Небесный фермер

– Гнать его не обязательно, но, поскольку наш брат Миллиметр считает собрание незаконным, оставаться ему здесь не подобает. Он может удалиться. Председательствующий больше не принимает его реплики во внимание. Ставлю вопрос на голосование.

Решение было принято единогласно. Затем Хэнка избрали председателем оргкомитета. Он тут же наплодил кучу комиссий: организационно-плановую, мандатную, экзаменационную, связную и так далее. Оставалось лишь найти среди пассажиров бывших руководителей и инспекторов скаутских отрядов, а также учредить суд чести. На собрании присутствовало более десятка взрослых пассажиров. Один из них, доктор Арчибальд, дежурный по палубе «А», подал голос:

– Господин председатель, я был руководителем скаутов в Небраске. Хочу предложить свои услуги вашей организации.

Хэнк пристально посмотрел на него:

– Благодарю вас, сэр. Ваше заявление будет рассмотрено.

Доктор Арчибальд оторопел, а Хэнк ласково продолжил:

– Мы нуждаемся в помощи и с радостью примем ее от бывших скаутов. Комиссия по связи запишет имена всех желающих помочь.

Собрание постановило, что на корабле будет организовано три отряда, по одному на каждой палубе, поскольку собираться всем в одно время неудобно. Хэнк попросил встать всех скаутов в звании «следопытов». Встало так много народу, что он велел сесть всем, кроме «орлов». Нас осталось стоять человек двенадцать.

Хэнк рассортировал «орлов» по палубам и приказал немедленно заняться формированием отрядов, начав с избрания временно исполняющего обязанности старшего командира. На нашей палубе оказалось всего три «орла»: я, Хэнк и парень из другой каюты, которого я видел впервые, Дуглас Макартур Окахима. Дуг и Хэнк взвалили эту обязанность на меня, и я впрягся в работу. Мы с Хэнком предполагали в конце собрания устроить торжественное шествие, но поскольку места было мало, я снова взялся за аккордеон и мы дружно спели «Скауты пролагают путь» и «Зеленые холмы Земли». А напоследок хором повторили скаутскую клятву:

«Клянусь честью, что сделаю все от меня зависящее, чтобы выполнить свой долг перед Господом и моей планетой и всегда сохранять в здоровом теле острый ум и твердый дух».

На этом собрание закончилось.

Первое время мы ежедневно проводили всяческие собрания: отрядные собрания, собрания комиссий, собрания «следопытов», собрания командиров отделений – в общем, скучать было некогда. Поначалу отряды назывались по букве палубы, то есть «А», «Б» и «В», но это звучало совсем безлико. Во всяком случае, для своего отряда я хотел какое-нибудь другое имя. Мы решили развернуть кампанию по привлечению новых членов, а для этого желательно иметь более заманчивое название, чем «отряд палубы А».

Кто-то предложил назваться «Космическими крысами», но большинства голосов не собрал, а название «Мейфлауэры» мы даже не стали ставить на голосование. Потом мы забраковали «Пилигримов», «Космических первопроходцев», «Звездных скитальцев» и «Небесных странников». Слово попросил парень по имени Джон Эдвард Форбс-Смит.

– Послушайте, – сказал он, – мы разделились на три отряда на основе временных поясов, так ведь? На палубе «Б» время калифорнийское, на палубе «В» – филиппинское, а у нас – гринвичское, или английское. Почему бы нам не отразить это в названиях отрядов? Мы могли бы называться «Отрядом святого Георгия».

Идею поддержал Бад Келли, но предложил вместо Георгия святого Патрика. В Дублине, заявил он, тоже гринвичское время, а Патрик – более важный святой, чем Георгий.

– С каких это пор? – поинтересовался Форбс Смит.

– А с таких, что всегда так было, понял, ты, англичашка?

Мы в темпе призвали их к порядку и решили оставить святых в покое. Но идея Джона Эдварда всем пришлась по душе. В конце концов мы остановились на названии «Отряд Баден-Пауэлла организации бойскаутов Ганимеда», что отражало английскую временную зону и ни для кого не звучало обидно. Идею подхватили и другие отряды. Палуба «В» стала называться «Агвинальдо», а «Б» – «Отрядом Джуниперо Сьерра». Я даже пожалел, что у нас не калифорнийское время, очень уж мне понравилось название «бэшников». Но ничего не поделаешь, пришлось пережить; да и Баден-Пауэлл – тоже достойное имя.

В общем, удачными были все три названия; трое людей, когда-то носившие эти имена, были скаутами и отважными первооткрывателями. Двое из них не состояли членами скаутской организации, но всех их можно назвать скаутами в широком смысле слова, как Даниэля Буна.

