Страница 10 из 11
Бах, очевидно, был очень смущен этим инцидентом. 31 марта 1942 г. Зелевский отправил Гиммлеру покаянное письмо. Осознавая свой проступок, генерал заверил шефа, что во время отпуска в санатории окончательно придет в себя, исправится и делом докажет в наступившем году, на что он способен147.
IV. «Специалист по борьбе с бандами»
Готовясь к нападению на Советский Союз, военно-политическое руководство Третьего рейха учитывало возможность возникновения партизанской войны. Неслучайно для защиты коммуникаций действующей армии в составе вермахта были созданы охранные дивизии148, личный состав которых еще до начала вторжения прошел специальные курсы по прочесыванию лесных районов и обороне железных дорог149. Кроме того, немецкое командование успело к тому времени накопить определенный опыт в проведении операций против нерегулярных формирований, состоявших из бывших военнослужащих польской армии. В основном этот опыт был позитивный и свидетельствовал о большом потенциале вермахта и СС при выполнении контрпартизанских задач150. Однако в целом в высших военных кругах господствовало убеждение о быстрой нейтрализации советских «народных мстителей», что было продиктовано концепцией «блицкрига», практически не учитывавшей возможность появления массового партизанского движения151.
При анализе приказов военного руководства нацистской Германии становится очевидно, что почти все они в той или иной степени были направлены на то, чтобы сразу же, путем превентивных мер, уничтожить силы сопротивления в зародыше152. Понятие «партизан» при этом трактовалось довольно широко; под него попадал любой советский гражданин, нелояльный оккупационным властям153.
Этот подход повлиял и на немецкую тактику борьбы с партизанами летом – осенью 1941 г. Она включала в себя одновременное использование небольших мобильных подразделений спецслужб, – которые проводили рейдовые военно-полицейские операции, оставляли на маршрутах небольшие отряды для поддержания локальной безопасности, – и войсковых соединений, нацеленных на очищение территорий и уничтожение лиц, представлявших потенциальную опасность для «нового порядка»154.
Мероприятия немецких спецслужб, полицейских подразделений, охранных дивизий вермахта и соединений войск СС сводились к «акциям по прочесыванию местности» (Säuberungsaktionen) и «акциям по умиротворению» (Befriedungsaktionen), в ходе которых активно использовались карательные меры. При этом военная сторона операций нередко носила второстепенный характер. Борьба с партизанами часто подменялась уничтожением евреев, коммунистов и всех, кто вызывал подозрение. Неслучайно историк Х. Геер назвал указанный период «эскалацией террора», «охотой на гражданских лиц»155, а исследователь Г.Г. Нольте – «партизанской войной без партизан»156.
Кровавый вихрь, прошедший по тылам вермахта, не привел, однако, к полной ликвидации партизан, хотя потери «народных мстителей» на первом этапе войны можно оценить как чрезвычайно тяжелые, если не критические157. Документы охранных войск, полиции безопасности и СД показывают, что со временем активность партизан возросла и стала вызывать опасения. Так, в отчете от 29 сентября 1941 г. командир айнзатцгурппы «А» В. Шталекер отмечал: «Деятельность партизан ни в коем случае нельзя сравнить с бесчинствами банд в кампаниях в Польше и на Западе. В то время как там речь шла о немногих подготовленных, частично внезапных акциях, Советы ввели в действие заранее подготовленную организацию с партизанскими группами»158.
В тыловом районе группы армий «Центр» осенью 1941 г. охранным войскам пришлось проводить операции с привлечением больших сил. В сентябре 221-я охранная дивизия вместе с полицейским полком «Центр» вели бои против партизан, действовавших вдоль участка дороги Бобруйск – Кошевичи, 403-я охранная дивизия – в районе Витебск – Городок. Непрерывные акции севернее и южнее Минска осуществляла 707-я пехотная дивизия159. В сентябре – октябре 1941 г. на территории Минской, Могилевской и Витебской области было проведено 15 операций против советских сил сопротивления.
