Мышка для Котова

Аня

Обернулась настолько резко, что горячий кофе оказался на груди и торсе парня.

— Бл*, — шипит он, тут же сдергивая футболку через голову. — Ты совсем сдурела?

— Извини, я не хотела, — в растерянности пролепетала я, смотря на его торс, с идеальными кубиками пресса. Ох, мать моя женщина, роди меня обратно! В голове зашумело, будто рой пчёл решил посетить мои мысли. Уши заложило похлеще, чем несколько часов назад в самолёте. А сердце застучало настолько быстро, что стало страшно, что хватит инфаркт.

Разве законно обладать таким идеальным телом. Сглотнуло тяжело, и с огромным усилием перевела взгляд от пресса парня, на его лицо, которое сейчас было перекошено от гнева. Упс, кажется Котов просто в бешенстве. Навострила уши, прислушиваясь к тому, что орёт этот… бабуин неотесанный.

— Курица тупоголовая. Мне в клуб ехать, а ты мне испортила футболку. Как я, мать твою за ногу поеду с таким пятном?

— Маму мою не трожь, — ощетинилась я, тут же забывая о том, что только что восхищалась телом парня. — И вообще, чё ты так разорался? Переоденься!

— Где я по-твоему должен взять одежду? — цедит он, моча полотенце под холодной водой и прикладывая его к груди, при этом шипя сквозь зубы.

Взгляд невольно следует за его рукой, которая прикладывает мокрую ткань к покрасневшей коже. Капли воды медленно скользят по торсу, теряясь в резинке выглядывающих из-под джинсов боксерах.

Так, Аня! Подобрала слюни и отвела взгляд. Сейчас же!

— Ты вроде бы дома у своей мамы, — совладав с собой, снова посмотрела ему в лицо. — Не найдётся одежды?

— Мама здесь живёт всего месяц. Моей одежды здесь нет, — откладывает полотенце в сторону.

— Так домой съездить можно, — дёрнула плечом. — Не понимаю в чём проблема.

— Поступим иначе, — вдруг ухмыляется он, окидывая меня взглядом с ног до головы. — Снимай футболку.

— Что? Ты сдурел? — для надёжности пальцами вцепилась в край футболки.

— Тебе она велика, а мне будет в самый раз.

— Пф… конечно. Качок недоделанный. Ещё скажи, что по швам на твоём могучем теле треснет, — хмыкнула я, по стеночке пробираясь на выход с кухни.

Котов рыкнул зло и дёрнул меня на себя за талию. Впечатал в грудь, руками ухватился за край футболки и резко дёрнул наверх, каким-то хитроумным способом задрав мои руки.

— Пусти меня, придурок! — взвыла я, когда ткань футболки закрыла весь обзор. — Пусти! Я тебе глаза выцарапаю!

Марк подозрительно молчал, никак не реагируя на мои выпады. Присела немного, окончательно избавляясь от футболки, и свирепым взглядом впилась в лицо этого бабуина. Котов смотрел на мою грудь, которая практически была открыта его жадному взгляду. Кружевной чёрный лифчик больше открывал, чем что-то прятал. Я дёрнулась, вырвав руки из железной хватки парня, и тут же прикрылась руками.

— Ты идиот, Котов, — всхлипнула я. — Как был полным придурком, так и остался, — ударила кулаком его в плечо, заставив попятиться. — Вали уже. И футболку забирай.

Развернулась на пятках и рванула в комнату, в коридоре столкнувшись с удивленной тётей Олей.

Закрыла дверь в комнату с осторожностью, потому что помнила, что нахожусь в чужом доме, хотя хотелось шандарахнуть с такой силой, чтобы стёкла повылетали.

Хорошо хоть, что я надела нижнее бельё, хотя обычно по дому хожу без него. Идиот. Это же нужно было до такого додуматься. В его тупую головеху даже мысли не закралось, что я могла быть голой под футболкой? Небось, привык к тому, что все девушки к нему в постель по щелчку пальцев прыгают и снимают одежду при первой возможности. Тряхнула головой, понимая, что начинаю его ревновать ко всем тем, кто побывал в его постели. Дура. Какая же ты дура, Аня. Ничего за эти два года не изменилось. Он как смотрел на тебя с пренебрежением и насмешкой, будто разглядывал мошку под микроскопом, так и продолжает смотреть. А ты… как глупый мотылёк летишь на огонь, зная, что опалишь крылья.

— Ань, — раздался голос за дверью, — я могу войти?

— Нет! — подскочила с кровати и обмоталась простыней. — Вали в свой клуб.

— Мышкина, ты сейчас как ревнивая женушка говоришь, — фыркает он с пренебрежением, но я слышу напряжение в его голосе.

— Я не одета, Марк. И не хочу с тобой разговаривать.

— Раз не одета… — низкий голос будто стал осязаем, и окутал меня шёлковым покрывалом. — Тогда поговорим в другой раз.

Слышу удаляющиеся шаги. Выдыхаю облегчённо и вдруг осознаю, что улыбаюсь, как дура. Широко. От уха до уха. Влюблённая дурочка.

Опускаюсь на кровать и воскрешаю в памяти события двухлетней давности.