Второстепенный: Плата

«Никогда! Никогда наши соплеменники нас не предавали! Даже взращённые в лоне церкви, они были эльтами!» – всегда говорил дед Кориона.

Но Владыка Златовлас и Орден Золотой Розы уничтожили Инквизицию, а вместе с ней память о ней и её знаниях. Память о ней сохранилась лишь у тех, кто накладывал заклятье. Ни отец, ни дядя, ни дед Кориона не входили в Орден. Они забыли, что эльты и в период расцвета единобожия рождались у людей. Найти и подменить их удавалось далеко не всегда.

Что случалось с теми, кого не удалось забрать вовремя? Правильно. Их воспитывали люди соответствующим образом в соответствующих представлениях. А потом бросали против нелюдей.

- Жорж Коттье, – Златовлас прикрыл глаза и тяжело вздохнул. – Тысяча пятьсот восемнадцатый год. При поддержке трёх епископов из вашего отдела ты охотился на ведьм у Монпелье. Вы убили двенадцать перевёртышей и десять эльтов за пять лет своей службы. Наслышан.

Жорж наклонил голову, издевательски усмехаясь. Знакомым манерным жестом накрутил прядь волос на палец, отчего у Кориона внутри что-то больно ёкнуло. Златовлас выпрямился, весь заледенел, как если бы перед ним сидел человек. Корион и Альвах чувствовали, что Владыке очень хотелось закричать и убежать куда-нибудь. Туда, где Изначальные ещё не превратились в эльтов, где в глубинах их памяти не прячутся чужие убеждения, где можно переплести волосы и сознания в единое целое и не ждать подвоха.

Как когда-то давно, Корион потянулся навстречу Владыке и окунулся в волну сопереживания. Альвах ненавязчиво шагнул Злату за спину. Светлые пряди, кажущиеся в полумраке подземелий серебряными, легонько кольнули в затылок. Злат ощутил, что не один, и немного расслабился.

- Надо же, меня помнят спустя столько лет! – тем временем сказал Жорж. – Должно быть, я произвёл неизгладимое впечатление…

- Мы помним каждого нашего брата, которого науськали против нас, и скорбим по каждому, чьи заблуждения не удалось развеять до самой смерти, – с достоинством ответил Златовлас.

Жорж горделиво вскинул голову.

- Я вам не брат! Я человек, которому Бог даровал способность видеть ложь и иллюзии. Когда-то я прославлял Его и искоренял ведовство, принял мученическую смерть от лап нечисти, и Всевышний посчитал меня достойным великого чуда воскрешения, – он возвёл глаза к потолку и перекрестился. В сиреневых глазах горело фанатичное пламя. – Он знал, что моя вера крепка, что нечистое тело меня не смутит, ведь оно – всего лишь темница для бессмертного духа. Что я продолжу борьбу и верну былую славу Его имени!

Златовласа и Альваха перекосило. Корион понял – с Жоржем бесполезно разговаривать. Его не переубедить, не переделать. Инквизитор был с Мерфином давно. Он видел и слышал всё, что с ним происходило, таился, тасовал воспоминания, прикрывался им, как маской. Может, Мерфин уже растворился в фанатичной вере и исчез, а всё, что видел мир, – лишь осколки былой личности?

- Я страдал, о, как я страдал поначалу! – продолжал Жорж, глядя на Златовласа с улыбкой. – Но я нашёл своих единоверцев. Вы славно постарались в искоренении веры, они почти ничего не знали о таинствах, не знали правильных молитв и вместо служб справляли какие-то дикие ритуалы. Я научил их истинной вере, даже смог спасти душу Николаса, крестив его… – он хихикнул. – Потом понял, какое сокровище попало мне в руки! Богомерзкие книги с ритуалами язычников. Клятва на Библии, конечно, вернее, но было важно подчинить демоническую часть. Ведь Николас был божьим воином!

- А Крис Броун? – спросил Альвах. – Ты убил Элизуда Броуна? Как ты его выследил?

