Послание из ада

Бобби-Саймон вздрогнул, коротко гортанно вскрикнул и одним движением сорвал с себя маску и парик. Свет упал на его лицо, и Мэгги сразу узнала Саймона Уолша, которого не раз видела на фотографиях в доме Кристины. В его внешности не было ничего примечательного. Высокий лоб, светло-русые волосы с небольшими залысинами, чуть водянистые светло-серые глаза. Телосложение самое обычное для сорокалетнего мужчины, который старается держать себя в форме. Только непропорционально большие кисти рук выдавали незаурядную физическую силу. Сейчас Саймон Уолш был в перчатках, и от этого его руки казались еще больше.

Но в остальном он ничем не отличался от сотен и тысяч других мужчин.

— Ты… умерла! — прохрипел Бобби-Саймон, обращаясь к Энни. — Тебя нет!

Мэгги шагнула вперед и тоже оказалась в круге света.

— Мы обе умерли, Бобби. Ты убил нас. Ты убил нас давным-давно… — Ее голос звучал почти спокойно, но на самом деле она боялась, что снова допустила ошибку, снова что-то не рассчитала.

Она очень боялась умереть, боялась небытия, но другого выхода у нее не было.

Бобби-Саймон повернулся к ней и с трудом сглотнул.

— Диана? Но ведь я же убил тебя! Откуда ты взялась?! Почему вы не можете спокойно лежать в могиле, зачем вы явились за мной?!

Энни негромко рассмеялась:

— Ты сам ответил на свой вопрос. Мы явились за тобой. Мы оказались сильнее, чем ты думал, и всегда были сильнее. Разве ты этого не знал?

Два выстрела слились в один, разорвав тишину. Он выстрелил в Энни практически в упор, но пули, не причинив ей никакого вреда, с визгом срикошетировали от какого-то массивного станка, стоявшего у стены позади нее.

Энни только улыбнулась.

— Вот видишь, Бобби! Мы всегда были сильнее и всегда будем!..

— Нет! — истерически взвизгнул он. — Я сильнее! Я могу снова убить вас. Я убью вас всех!

— Ты не смог убить меня, Бобби! — спокойно сказала Холлис Темплтон, выступая из-за большого деревянного ящика в нескольких ярдах слева от Мэгги.

Бобби-Саймон взвыл и попытался отступить еще на несколько шагов, но ему мешал стол.

— Нет. Нет!!! Я могу убить тебя! Ведь я уже убил тебя!

— Нет, ты не сумел, струсил, — ответила Мэгги и вдруг добавила, словно по наитию: — Кроме того, твоя выдумка насчет глаз была совершенно лишней. Мы тебя видим. Видим всегда, везде!

— Всегда! — как эхо повторила Холлис, делая еще один шаг вперед. На ее лице все еще видны были не до конца зарубцевавшиеся шрамы, но на Бобби-Саймона смотрели ярко-голубые, ясные и спокойные глаза.

— Неужели ты думал, что сможешь отнять у меня способность видеть? — спросила Холлис и улыбнулась надменно и чуть презрительно. — Ты и вправду думал, что отнял у меня глаза?

— Да, конечно. Я же помню, — пробормотал он и внезапно расхохотался громко, как самый настоящий безумец. — Я прекрасно помню, как вырезал тебе глаза! Потом я бросил их в таз с водой и смотрел; как они плавают. Я отнял твои глаза, Одра! До сих пор мне иногда снится по ночам, как я поддел твои большие карие глаза ножом и как лопались под лезвием мышцы и нервы. Я помню, как это было. Ты не можешь меня видеть!

— Но я вижу тебя. — Голос Холлис звучал спокойно и холодно. — Мы все тебя видим. Тебе больше не удастся спрятаться от нас. Мы найдем тебя везде.

— Н-нет… — забормотал Бобби-Саймон себе под нос, и револьвер в его руке вновь заплясал. — Нет-нет-нет… Пожалуйста!.. Я прошу вас!

— Мы тебя видим, — повторила Энни.

— Видим, — сказала Мэгги.

— Всегда. Везде, — закончила Холлис.

Бобби-Саймон снова захохотал. Он захохотал визгливо, громко и никак не мог остановиться. Именно в эти мгновения выражение его глаз изменилось. Мэгги ясно видела, как в глубине их что-то распадается на части, разваливается, исчезает. Растворяется. Тает. Потом ей показалось, будто мимо нее пронесся порыв ледяного ветра, но это был не ветер. У нее даже слегка заложило уши, как бывает при внезапной перемене давления.

Все это произошло в какие-то доли мгновения. Потом ствол револьвера уставился прямо ей в грудь. Он по-прежнему дрожал и подпрыгивал, но на таком расстоянии промахнуться было невозможно.

— Нет… — прохныкал Бобби-Саймон почти жалобно.

У Мэгги оставалась лишь доля секунды, чтобы снова взглянуть ему в глаза. Теперь в них не было ничего — только пустота и тупая, животная ненависть.

Сухо треснул выстрел.

Мэгги Ждала боли, была готова к ней. Но револьвер вдруг выпал из руки Саймона Уолша, а сам он пошатнулся и медленно, как в замедленной съемке, сполз на пол.

Все было кончено. Наконец-то все было кончено.

Прежде чем Мэгги успела перевести дух, рядом с ней оказался Джон. Не опуская пистолета, он крепко обнял ее свободной рукой.

— Мэгги!

— Мне уже казалось, — услышала она свой на удивление спокойный голос, — что вы никогда не придете.

— Мы едва не опоздали, — заметил Квентин, появляясь из-за большого ящика почти рядом с тем местом, где стояла Энни. Он тоже был вооружен. Продолжая держать на прицеле голову Саймона, Квентин осторожно приблизился к нему и, присев на корточки, пощупал пульс. Убедившись, что пульса нет, он выпрямился и, поставив пистолет на предохранитель, засунул оружие в наплечную кобуру.

— Мне с моего места было крайне неудобно стрелять, поэтому все зависело от него. — Он кивнул в сторону Джона. — Прекрасный выстрел!

— Тара… — начала было Мэгги, но Квентин уже подошел к кровати.

— Она жива, — сообщил он через секунду. — Но в очень плохом состоянии.

Он достал мобильник и вызвал «Скорую помощь». Хол-лис помогла ему отвязать Тару от кровати.

— Вы обе чертовски рисковали! — сердито сказал Джон, но голос его дрожал. — Господи, Мэгги, разве можно так рисковать?

Прежде чем ответить, Мэгги быстро огляделась по сторонам и, убедившись, что Энни исчезла, сказала:

— Я знаю, но я просто не могла…

— …не могла иначе. — Джон тоже спрятал пистолет и взял ее за плечи уже обеими руками. Мэгги ясно видела, что ему хочется встряхнуть ее как следует, но он сдерживается.

— С чего ты вообще взяла, что сможешь одержать над ним верх? Я еще понимаю, если бы ты взяла с собой оружие, но ведь у тебя не было даже зубочистки!