Страница 29 из 41
Ответить Леся не успела, так как комната наполнилась звуками песни моей любимой певицы Адель. Этот рингтон стоял у меня только на одном абоненте, так что сомнений, кто это может быть, не было.
Я перевела растерянный взгляд на подруг. Они тоже замерли.
Первой пришла в себя Леся, решительно скомандовавшая:
- Бери трубку.
- Нет, - жалобно пискнула я.
- Давай! – повторила она грозным тоном.
- Что я скажу? Слышать его не могу! Вдруг расплачусь прямо в трубку…
- Это решение – самое глупое из того, что ты можешь сейчас предпринять. Вам нужно поговорить. Узнай у него, где он был, чем занимался. Так ты сможешь проверить, честен ли он с тобой. Ну!
И я согласилась с этими доводами. Нерешительно нажав на принятие вызова, поднесла телефон к уху и произнесла как можно спокойнее:
- Алло.
- Привет, - голос по ту сторону был приветливым и жизнерадостным. – Как дела?
Моё сердце на пару секунд сбилось с привычного ритма. Казалось, что все проблемы, обсуждаемые только что вместе с подругами – надуманные. Не может Антон быть таким подлым, двуличным! Вот же он - настоящий, заботливый – звонит, интересуется, как я.
Но я тут же задвинула эти мысли в дальний ящик своего сознания и строго приказала себе: «Не позволяй себя обманывать!»
- У меня всё отлично, как ты? – ответила на его вопрос, и услышала почти то же самое.
Всё у него замечательно, кто бы сомневался.
- Что делал сегодня? – чувствуя, как всё внутри замирает в преддверии его ответа, произнесла я.
- С другом ходил в торговый центр. В боулинг играли.
«С другом… А про неё ничего не сказал», - отметила про себя.
- Понятно, - протянула в ответ, делая выводы и уже слыша внутри себя эту строчку из песни: «Нам надо проститься...»
- А ты? Как провела день?
- Да так… ничего примечательного, - уклончиво ответила я.
Врать не хотелось. А честно рассказать ему о своем походе в тот же торговый центр означало признаться во всем и выдать себя с потрохами. Пусть думает, что я сидела дома и ни о чем не догадываюсь, что я наивная дурочка, которая верит каждому сказанному слову. Пусть вообще думает, что хочет!
- Увидимся завтра?
Я едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. У него, выходит, любовь по расписанию. Сегодня – с ней, завтра – со мной, потом снова с ней… А, может, есть ещё и третья, с которой я пока не знакома?
- Вряд ли, - ответила чуть жестче, чем требовалось, но Антон, похоже, не заметил моего напряжения.
Или уже привык к тому, что мое расположение к нему меняется раз от раза?
- Ладно. Тогда созвонимся в ближайшее время?
- Угу, - ответила я и первая завершила разговор.
- Жёстко ты с ним, - заметила Леся.
- И-и-и? – Даша смотрела на меня, сгорая от нетерпения.
Я пожала плечами.
- Говорит, был с другом.
- Вот гад, - выдала Дашка.
- Дура ты, Ритка, - вынесла противоположный вердикт Леся. - Надо было прямо ему обо всём сказать, и пусть бы выкручивался. Хотя я не думаю, что там что-то криминальное, из-за чего стоило бы переживать.
- Что ж он тогда делает из этого такую тайну? Сказал бы прямо, что был с другом и подругой, - разозлилась Даша.
- Потому что, если бы он так сказал, это повлекло бы ревность и расспросы. А так – меньше знаешь, крепче спишь. Я, знаешь ли, после того, как у меня появился парень, стала немного разбираться в строении их мозга.
- О-о-о, - с многозначительным видом выдала Даша.
- Не ссорьтесь, девчонки. Что есть, то есть. Уже ничего не исправишь. Я просто слишком много себе нафантазировала, уже чуть ли не до крестин наших детей дошла. А нужно было плыть по течению, думая только о том, что есть, и не заглядывая так далеко вперёд, тогда не пришлось бы сейчас так рыдать над разбитыми надеждами, - философски подвела я черту, не желая ссорить подруг из-за столь незначительного (теперь уже) повода.
- Ну ладно, как знаешь, - буркнула Леся.
Такой финал разговора её не обрадовал. Она всегда была за мир во всем мире и терпеть не могла истории с несчастливым концом. Сегодня она пыталась выступить в роли доброй феи, но, увы, бывают моменты, когда ничего уже не исправить.
Я проводила подруг, пообещав больше не плакать, и вообще, «не думать об этом человеке». Но когда дверь за ними закрылась, грусть и одиночество накатили новой волной.