Страница 31 из 53
Замёрзшая река белела под берегом – лишь под мостом у Смелтерстрит держался островок тёмной воды. Над рекой раскинулся одичавший парк. Свет закатного солнца струился сквозь заиндевевшие ветви, наполняя деревья сиянием. Казалось, что на землю упала огромная белая туча – да так и застыла на морозе. И только согнутая труба от разрушенного завода не давала Кориону заворожиться восхитительным пейзажем окончательно. Корион ступил на мост, лениво подумал, что её всё-таки надо убрать – труба торчала в небо совершенно возмутительным образом, уродливая, страшная, и это напоминание о войне видел весь Тенбрук.
А затем на него со всего размаха налетела девчонка.
Старые рефлексы сработали как часы. Корион рванулся в сторону, ушёл перекатом за сугроб и пальнул заклинанием. Алый пульсар пролетел в дюйме от растрёпанной черноволосой головы с расширенными светлыми глазами и исчез в камнях мостовой, оставив после себя небольшую расплавленную воронку.
- С ума сошла?! – рявкнул Корион, вскочив на ноги. – Никогда! Никогда не смей так подбегать к эльтам! Если бы я не успел отвести руку, твои мозги собирали бы по всей набережной! Полуварёные, в кровавых ошмётках и с кусочками сосудов…
Девочка – по виду лет двенадцать, не больше – икнула и осела в сугроб. Целая. Здоровая. Напуганная, но так и надо! У Кориона под шапкой по лбу струился холодный пот. В висках стучало. Картинка неслучившейся катастрофы всё ещё стояла перед глазами. Корион описывал её, чтоб урок был усвоен намертво, и постепенно успокаивался.
Следом за ней из-за домов выскочили дети, человек пятнадцать, не меньше. И все какие-то растрёпанные, наспех одетые, все – не старше семнадцати. Увидев его, нависшего над девочкой со зверским видом, они судорожно всхлипнули и дружно заревели.
- Мистер Хов!
- Мама, я хочу к маме!
- Ва-а-а!
Корион автоматически наложил на них успокаивающее заклятье. Дети удивленно заткнулись.
- …А левый глаз вмёрз бы в лёд намертво. К нему водили бы экскурсии и говорили: «Этот глаз принадлежал тупице, которая не умела предупреждать о появлении!» – заканчивал Корион по инерции, а сам уже хмурился, увидев у одного из старших грудничка, а у другого – разбитое, покрытое копотью лицо.
Вперёд решительно протолкалась четырнадцатилетняя девица в распахнутом пуховике, и Корион обомлел. На него из-под чёрных кудрей незнакомыми серыми глазами посмотрела его племянница, Роза.
Мгновение спустя он сбросил наваждение. Разумеется, не Роза – её внучка или правнучка. Её и его родственница.
- Там… Вишнёвую улицу… громят! – тяжело отдуваясь, выпалила она и согнулась, упёрлась руками в колени. – Три дома сожгли! Кричат что-то про эльтских выкормышей, убили Стива, – она всхлипнула, но закончила: – Бабушка велела нам бежать к вам. Роза Хов. Моя бабушка.
Корион выпрямился и посмотрел им всем за спины, в глубину тропинок и переходов между домами. Раз дети бежали, то за ними гнались. Или погонятся.
- А Стив – это… – уточнил он, с тревогой отметив подозрительное шевеление между домами.
Внучатая племянница вскинула на него потемневший взгляд.
- Стивен Клейтон. Внук Ричарда Хова. Мы всё правнуки вашей бабушки! Мы все ищем у вас защиты и не таим на вас зла!
Корион всмотрелся в лица. Он прекрасно помнил, чем для него закончилось это в прошлый раз.
- Все ли?
- Все! – отчаянно ответили дети.
Лжи в их ответе не было. И они все – его племянники. Младенец даже мог нести в себе душу родича.
Роза-Роза… Старая заноза. Знала, что как бы ни игнорировал свою человеческую родню, какую бы антипатию к людям ни испытывал, а отказать детям в защите он не сможет.
- Предадите доверие – убью. На мост. В первый дом, – лаконично сказал Корион, вздёрнул за шиворот какую-то русоволосую девчонку, рявкнул: – Живо!
И выставил щит перед первым вылетевшим осколком кирпича.
Старшие как самые сообразительные схватили малышей за руки и рванули первыми. Корион заметил, как крепкая шестнадцатилетняя девушка подставила плечо хромому пареньку.
