Страница 4 из 16
На кладбище гроб снова установили на подставки и, под бдительным присмотром священника, родственники и товарищи покойника подходили к телу и целовали отправляющегося в царство мёртвых Ивана Ильича в бумажную налобную ленту с нарисованным крестом.
Денис заметил в стороне, за могилками, солдат в парадных мундирах с оружием. Так совпало, что хоронят какого-то военного?
Кладбищенскую тишь разбил громкий стук. Один из пиджаков вбивал в крышку гроба семидесятые гвозди. Мама разрыдалась с новой силой. Дедушка Саша приобнял её. Чёрные работники БДУ подняли обитый красным бархатом саркофаг и понесли по узкой тропинке в сторону военных.
Поставили у свежевырытой ямы. Половина солдат, судя по трубам и барабану, музыкантами, раздули печальную торжественную музыку. Усатый положил на гроб флаг России. Чётко свернул пополам раз, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой…
Замер.
Бабахнуло. Стреляли одиночными из автоматов. На лицах провожающих сквозь грусть проступило изумление. «Да кто ж он такой был, этот Иван Ильич?!»
Бабахнули ещё четыре раза. Потом гроб на ремнях опустили на дно ямы.
Усатый показал, как кидать землю двумя руками. Застучали по крышке гроба комья. Когда каждый бросил, до верха могилы оставалось совсем мало, и ребята в пиджаках засыпали оставшееся лопатами меньше чем за минуту. Холм сверху притоптали. К раскинувшемуся в изголовье кресту сложили принесённые венки.
– Едем на помины, – напомнил усатый. – Рассаживаемся по автобусам. Никого не забываем.
5. БДУ
В ресторане гуляла военная прокуратура. Предельно вежливый официант шепнул Денису, что начальство не смогло отказать таким серьёзным людям и выделило столик с краю, возле окошек, но люди предупреждены, будут вести себя тихо, с почтением к покойному.
Денис пожал плечами. Надо так надо. У окошек грянул раскат хохота. Случайные соседи травили анекдоты. Усатый БДУ-шник вскинулся, подошел к восьмёрке солидных мужчин, тостующих за здоровье юбиляра, и вежливо заметил:
– Господа, тут поминки. Нельзя ли, дабы смягчить нелепость ситуации, попросить вас на часок прервать праздник и присоединиться к скорбящим. За наш счёт, разумеется. Ну или выйти на небольшой перекур.
Голос Левона Игоревича был искренен и бесконечно мягок, но Рубикон между социальной адекватностью и забрезжившей в небесах Вальгаллой к тому мгновению истаял в спиртовых парах, и человек в широко распахнутом кителе с полковничьими погонами и расстегнутой на все пуговицы рубашке решительно поднялся навстречу Одину, опрокидывая стул.
– Ты кто такой?! – грозный вопрос был определенно риторическим и не прервал скорбного молчания усатого. – Я тут с ребятами! У нас весело. А ты с поминками. Столовок мало? Чего в ресторан припёрся. Премию дали? Езжай, я тебе ещё пять тыщ дам!
Вытащил из кармана красную бумажку и швырнул в сторону Оганова.
– Да нет же, – Левон Игоревич, даже не посмотрел, куда упала купюра, – руководитель ресторана ошибся, – он поморщился в сторону официанта. Понимаете, человек погиб в пятьдесят. На работе. Мы заплатили за весь зал. Но я не прогоняю. Просто присоединяйтесь к нам. А потом продолжите мероприятие.
Полковник хряпнул водочки, крякнул, и со словами:
– А ну пошел, пошел отсюдова, не мешай людям! – воздвиг валявшийся стул и уселся сверху.
– Последний раз прошу, – голос усатого стал холоднее жидкого азота, – Христом Богом, Спасителем нашим прошу. Господа, ступайте перекурите, пока люди скорбят.
Между тем в зал прибывали всё новые участники похорон. Они вымыли руки внизу, как это положено после кладбища, и шли к поминальным столам.
Полковник посмотрел с удивлением:
– Слышь, Розенбаум, сейчас впаяю тебе арест за нападение на серьёзных людей, будешь руки целовать, чтоб смягчили. Я добрый, но терпение может и того… лопнуть. Куда летишь, Рассея! Быдло распустилось! Толерасты, б… говноеды пархатые!
