Страница 23 из 25
Она лежала головой на руле и словно не дышала. Я не видел её лица — оно было спрятано под пышной копной золотисто-рыжих волос.
Та самая девочка призрак… Которой я, идиот безмозглый, жёстко нагрубил.
— Олеся, Олесяяяя!
Никаких эмоций. Могильная тишина. Лишь безжалостный гул ветра, врывающегося сквозь уродливые трещины разбитых окон.
— Веснушка… — осторожно перелез на переднее сидение и дрожащими руками откинул с лица пострадавшей спутанные локоны.
Больше всего на свете я боялся узнать, что… что она мертва. Боялся прикоснуться к ледяной, бесчувственной коже и не почувствовать под своими напряжёнными пальцами биение пульса.
Никогда не думал, что когда-нибудь я буду рыдать, как трусливая баба.
Но сейчас, глядя на эту хрупкую, беспомощном малышку, чьё тело было сплошь усыпано синяками, я ощущал, как по щекам с бешеным напором несутся жгучие слёзы.
Сделав глубокий вдох и выдох, мысленно прошептал молитву, и положил ладонь в область сонной артерии.
Пожалуйста, пожалуйста… Только живи! Только живи!!!
И прости меня. Прости за то, что игнорил, за то, что вёл себя как придурошный эгоист!
Олеся…
Мысленно обращался к девушке, надеясь, что она меня услышит.
До того момента, как я почувствовал под своими судорожно-дрожащими пальцами слабое биение пульса, перед глазами словно пронеслась вся моя ущербная жизнь.
Ещё несколько раз попросил прощение и нежно погладил девушку по волосам.
Кажется, словно после моих слов, в области её ледяной шеи завибрировало ещё более чаще, более ритмичней.
Тогда я позволил себе сделать полноценный выдох. Но расслабляться было чертовски рано! Так как девушку зажало между сиденьем и деревом. Её дальнейшая способность жить измерялась в секундах.
То, что машина упала на днище, а не на крышу — спасло пострадавшей жизнь и она чудом осталась жива, продержавшись несколько дней без сознания, погрузившись в коматозное состояние.
Бедняжка очень замёрзла. Тогда я быстро разделся, практически до гола, оставшись лишь в одной майке, и осторожно завернул девушку в пуховик. Обнял, прижал к груди, попытался отогреть теплом своего тела. Заметив ужасную рану на лбу, возненавидел себя ещё больше! Я видел эту рану ещё раньше, как только мы встретились. Чтобы я не делал — кровь не останавливалась. Сейчас я зажал порез рукой и держал до тех пор, пока не приехали спасатели.
Они обнаружили нас примерно через час, после того, как я нашёл Олесю в лесу. Всё-таки сообщение с координатами дошло успешно. В этот миг я благодарил Бога как никогда ранее. А ещё свой старенький телефон, который, на удивление, не заглючил вне зоны доступа.
Вытаскивать Олесю из-под сплющенной колымаги самостоятельно я побоялся. А вдруг переломы? Просто откинул спинку кресла настолько, насколько получилось, положил её голову к себе на грудь, и шептал на ухо, что всё будет хорошо, что теперь она со мной, в безопасности, что я больше никогда не брошу мою девочку.
После этих слов по телу прошла горячая волна. В этот момент девушка дёрнулась, а её маленькая ручка слегка сжалась в моей огромной ладони.
Не знаю, как я за такой достаточно длительный временной период не превратился в ледышку. Наверно, благодаря любви, или сумасшедшему адреналину.
Любовь греет. А мне впервые захотелось жить. Не только для себя, но и для другого человека. И я готов был подохнуть тут, превратившись в кусок льда, лишь бы Олеся осталась жива. Пусть смерть заберёт мою душу, а её вернёт обратно в тело.
С этими словами я тоже провалился в холодный сон.