Страница 2 из 103
— Я вот прямо сейчас не могу к тебе приехать…Почему, почему… Совещание у нас сейчас! — нервно кричал он в трубку, входя в кабинет. — Да, опять совещание! Я понятия не имею, что ему еще надо. Хочешь узнать — приезжай сама!
Владимир Львович нервно искал ключом скважину, затем отключил телефон и, так и не заметив меня, вошел в свой кабинет. А я ведь встала и даже открыла рот, выжидая, когда он закончит орать. Неужели я настолько незаметная и сливаюсь с мебелью? Через минут десять пикнул громкоговоритель, и мой начальник, покашляв, сказал:
— Томка, кофе неси, и давай быстрей, а то у нас в десять совещание.
— Доброго дня, Владимир Львович! Сейчас кофе будет, — ответила как можно доброжелательнее я. Уж так мне не хотелось портить ему настроение своим видом. Вот если бы сегодня не было совещания, то он наверняка и не заметил бы подмены секретаря. Ведь кофе можно занести, когда он по телефону будет говорить. Впрочем, нет, заметил бы. Все дело в том, что наш начальник любитель прекрасного пола. Ему все равно, какое у секретаря образование и что она умеет, главное, чтобы она была модельной внешности и молоденькая. Он менял секретарш каждый месяц, и уж меня он точно бы не выбрал, если бы не вмешался Высоковский-младший и не дал распоряжение оформить меня. И сейчас, глядя на бардак в документах, я поняла, что секретарша даже приблизительно не знала, куда их девать, вот и раскладывала их везде где можно, ничего не оформляя. Приготовив кофе, я вошла в его темный, душный кабинет и поставила чашку на стол, мечтая быстрее убраться отсюда и подготовиться к совещанию, но почувствовала шлепок по пятой точке.
— Молодец, Зина! — довольно крякнул мой начальник и тут вошел в ступор. Видимо, меня разглядел. Я же от удара вытянулась и попятилась задом к выходу. Вот блин, перепутал!
— Ты?! — удивленно посмотрел он на меня. Его взгляд был полон неожиданности.
— Здравствуйте…— пискнула я.— Я пойду готовиться к совещанию…
Как неловко себя чувствуешь, когда тебя настолько не ждали…
Я вышла прежде, чем он пришел в себя и начал придумывать, за что меня можно уволить.
По дороге на совещание мой начальник ворчал:
— Не могла подольше поболеть? Ведь твой отпуск стопроцентно оплачивали, субсидию получила…Да что тебе так здесь нетерпелось появиться? Медом, что ли, намазано? Или это ты мне назло все?
— Что назло? — не поняла я, но он уже меня не слушал.
Мы вошли в конференц-зал. Там собралось все начальство. Михаил нисколько не изменился, все такой же красивый. Глядя на него, я даже вспомнила запах его туалетной воды. Он меня не видел, зато Алина, секретарша нашего юриста, добрейшей души человек, меня сразу заметила и подмигнула.
На совещании обсуждались установки рабочего процесса, все было по делу, но муторно. За время моей болезни я забыла, насколько Михаил может быть въедливым и педантичным. И за все совещание он даже не взглянул на меня. Похоже, он забыл, что сегодня я должна была выйти на работу. Когда мы уже собрались расходиться, в зал влетела высокая красивая девушка.
— Простите Владимир Львович! Я опоздала! — запыхавшись, оправдывалась она. — В Москве такие пробки!
Мой начальник таким отрешенным видом смотрел на девчонку, что мне ее даже стало жалко.
— Кто это? — строго спросил Владимира Львовича Высоковский.
— Моя секретарша, — неохотно ответил тот, стараясь не смотреть на сына.
— Я же не открывал вакансию, просил по очереди секретарей заменять Вику.
Вику? Это он про меня?
Тут вышла Алина и отчетливо произнесла:
— Мы все помогали Владимиру Львовичу, но он привел Женю.
— Я ее взял в свою организацию и плачу ей зарплату из своего кармана, —оправдывался мой начальник.
— Да, но она ничего не умеет, разве что кофеваркой пользоваться, — не унималась Алина. — И на работу приходит когда вздумается.
— Так, — начал Высоковский, — в свою организацию можешь нанимать кого пожелаешь, а здесь я хозяин. Где Вика?
Это меня? У меня вдруг перехватило голосовые связки, и я прошипела:
— Здесь я!
Высоковский, увидев меня, мягко улыбнулся:
— Вот и хорошо. Работайте.
Но тут Владимир Львович стал выступать:
— Да твоя Вика больная вся! Ты посмотри на нее, она ходит еле-еле, ее ветер скоро снесет, бледная, недолеченная… Говорил тебе, ее в санаторий надо, а ты жадничаешь денег для таких ценных кадров. С ней оставаться страшно, вдруг умрет еще!
О боже! Что он болтает? Неужели я на ходячую тетушку смерть похожа? А мне еще показалось, что я похорошела… Я стояла и краснела, готовая прибить своего начальника. Нет, ну правда, в следующий раз подам ему кофе с касторкой!
— Вика, как ты себя чувствуешь?
Голос Михаила прозвучал так мягко, что я еще сильнее покраснела, мысленно злясь на себя.
— Поверьте, лучше, чем Владимир Львович. Я хотя бы не склонна к мнительности и преувеличению.
В зале засмеялись.