Страница 6 из 10
Однако Тогрул не забывал, что его главную силу по-прежнему составляют его туркмены. Это создавало ему большую проблему, поскольку он не мог с ними ссориться, но, с другой стороны, его цели не совпадали с их целями. Если он хотел, чтобы его мусульманские провинции, число которых росло, признавали его как суверена, для него было критически важно прекратить грабежи. Но с точки зрения туркменов, грабежи были единственной целью войны. Однако существовал один выход: в Северном Иране пролегал традиционный путь в Армению и Малую Азию, принадлежавшую Византийской империи, а значит, к христианам, против которых можно было развязать «священную войну», следуя традициям, унаследованным тюрками от гази Центральной Азии, о которых им могли напомнить мусульманские обитатели приграничных территорий Азербайджана и Месопотамии. Само по себе это не интересовало Тогрула, но это могло поднять его престиж и давало возможность посылать туда туркменов в промежутках между экспедициями в исламские страны и, таким образом, избежать их самовольных инициатив. Было бы лучше предоставить им лидера или вести их самому. Именно такой характер носили две экспедиции в Армению: Ибрагим Инала в 1049 году и самого Тогрула в 1054-м. Кроме того, они позволили этому Сельджукиду укрепить свою власть как сюзерена над мелкими курдскими князьями и завоевать уважение среди грузин.
Таковы были условия в 1055 году, когда произошло решающее событие в судьбе Тогрула: он вошел в Багдад. По поводу того, при каких обстоятельствах это произошло, велось много споров. Однако нет сомнения в том, что все случилось более-менее мирно. Но правда ли хватило одного страха, или в самом Багдаде нашлись те, кто был сторонником установления власти Сельджукидов? Со стороны Тогрула нет вопросов, что он одержал эту победу путем переговоров. Он объявил себя сателлитом халифа правоверных, готовым вернуть Багдаду традиционную веру, дискредитированную буидскими правителями-Буидами, которые были защитниками халифата, но шиитами, и, более того, как можно скорее начать войну с самыми опасными еретиками, халифами Каира, которые были исмаилитами-Фатимидами. Короче говоря, принимая на себя программу, которую не смогли осуществить Газневиды, Тогрул-бек провозгласил, что хотел положить конец мародерству и всем другим чрезмерно жестким формам оккупации в Ираке, и в то время, когда его войска вели тяжелое наступление в Курдистане, его поведение практически полностью соответствовало этим словам. В то же время в Багдаде Буидам больше не удавалось оправдывать свой протекторат, поскольку они больше не могли демонстрировать способность поддерживать порядок, даже в своих собственных войсках. Учитывая неизбежные в будущем разногласия между халифатом и султанатом, некоторые авторы не верят, что вход Тогрула в Багдад мог быть желанным для окружения халифа. Однако применительно к визирю Ибн аль-Муслиму это практически не вызывает сомнения, и трудно поверить, что его господин об этом не знал. С 1050 года, когда Тогрул окончательно завладел Исфаханом, этот человек был удостоен нескольких почетных титулов, ставивших его выше всех правителей. Наконец, вход в Багдад состоялся, и две власти объединились, в то время как главнокомандующий тюркских войск Буидов аль-Басасири сбежал. Халифат, который больше века терпел «протекторат» военачальников, не мог рассчитывать на восстановление былой власти. Однако в отношении Торгула, этого тюркского (теперь туркменского) правителя, который демонстрировал огромное почтение и, по крайней мере, был суннитом, он мог питать определенные надежды. И безусловно, халифат обрадовался большему материальному комфорту, а значительная часть администрации (хотя бы в Багдаде) – подлинному, пусть и подчиненному, государственному управлению. Халиф пожаловал Тогрулу титул «царь Востока и Запада», дававший ему право и миссию завоевывать мусульманские территории, особенно те, которые не признавали Аббасидский халифат. Он также присвоил ему титул султана, который долго использовался, но который, как нам теперь кажется, был официально использован впервые и означал предоставление всей полноты власти и гарантировал санкции халифа. В довершение всего халиф женился на племяннице султана.
