Страница 21 из 118
4
— Я не могу давить на нее, — сказала Мэгги. — Не могу и не стану. Придется ждать.
— И сколько? Месяц? Год? — спросил Джон и, ожидая, пока официантка подаст кофе, откинулся на спинку стула.
Интересно, подумал он, предложила ли Мэгги зайти в это кафе напротив больницы потому, что оно ей нравилось, или ей просто не терпелось поскорее от него отделаться?
— Я думаю, несколько дней. Холлис приходит в себя быстрее, чем я рассчитывала. Быть может, тут сыграла свою роль надежда снова обрести зрение. Мне кажется, это довольно мощный психологический фактор. Однако ее эмоциональное состояние по-прежнему неустойчиво.
— Ты не спрашивала, откуда она узнала твое имя?
— Нет. Это была наша первая встреча, и я старалась избегать вопросов, которые могли показаться ей подозрительными.
— Понимаю, ты хотела установить контакт.
— Можно сказать и так. Без доверия, без взаимопонимания трудно рассчитывать на откровенность. Особенно со стороны человека, который не видит.
Джон не мог пожаловаться на недостаток воображения, поэтому ему было достаточно легко представить себе ужас и беспомощность человека, который внезапно оказался в полной темноте. Естественно, что каждый голос, который раздается в этой темноте, кажется Холлис Темплтон враждебным.
— Итак, — подвел он итог, — ты так и не выяснила, от кого мисс Темплтон узнала о твоем существовании. Может быть, она говорила что-нибудь еще? Как ты думаешь, успела она что-то увидеть, прежде чем Окулист ее искалечил, или нет?
— Не знаю, — Мэгги пожала плечами. — Мне показалось… — Замешательство на лице Джона сменилось выражением упрямой решимости, и Мэгги резко оборвала фразу, несколько озадаченная его реакцией.
— В чем дело?
— Нам нужен хороший экстрасенс, чтобы как можно скорее выяснить, что знает и чего не знает Холлис Темплтон, — промолвил Джон нарочито небрежно. — И желательно такой, который умеет читать мысли.
— Не сомневаюсь, что в твоей фирме служит их не меньше десятка, — спокойно парировала Мэгги, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Джон явно затеял что-то.
— Среди моих служащих я таких не знаю. Но у меня есть друг, который готов нам помочь. Если, конечно, он сможет.
— Ты сомневаешься в его способностях?
— Если хочешь знать, — с расстановкой сказал Джон, — я вообще сомневаюсь в том, что подобное возможно. Телепатия, телекинез, левитация, ясновидение — по-моему, все это на три четверти просто сказки, а на четверть — выдумки ловких мошенников вроде Геллера и Копперфильда. Однако я привык доверять фактам. Несколько раз Квентин действительно нашел ответ там, где потерпели неудачу все остальные. Я не знаю, как он это делает, но мне кажется, что, обратившись к нему, мы ничего не потеряем. Особенно в нашей теперешней ситуации, когда мы не располагаем практически никакой информацией. Нужно попробовать все способы, какими бы дикими они ни казались.
Мэгги отпила глоток кофе.
— Не нужно быть ясновидящим, чтобы сказать: Люк Драммонд будет очень серьезно возражать против участия в расследовании еще одного человека со стороны.
— Я и не утверждал, что он не будет возражать, — серьезно сказал Джон. — Вот почему участие Квентина должно быть совершенно неофициальным.
— В этом случае мы можем столкнуться с серьезной проблемой. Ведь твоего друга нужно познакомить с материалами следствия. Кто возьмет на себя такую ответственность? — Ее глаза слегка расширились. — Может, именно поэтому ты решил сказать мне? Уж не хочешь ли ты, чтобы я устроила твоему другу встречу с теми, кто попал в беду?
Джон быстро покачал головой.
— Я никогда не поставил бы тебя в подобное положение, и тем более я не могу просить этих женщин встретиться еще с одним посторонним человеком, тем более — с мужчиной. Нет, я решил поделиться с тобой своими планами только потому, что после разговора с Энди пришел к выводу: именно ты очень скоро окажешься в центре этого расследования. У меня, во всяком случае, есть очень серьезные основания так считать.
— Какие же? — насторожилась Мэгги.
Джон покачал головой.
— Дело не только в том, что ты будешь допрашивать двух последних пострадавших. Это, конечно, важно, но ведь они могут и не рассказать нам ничего нового.
— В чем же тогда дело?
— Энди говорил — ты несколько раз выезжала на место преступления. Точнее, туда, где были найдены первые три жертвы. Это правда?
Мэгги кивнула.
— Зачем тебе это понадобилось?
Мэгги, не сумев придумать подходящего ответа, в конце концов пожала плечами.
— Наверное, чтобы окунуться в атмосферу, в которой происходил весь этот ужас. Я же говорила, в моей работе многое зависит от интуиции, от догадки.
— Энди утверждает, что каждый раз ты буквально погружаешься в расследование с головой. Ты не только допрашиваешь свидетелей и потерпевших, не только изучаешь места, где были совершены преступления. Энди сказал — ты читаешь все протоколы и отчеты экспертов, разговариваешь с другими детективами и патрульными, встречаешься с друзьями и родственниками жертв и даже рисуешь какие-то свои схемы и диаграммы. Энди клянется, что у тебя дома наверняка есть секретный шкаф или сейф, где хранятся заметки о всех делах, в которых ты принимала участие.
Мэгги поморщилась:
— Энди слишком много болтает.
— Может быть, но сейчас важно другое. Скажи, он не ошибся?
Мэгги обхватила пальцами чашку и некоторое время смотрела в стол. Наконец она подняла взгляд.
— Да, я действительно стараюсь собрать как можно больше информации о каждом деле. Я называю это «владеть материалом». Но какое отношение все это имеет к тебе или к твоему другу? Может быть, вы рассчитываете получать от меня подробную информацию о ходе расследования? Так вот, этого не будет! — закончила она твердо.
— Я и не прошу тебя ни о чем подобном, — возразил Джон. — Все, что мне нужно, я могу вполне официально узнать у лейтенанта или у того же Энди. Мне нужно нечто совершенно другое, Мэгги. Я хочу, чтобы мы трое — ты, я и Квентин — расследовали это дело параллельно с полицией. У меня есть возможности, которые вам и не снились. Я могу бывать там, куда копов и на порог не пустят, и задавать вопросы, которые не осмелится задать ни один здравомыслящий полицейский.