Левон Игоревич посмотрел на парней из БДУ и коротко кивнул. Мужчина с седыми висками, что приходил вечером, сразу метнулся вниз.
– Дорогие гости, – Левон повернулся к прибывающим. – Прошу присаживаться за стол. Занимайте любые места. Накрыто на сто пятьдесят персон. Всем хватит. Даже останется.
Люди начали рассаживаться, вполголоса обсуждая увиденное, и когда последний гость присел, в зал вернулся убежавший БДУ-шник.
Левон Игоревич ещё раз кивнул. Седой повернулся назад и что-то резко выкрикнул.
В то же мгновение в помещение влетели два десятка спецназовцев с автоматами, в брониках, с чёрными масками на лицах.
Через шесть секунд военных уткнули в пол и, по команде усатого, уволокли куда-то прочь.
Левон Игоревич подошёл к сидящим за столом понурым гостям, и голос его вновь стал мягок, торжественен и печален:
– Господа! Скорбный день. Замечательный человек! Иван Ильич Денов! Прекрасной души – больше его нет. Всё остальное меркнет. Жил ради семьи: достойно, безупречно. Иначе откуда друзья, дети, это всё. Помяните во имя Христа Спасителя нашего. Душа праведная. Царство небесное!
Светлая печаль воцарилась за столом. Пьющие выпили. Девушки-официантки понесли пахнущий кислой говядиной борщ.
Только теперь Денис вспомнил о водке. Она была. Бутылок пятьдесят. Дорогущая. Даже батюшка, говоривший на кладбище, что поминать алкоголем не следует, пригубил за упокой души усопшего раба божьего Ивана.
Когда все гости разъехались на автобусах по домам, в зале ресторана остались только Денис, мама, усатый и убирающие со столов официантки.
– Сейчас девочки соберут всё в сумки. Заберите, пожалуйста, – сказал Левон Игоревич. – Тут только водки бутылок тридцать. Очень слабо пили.
– Да куда нам столько? Мы и не унесём, – смутилась мама. – Вы лучше своим заберите. И так столько для нас сделали.
– Это наш долг. А долг, знаете ли, прежде всего. И потом, муж погиб, дети без работы. Вы на зарплате школьного бухгалтера. А тут еды на неделю хватит. Колбаска, сырок и по мелочи.
– Да ничего, выдюжим как-то. Вот Дениска на работу устроится…
Усатый посмотрел на Дениса с интересом:
– А ты, малец, к нам ступай, в БДУ.
– А возьмут? – Денис вспомнил парня на мосту, говорившего, что в БДУ нужны повара.
– А ты воспытай. Завтра десятое, четверг. Рабочий день. Подходи поутру к девяти. Комсомольская, 66. Поведай там, что Левон Игоревич рекомендовал. Добре?
– Добре. А что такое БДУ?
– Так Бюро Добрых Услуг.
6. Собеседование
В длинном коридоре вдоль белой стены, на деревянных стульях сидели люди.
– Кто крайний в отдел кадров? – осторожно спросил Денис.
Женщина, взметнув вихрь светлых колечек на голове, внимательно посмотрела на новенького.
– Я вас запомнила, – сурово заявила она. – Будете за мной.
– Тут немного осталось, – грустно улыбнулся абсолютно лысый мужик с седой бородкой. – Часа четыре и вы в отделе кадров.
– А что, – поразился Денис, – все в отдел кадров?
– Ну конечно, – удивилась женщина. – Все хотят работать. Это ещё мало сегодня. Стульев всем хватило. Обычно набиваются как селёдки в банку.
– Как горячие пирожки! – подхватил было мужик, но покраснел и стыдливо уставился в пол.
– Да, пирожок бы сейчас с удовольствием, – попытался как-то смягчить Денис, отчего мужик покраснел ещё больше, и изучение пола стало его главным занятием на ближайшие пять минут.
– А вы в какой отдел? – спросила женщина.
– А есть разные?
– Ну конечно! Отдел похорон, отдел свадеб, отдел праздников, отдел недвижимости, администрация…
– Ух… сколько.
– Чем занимаетесь?
– Я? Повар.
В лице женщины проступило облегчение.
– Вам тогда надо в столовую БДУ. Тут ещё мальчик что-то говорил про готовку. Да вон он сидит, в чёрном костюмчике.
Денис посмотрел. Да ладно! Тот самый паренек с моста в военном френче. И стул возле него свободный. Удачно!