Отец говорит, что имя – это очень важно.

Прослышав о нашей деятельности, девчонки тут же организовали свои скаутские отряды. Пегги попала в отряд Флоренс Найтингейл12. Ничего дурного в этом, конечно, нет, я только не могу понять, почему девчонки так любят обезьянничать? Впрочем, у нас своих забот хватало, так что мы с ними не связывались. Нашей задачей было приспособить скаутские занятия к новым условиям.

Мы решили сохранить все звания и нашивки, которые ребята заслужили на Земле, – я имею в виду постоянные звания, а не должности. Если ты был командиром отделения или секретарем, это ничего не означало, но если на Земле ты был «орлом», «орлом» ты оставался и у нас, в организации бойскаутов Ганимеда, А если был «волчонком» – ничего не попишешь. У половины ребят не было при себе никаких письменных удостоверений, поэтому мы приняли на веру их устные заявления, подкрепленные клятвой. Все это было несложно; куда труднее пришлось с разработкой тестов и эмблем. Как, объясните мне, испытать познания человека в пчеловодстве, если у вас нет ни одной пчелы?

(Впрочем, как выяснилось позже, в грузовом отсеке было заморожено несколько пчелиных роев, но нас к ним не подпустили.)

Мы решили учредить эмблему за знание гидропоники и начали проводить экзамены прямо на корабле. Мистер Ортега организовал нам экзамен по устройству космического корабля, а капитан Харкнесс – по баллистике и астронавигации, так что к концу путешествия у нас накопилось достаточно новых тестов, чтобы ребята могли получить звание «орла», после того как был учрежден суд чести.

А с организацией суда Хэнк чего-то тянул. Я не мог понять, с какой стати он задерживает отчет комиссии по связям, которая занималась утверждением руководителей скаутов, инспекторов и прочими делами. На все мои вопросы он с таинственным видом отвечал, что потом я и сам пойму.

И действительно, потом до меня дошло. В конце концов состоялось общее собрание всех трех отрядов, на котором утвердили руководителей, учредили суд чести и так далее. И с тех пор нами вновь стали командовать взрослые, а мы в лучшем случае могли стать лишь командирами отделений. Да, Хэнк не зря тянул: самостоятельными быть интереснее.

Глава 8.

Авария

Мы провели в космосе уже пятьдесят три дня, до Ганимеда оставалось лететь еще неделю, и тогда капитан Харкнесс развернул корабль так, чтобы мы могли видеть, куда летим, – то есть пассажиры, разумеется, для астронавигации это значения не имело.

Ось «Мейфлауэра» была направлена к Юпитеру, а сопло обращено к Солнцу. Но поскольку иллюминаторы располагались по бокам, мы могли видеть только звезды, а Юпитер и Солнце оставались вне обозрения. Поэтому капитан развернул корабль на девяносто градусов, и мы стали вращаться, так сказать, вдоль траектории полета. Теперь из любого иллюминатора можно было увидеть и Юпитер, и Солнце, хотя, естественно, не одновременно.

Юпитер выглядел крошечным рыжеватым диском. Кто-то из ребят уверял, что сумел разглядеть и его спутники. Честно говоря, мне это не удалось, по крайней мере в первые три дня после разворота. Но увидеть Юпитер – это было здорово!

Марс находился по ту сторону от Солнца, на расстоянии трехсот миллионов миль от нас, то есть вне поля зрения. Перед нами были все те же старые знакомые звезды, видимые с Земли. Даже на астероиды поглазеть не удалось. Тому были свои причины. Когда корабль стартовал с орбиты Супер-Нью-Йорка, капитан Харкнесс не сразу направил «Мейфлауэр» к той точке, где будет находиться Юпитер по окончании полета, а поднял корабль к северу от эклиптики, чтобы обогнуть пояс астероидов. Ни для кого не секрет, что столкнуться в космосе с метеоритом – риск невеликий, разве что капитан сдуру поведет корабль через голову кометы. Слишком уж необозримые пространства отделяют один астероид от другого. Пояс астероидов в этом смысле – настоящая космическая свалка, и тем не менее, старые корабли с атомными реакторами обычно проходили сквозь него, и ни один не пострадал. Капитан Харкнесс, в распоряжении которого были буквально неограниченные запасы энергии, предпочел для верности обогнуть пояс. Таким образом, вероятность для «Мейфлауэра» столкнуться с метеоритом была не больше, чем столкнуться с розовым слоном.

12

Флоренс Найтингейл (1820–1910) – английская сестра милосердия, организовавшая в 1880 г. Лондоне первую в мире школу медсестер.