- Крис… – с нежностью повторил Жорж. – Мерфин очень помог, когда спрятал Элизуда от резни. У них были такие доверительные отношения. С его семьи я и начал травить эльтов. Мать я пощадил, она всё-таки была человеком и жертвой, а Крис – невинное дитя. Я крестил его и отдал на воспитание верным людям. Я надеялся вытравить из него эти богомерзкие способности, но Мерфин рядом с ним становился слишком сильным. Я же был занят. Знаете, это довольно сложно – организовать полноценную лабораторию с верными алхимиками, не привлекая внимания. Но я справился! – он гордо вздёрнул подбородок и прошептал Златовласу и Альваху с самым заговорщицким видом: – Эльты – дураки, я вам скажу. Они искали отравителей среди перевёртышей, даже вышли на высокопоставленных сопротивленцев. Они думали, что организаторы покушений среди людей, проверяли организации, заводы… Ха-ха! Никто из них не подумал, что все яды производятся на маленьком забытом островке в Океании. Он настолько мал, что его даже на картах нет. А координаты, какие координаты! – он закатил глаза и, к полному шоку Кориона, пропел и широту, и долготу, и даже назвал наиболее удобное место для высадки, а потом застыл с ошеломлённым видом. – Я… я всё рассказал? Почему я вам всё рассказал?

Альвах посмотрел в его глаза, в глубине которых бился белый огонек, и звонко рассмеялся.

- Потому что ты эльт, – ласково сообщил он. – Жорж Коттье может сколько угодно быть епископом и инквизитором, но он – всего лишь страница в бесконечной книге жизни нашего брата, Девятого из бруидена Аунфлай, весёлого балагура и хитреца, всеобщего любимца. Пусть он не помнит себя, но суть его чувствует предательство и требует быть честным со своим Владыкой и Верховным Судьей, хочет заслужить прощение. Иначе как бы мы смогли уничтожить церковь и инквизицию? Мы спрашивали наших несчастных братьев, что попали от них к нам. И они рассказывали. Прямо как ты сейчас. Это ты проник в архив Службы Надзора и выкрал документацию Циклогенератора?

Жорж попытался промолчать. Он сжал зубы, закрыл рот руками, но правда рвалась наружу и причиняла ему почти физическую муку.

- Да! – выкрикнул он. – Да, это я. Я посещал архивистку Дженнифер Уинстон, прикрываясь личным интересом, вместе с ней проник в архивы, а затем лишил сознания, забрал документацию и стёр память. С помощью этих документов мои единоверцы нашли инженеров… Жаль, что в том отделе оказалось не всё! Вы... заворожили меня!

- В этом нет никакой необходимости. Ты сам хочешь сказать нам правду, – невозмутимо ответил Альвах. – А теперь, месье Коттье, расскажи о своих сообщниках. Кто они и где они?

И Жорж, захлебываясь от ненависти и срываясь на молитвы, снова заговорил. Альвах слушал невозмутимо и очень внимательно. Кончики острых ушей чуть подёргивались.

Златовлас же был совершенно вымотан. Он даже покачивался слегка. Корион почувствовал в его усталости горький привкус безнадёжности и снова обнял тёплой волной вслед за Альвахом. «Мы все любим тебя. Ты наша память и наш светоч», – прошептали они хором. А Альвах ещё мягко погладил бледного вялого Владыку по плечу и подтолкнул в сторону выхода.

– Злат, иди наверх. Тебе нужно отдохнуть. Я сам здесь закончу.

– Хорошо, – безучастно ответил Златовлас.

Он давно осознавал, что эльты были отравлены человечеством. Но до сегодняшнего дня в нём жила надежда, что это пройдёт. Ведь это Земля. Здесь всё меняется и проходит. Друиды ведь исчезли. Сами. Им не помогали. Сегодня же Златовлас осознал окончательно – пока живы эльты, призрак Инквизиции и Сопротивления будет витать рядом. Очень многие имели в памяти своего Жоржа Коттье. Поэтому пробуждения сути так опасались и подавляли воспоминания. Никто не знал, в ком спит опасность, никто не хотел становиться бомбой для своих близких.

И Мерфин тоже не хотел. Недаром в Фогруфе так никто и не умер.

Перед тем, как за Златовласом захлопнулась дверь, Корион услышал ненавидящий крик Жоржа:

- А Волхов нам мешал! Проклятый язычник, он поплатится за всё! И вы, вы все исчезнете! И даже если убьёте меня сейчас, то не сможете ничего изменить! К нам сошёл сам архангел! Сам архангел из райских садов Его ведёт нас к победе! И он победит!

Златовлас фыркнул и медленно поплёлся вверх по ступенькам.

- Архангел? Ведёт Сопротивление? Какая ирония.

Корион невольно развеселился.

Действительно. Змей-искуситель во главе божьего воинства – любой святоша помер бы на месте.