Тем не менее в одно время все оказалось под угрозой. Под эгидой фитимидских эмиссаров была создана обширная коалиция, куда входили не только войска аль-Басасири, но и других арабских правителей Месопотамии, которых беспокоило доминирование Сельджукидов. Поскольку большинство из этих правителей были шиитами, они боялись, что, опираясь на политические амбиции и силу Сельджукидов, туркменские скотоводы составят конкуренцию их бедуинам. В то же время определенное недовольство стало возникать и среди туркменов, которых злило длительное пребывание в Ираке без возможности грабежей, вдали от своих семей и стад, в климате слишком жарком для их верблюдов и без всякой перспективы широкомасштабного расселения. Князья в окружении Тогрула, привыкшие считать его всего лишь primus inter pares, были возмущены, обнаружив, что он стал вести себя как ирано-мусульманский владыка, окружали себя иранцами или даже арабами. К тому же они считали, что им неоправданно мало платят за службу. В результате в Иране и Верхней Месопотамии вспыхнул мятеж связанных с месопотамской коалицией туркменов, возглавляемый Ибрагимом Иналом, а точнее, Кутлумушем, сыном Арслана/Израила, который поступил на службу к своему кузену. Твердость Тогрула, здравомыслие его визиря аль-Кундури и помощь Алп-Арслана обеспечили султану победу. Сначала Багдад был захвачен аль-Басасири, там возносились фатимидские молитвы, Ибн аль-Муслима предали смерти, а халифа передали в руки правителю арабов. Однако вернувшиеся из Ирана победоносные войска сельджуков снова заняли Багдад, поймали и убили аль-Басасири и освободили халифа (1059 г.). Тогда все арабские правители поспешили изъявить свою покорность и как вассалы получили права на свои территории, которые при данных обстоятельствах Тогрул не пожелал у них отбирать. Так поступил и самый влиятельный из них, правитель Мосула из укайлидской династии Курейш. Таким же образом пришлось долгое время выражать свою покорность и курдам из племени Марванидов в верховьях Тигра. Правда, потом гордость побудила Тогрула сделать сверхамбициозный шаг. После того как он во второй раз спас халифа, он решил, что вправе просить в жены одну из его дочерей. Это было совсем другое дело, поскольку, какие бы услуги он ни оказывал, в глазах потомка дяди пророка Мухаммеда Тогрул по-прежнему оставался не более чем варваром и выскочкой. Тем более что Тогрулу было около 70 лет, и он был бездетным. Должно быть, халифа вынудили понять, что сопротивление бесполезно, и свадьба состоялась по тюркскому обряду. Но потом (в 1063 г.) Тогрул умер, и сейчас невозможно сказать, как развивались бы его взаимоотношения с халифом. Его наследник Алп-Арслан, то ли добровольно, то ли потому, что был занят в других местах, никогда не бывал в Ираке и не вмешивался в дела халифа, поддерживая абсолютно корректные отношения с правительством Аббасидов.
Воцарение Алп-Арслана, сына Чагры и племянника Тогрула, состоялось не без сложностей, которые стоит описать из-за причастных к ним личностей. Ему пришлось сражаться против сына одной из жен Тогрула, дочери хорезмшаха, на которой он женился во время своего пребывания в Хорезме (ее сын не был Сельджукидом, но у него были сторонники, поскольку Тогрул не имел детей), против Кавурта из Кермана, которого он победил, и, наконец, против Кутлумуша, опиравшегося на туркменов и, возможно, на еретиков из Северного Ирана. Кутлумуш был убит, но вскоре мы встретимся с его сыновьями. Визирь аль-Кундури, колебавшийся между партиями, которого к тому времени сменил назначенец Алп-Арслана Низам аль-Мульк, был казнен по навету последнего, что было редким явлением, причины которого неясны.
Царствование Алп-Арслана, в своем лице объединившего хорасанское наследство своего отца и ирано-месопотамское наследство, доставшееся ему от дяди, запомнилось прежде всего как правление великого воина, каким он показал себя на границах Центральной Азии, сражаясь с Караханидами и Газневидами, но прежде всего на Западе. Его политика шла в тех же двух направлениях, что и у Тогрула, но он сделал еще один шаг вперед. Туркменов больше не удерживали в Ираке или в Центральном Иране, и теперь они предприняли массированное наступление на Армению, а вскоре и на византийскую Малую Азию, проникая все глубже, но только с целью грабежа. Некоторые из них базировались в Азербайджане, другие – таких было меньше – в Верхней Месопотамии. Всему этому содействовали состав войск Византии (см. выше), разногласия между армянскими и византийскими лидерами и вызванный этим периодический отвод войск, стоявших на границе, а иногда прямой и открытый призыв к туркам-туркменам присоединиться к одним против других. Таким образом, всего за несколько лет туркмены разграбили весь район Аракса и двух верхних рукавов Евфрата до места их слияния, а также район Малатьи (Мелитены). В 1059 году один отряд дошел даже до важного центра Сивас (Себастия), расположенного гораздо дальше к западу. Другие рейды доходили до Эдессы, где туркмены осаждали недавнее приобретение Византии – греческие крепости, стоявшие на юго-восточных границах Малой Азии.