отвергла более половины матрицы, поскольку архивы свидетельствуют, что действия эти вам знакомы. Сюда же я отнесла то, что вам едва ли захочется сделать.
– Оставь! Как сказал морской пехотинец: "Если я этого еще не делал, придется попробовать". И что же я, по-твоему, не захочу делать? Перечисли. – Да, сэр. Это подматрица из трех тысяч шестисот пятидесяти карманов. Все заканчиваются фатальным исходом с вероятностью более девяносто девяти процентов. Первое: исследовать внутренние области звезды...
– Исключи, оставим эти хлопоты физикам. К тому же мы с Либби уже один раз проделали это.
– А архивах это не отражено, Лазарус.
– В архивах много чего не отражено. Давай дальше.
– Модификация вашей наследственности с целью создания клона, способного жить в морских глубинах.
– Не уверен, что настолько интересуюсь рыбьей жизнью. А каков исход?
– Вариантов три, но, если учесть общий эффект, вероятность летального исхода равна единице. Подобных людей – псевдоамфибий – уже выращивали; жизнеспособная форма напоминает огромных лягушек. Шансы на выживание подобного создания в условиях Секундуса составляют пятьдесят процентов в течение семнадцати дней, двадцать пять процентов – для тридцати четырех, и так далее.
– Мне кажется, я сумел бы улучшить этот результат. Однако я никогда не испытывал склонности к русской рулетке. Что там еще?
– Можно пересадить ваш мозг в тело модифицированного клона, потом вернуть обратно... Если вы выживете, конечно.
– Не надо. Если жить под водой, то уж не в виде лягушки. Лучше стать акулой, пусть самой тупой, но громадной. Кстати, если бы жить под водой действительно было так сладко, все давно уже были бы там. Что дальше?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.