За организацию и ведение борьбы с партизанами в тыловом районе группы армий «Центр» отвечал генерал от инфантерии Макс фон Шенкендорф. Военный профессионал и теоретик антипартизанской войны, он придерживался стандартной технологии, основанной на применении геноцидной стратегии и тактики. Как замечает историк Э. Мейер-Дюттингдорф, Шенкендорф «пользовался полной свободой от любых юридических обязательств. Категории войны и международного права были в значительной степени за пределами его воображения»160.
Осенью 1941 г. Шенкендорф исходил из тех соображений, что карательные меры, вселяющие ужас во врага и население, позволяют освободить только определенную часть важных для вермахта районов. Остальную же территорию должны занять охранные войска. 14 сентября 1941 г. в приказе № 52 генерал подчеркивал: «Для более успешной борьбы с партизанами части дивизий охраны тыла расчленить вплоть до взводов и занять возможно большее число населенных пунктов»161.
Шенкендорф не без оснований считал, что если поставить под полный контроль ресурсы всех сел и деревень в зоне его ответственности, то партизаны окажутся в тяжелом положении. При сочетании этой тактики с ударами команд быстрого реагирования и мобильных групп, которые при необходимости могут запросить поддержку полицейских батальонов, появлялась возможность полного подавления сопротивления в отдельно взятом регионе. Боевое применение крупных сил имело смысл только в тех случаях, когда в области действовали большие отряды162.
Многое из того, что Шенкендорф применял на практике, нашло отражение в наставлении ОКХ по борьбе с партизанами от 25 октября 1941 г.163 В этом документе предлагался набор методов, необходимых для успешного противодействия народным мстителям. Шенкендорф, однако, скоро пришел к выводу, что допустил несколько ошибок. Распыление своих сил по деревням привело к утрате превосходства в количественном и качественном отношениях над противником. Проведение больших операций оказалось невозможным, поскольку боевые части охранных дивизий все чаще использовались на фронте. Попытки установить прочные контакты с местным населением не дали большого эффекта из-за террора и насилия со стороны немцев164.
Тем не менее в приказе командующего охранными войсками от 16 декабря 1941 г. вновь говорилось о применении карательных мер: «Образовавшиеся в тылу пространства требуют того, чтобы борьба против партизан и всех сочувствующих им элементов велась как можно активнее. Жителей, которые симпатизируют или помогают партизанам, нужно уничтожать»165.
В конце года генерал отправил в штаб группы армий «Центр» итоговый отчет, что на подконтрольной ему территории уничтожены 63 000 партизан, в то время как его незначительные силы по поддержанию безопасности понесли минимальные потери166.
Однако положение в тылу центрального участка Восточного фронта не улучшилось. Осознавая всю сложность обстановки, Шенкендорф приступил к подготовке программы по истреблению партизан. Для достижения поставленной цели он предлагал проводить работу по двум направлениям. Во-первых, вести активную пропаганду на местное население. Во-вторых, сосредоточить усилия на военном уничтожении партизан. В последнем случае немаловажное значение имела структурная реорганизация органов управления войск для наступательных действий, связанная с распределением боевых средств между охранными дивизиями. Важными считались и задачи по расширению службы порядка, формированию боевых частей из местных жителей, усилению системы оповещения и борьбе с «чужаками» в населенных пунктах167.
Командующий также разработал новую схему крупной антипартизанской операции. Он объединил в рамках оперативно-войсковых мероприятий несколько важных элементов, предложив следующий алгоритм действий из четырех фаз: 1) сосредоточение войск и образование большого «котла»; 2) сужение кольца окружения; 3) очищение «котла» с помощью концентрического удара; 4) прочесывание местности в обратном направлении и осмотр района до второго исходного рубежа, в ходе которого внутренний район цели, включавший в себя населенные пункты и местных жителей, подлежал ликвидации168.