Страница 7 из 25
Это было ужасно! Настолько ужасно, что невозможно выразить словами мои чувства!
В конце концов, когда мне исполнилось восемнадцать и я, отмучившись, закончил школу, решил уехать из шумного города, с надеждой затеряться в какой-либо глуши. Наши отношения с матерью после того злополучного дня уверенно шли под откос. Я стал больше замыкаться в себе, после школы запирался в комнате, никуда не выходил из дома. Наверно, именно поэтому мать схватилась за бутылку…
Пришёл тот день, когда моя нынешняя жизнь в край меня достала. Совершенно случайно на улице мне попалась одна странная женщина — гадалка. Она схватила меня за рукав и сказала, что я не такой как все… У меня дар. И этот дар одновременно и проклятье, и подарок свыше.
«Нет уж, спасибо! Такого «подарка» мне не надо!» — огрызнулся в ответ, но женщина не обиделась. Цыганка оказалась слепой. Вся в чёрном, она просто клянчила милостыню в подземном переходе, как вдруг, сказала, что может мне частично помочь.
«Ай, к бесу всё! Была не была! Мне терять нечего!» — отмахнулся, согласившись на помощь.
Когда я пришёл к ней домой (конечно это место сложно было назвать домом), она всучила мне в руку какую-то склянку с желтоватой жидкостью, пахнущую протухшим омлетом. Конечно же я её выпил. Ну и пусть травит! Мне уже всё равно. Я бы траванулся только от одного запаха этой дряни, но с горем пополам выпил зелье до самого дна. А затем… просто потерял сознание.
Проспал несколько часов и всё это время думал, что меня уже разобрали на органы эти грязные бродяжки, проживающие в одном из самых страшных районов города. Однако Зульфия оказалась очень милой женщиной. И единственной, кто мне поверил, и кто хотя бы частично сумел мне помочь.
Когда я очнулся, понял, что больше не слышу в голове страшные рыки, хрипы, завывания и стоны. До этого момента они душили меня круглыми сутками.
Я искренно поблагодарил женщину, но та, в свою очередь, предупредила, что, если я снова вернусь в шумный мегаполис — проклятие вернётся. Теперь мне нужно держаться подальше от людей. Там, где люди — там страшный хаос, смерти, бойни. Именно поэтому среди всего этого «добра» обитает больше всего сущностей. Идеальное место, где минимум аномальных зон и порталов, через которые передвигаются «непокойные», — побережье дикого океана. В месте, в котором практически не ступала нога человека.
Она ткнула мне пальцем в карту, а я вздрогнул, удивляясь тому, насколько женщина, будучи слепой, попала в цель.
Так, через пару дней, я навсегда покинул родные края, превратившись в дикого отшельника. Мне было наплевать на своё будущее — его и так не было. А там, на берегу моря, я, наконец, обрёл внутренний покой.
С матерью мы общались редко. Я просто написал ей записку, объяснив всё, как есть, собрал вещи и ушёл из дома. Купил билет на самолёт, сделал две пересадки, а в сообщении для матери добавил: «Что со мной всё будет хорошо и не надо меня искать. Я уже взрослый и сам волен распоряжаться своей судьбой. Прости мама. И спасибо тебе за всё».
Наверно она подумала, что я на самом деле подсел на иглу.
Когда я добрался до тех координат, которые указала старуха — у меня с сердца будто тяжелая скала свалилась. Это место… оно было прекрасным. Добирался я до него неделю, но этот долгий путь того стоил.
Там, вблизи затерянной рыбацкой деревушки, я и познакомился с пожилым отшельником-рыбаком, который приютил меня как родного сына, обучив ремеслу. Мы вместе рыбачили, вместе ходили на охоту, и моя жизнь заиграла новыми красками. Больше я не видел тех жутких монстров с оторванными частями тел, лишь иногда, по ночам.
Жили мы втроём, я, дед, и наш пёс Гром, в небольшой лачужке, вблизи скалистой береговой линии. Пляж был диким, заброшенным. Местечко такое себе, не для ленивых туристов, так как добираться туда можно было полдня, а из-за частых осадков и оползней — дорогу без конца размывало. Но эти дивные места просто кишели рыбой, а также всяким мелким зверьём. Весной там, около леса, можно было выращивать некоторые культуры, так как лесная почва была пригодна для земледелия. Вот так и выживали. И я был вполне себе рад такой жизни. Потому что у меня появилось уйма времени, чтобы разобраться в себе.