- Владыка, я прошу разрешения…
Златовлас на мгновение окунулся в его память, впитал в себя последние пять минут и решительно ответил:
- Только щиты. Отражатели не ставь. Полиция на твоей стороне, а в других домах…
Да, в других домах тоже, скорее всего, есть дети. Кориону оставались щиты, мост и река. Зеркального портала в его доме не было. С переходником можно было уйти лишь троим. Что ж…
Корион окинул взглядом выходящую толпу. Молодые, разгорячённые, в глазах – жажда крови, в руках – камни, палки, бутылки с горючим. Остро накатило дежа вю. Сколько же раз он стоял перед этими узконосыми обезьянами один против всех, если так нахлынуло? Наверное, не счесть.
Он подтолкнул последнего ребёнка себе за спину, мрачно дёрнул уголком рта и демонстративно поднял руки с горящими концентраторами на дланях. Сверкнуло – и на кончиках пальцев заплясали огни.
От такого явного колдовства толпа на мгновение оторопела, а затем над ней разнёсся клич:
- Эльт! Бей эльта! Бей!
- Долой узурпаторов!
- Свободу!
Щит вспыхнул, приняв первую порцию ненависти. Корион попятился.
- Продержись двадцать минут, – напряжённо сказал Златовлас. – Мы попробуем уладить всё через людей. Иначе…
Да, Корион знал, что открытый конфликт только разожжёт пламя. Можно лишь защищаться. Защищаться так, чтобы никаких претензий не возникло. У них мир, и никакая кучка ведомых идиотов этого не изменит!
Идиоты же ограничений не знали. Щит распалял в них азарт. Спалит ли он не только палку, но и камень? А что будет с бутылкой? Загорится ли дрянь внутри от удара? Осыплет ли осколками? А если бросить сбоку?
Корион пятился, одной рукой держа щит, а другой – подхватывая спотыкающихся малышей. Толпа держала расстояние, Корион вовремя шуганул их огнём. Однако до них очень быстро дошло, что серьёзно ответить он не может, а заклинания имеют свою дальность. Корион и дети были на середине моста, когда какие-то особо находчивые шагнули следом и попытались перебросить горючую смесь через него – он сбил бутылку в сторону, и та разбилась о лёд.
- Лёд! –озарило кого-то. – Прыгай! Окружай!
- Ну-ну…
Корион повёл второй рукой – и лед с грохотом взорвался, взметнулись брызги и каскады воды, обдали пробирающим до костей холодом всех, кто полез к берегу первым. Дети завизжали, прижались друг к другу, но река освободилась лишь наполовину – ту половину, которая была ближе к городу. Корион криком и подзатыльниками заставил ревущих ребят идти дальше. Обстрел прекратился. Ведь что бы там ни кричали противники Циклогенератора, а Гольфстрим замедлился. Зимы в Великобритании становились всё холоднее и холоднее. Поскольку на дворе стоял суровый февраль, насквозь промокшим людям резко стало не до злобных узурпаторов. Корион не поскупился – напрягся и ещё раз окатил речной водичкой самых сухих и бешеных, тех, кто рискнул пойти по мосту следом за ними.
- Изящное решение, – одобрил Златовлас.
Корион польщённо хмыкнул, ступил на мостовую перед домом, подхватил под руку шестилетнюю девочку, глянул на самого медлительного, который всё топтался у калитки, пропуская вперёд остальных, и буркнул:
- Заходи, не задерживайся.
Парень вскинул голову. На Кориона уставились расширенные, обезумевшие глаза.
- Я не таил на вас зла, сэр. Но у них мама, – прошептал он искусанными в кровь губами и, бросив тоскливый взгляд на кузину, сунул руку за пазуху.
«Ну вашу мать… Опять на те же грабли!» – подумал Корион, рывком задвинув малышку за спину, и успел сделать шаг назад, к дому.
Перед взрывом мальчишка зажмурился и втянул голову в плечи.
А затем на Кориона плеснула волна света, грохота, крови... и остановилась. Расплескалась, зависла на ладонь от лица, угрожающе нацелившись болтом в глаз. Корион секунду оторопело смотрел на то, что ещё секунду назад было человеком, а теперь висело кровавой смертельной кашей и обращалось прахом, таяло, мерцая радужными бликами, а потом опустил взгляд.