Страница 13 из 19
Юлия Иванова, журналист, постоянный автор портала «Балканист»
Сербы севера Косово и Метохии: «Мы уже одной ногой в Сербии»
«Чем южнее, тем печальнее» – гласит сербская пословица, в правдоподобности которой легко убедиться, если поехать из центральной Сербии на юг страны – в Косово и Метохию. Опрятные сербские белокаменные домики под черепичными крышами сначала попадаются все реже, а потом пропадают и вовсе.
Косовские сербы живут в кирпичных строениях без отделки. Деньги на штукатурку есть не у каждого, да и не до красоты тут, когда каждый день на протяжении всей жизни только и думаешь, как бы выжить. Сербские села, пережившие албанские гонения 1999 года, до сих пор на осадном положении и выглядят так, будто по ним прошёл Мамай.
Вдобавок к тяжелой обстановке албанцы стали пользоваться комендантским часом и воруют у сербских крестьян последнее. У семьи Тиянич из Црколеза ночью украли старый «форд» и 400-килограммового быка, которого растили на продажу. У Петровичей из Бабина Моста утащили запчасти для трактора и гончую, победительницу соревнований охотничьих собак. Во многих сербских деревнях Косово и Метохии люди уже и не заводят скотину, опасаясь албанских набегов. В полицию заявлять бесполезно, говорят местные. Там служат в основном албанцы, и дальше опроса свидетелей и составления протокола дело не движется. Жаловаться некому. В системе правосудия, отстроенной косовскими албанцами, до сербов никому дела нет.
– Проблема севера Косово в том, что здесь нет никакого верховенства закона. Шиптары творят все, что хотят, у них свои судьи: рука руку моет. На юге сербские земли попросту узурпированы албанцами. К примеру, у меня есть поле, а я не могу на нем ничего делать, потому что придёт албанец и скажет: «Это моё поле». И все мои документы бесполезны, потому что на его стороне будет его власть, которая скажет: «Да, это его поле, а не твоё». Или если я захочу продать это поле, придёт албанец и скажет: «Ты можешь продать это поле только мне за удобную мне цену». И даже если он нападёт на меня на этом поле и убьет, потом скажут, что он оборонялся. Человеческая жизнь в Косово и Метохии ничего не стоит. Особенно жизнь серба, – объясняет Сладжан Вукоманович.
Он работает учителем начальных классов в Зубином Потоке – одном из немногих поселений на севере Косово и Метохии, где сербы остались после албанских погромов 2004 года. В тот год, с 15 по 18 марта, 16 человек было убито, 11 миротворцев ранено, около тысячи сербских домов и порядка сорока православных церквей сожжено дотла, а из сербских сел были изгнаны сотни жителей.
Сладжан рассказывает, что многие в крае живут за чертой бедности. У некоторых учеников его школы дома отсутствуют элементарные удобства.
– Здесь очень много бедных людей. На помощь им приходят сербские гуманитарные организации. Например, мой белградский друг Бранко Антич, руководитель «Сербской солидарности продуктами», недавно помог детям из села Дрен. Они привезли туда куртки, сапоги, свитера, шапки, шарфы. Это горное село, там снег по полгода лежит, а у людей элементарно тёплых вещей нет. В Дрене школа – это не здание, это руины. Правда, сейчас муниципалитет обещал построить новую школу, так как старую восстанавливать смысла нет. А школы закрывать нельзя. Тогда родители переезжают в ту деревню, где она есть, и село пустеет, – объясняет учитель.
Семье Ивкович из села Страже помогает гуманитарная организация «Сербы для сербов». В семье шесть человек, самому маленькому Ивковичу нет и года. Они живут в типичном для косовских сербов доме: бетонные плиты балкона уже раскрошились от времени, но перил так и нет. Ставить их не на что. Хозяйка Елена украсила «балкон» цветочными горшками, но пышное цветение герани только усугубило общую печальную картину.
Пока весь мир шокирован событиями, которые принёс високосный 2020 год, у косовских сербов вся жизнь – одна сплошная беда. В селе с говорящим названием Могила большая семья Пржич живёт в катастрофических условиях. Все шестеро ютятся в одной комнате – и стар и млад. Удобств в доме нет, уборная на улице, а детей купают в железном корыте, нагревая воду на плите.
Маленькая Милица рассказывает: «Мама нагревает воду и купает нас во дворе, хотя иногда на улице холодно. Мы всей семьёй мечтаем помыться в нормальной ванне».
Одного их деда убил снайпер во время гражданской войны в Хорватии. Второго деда уже в «мирное» время сбил албанец на машине. Стоит ли упоминать, что наказан виновник аварии так и не был?
Нормальное благоустроенное жилье – роскошь для большинства косовских сербов. Они стараются держаться поближе к крупным населённым пунктам, где есть школы и больницы. Поэтому после погромов и гонений люди занимали бараки, где нет элементарных условий.
– У нас был ученик, у которого не было дома ванной комнаты. Мы с учителями собирали для его семьи деньги, чтобы как-то устроить им дома душ, – вспоминает Сладжан Вукоманович.
В семьях косовских сербов, несмотря на бедственное положение, очень много детей. Демографическая ситуация в Косово и Метохии – лучшая во всей Сербии, говорит врач Клинического центра в Косовской Митровице Златан Елек.
– Здесь практически невозможно встретить молодую сербскую семью, где бы было меньше троих детей. Такая ситуация даёт нам надежду на возрождение сербского народа на этой территории. Многие отсюда уехали в годы гонений и погромов. Президент Сербии Александр Вучич говорил, что наша проблема – это демография. Мы стараемся исправить эту ситуацию. Детей рождается очень много, – объясняет врач. Он отмечает, что на каждого ребёнка полагается пособие. Для многих родителей оно становится серьёзным подспорьем.
Сладжан Вукоманович рассказывает, что в некоторых деревенских школах учится уже по одиннадцать учеников. По сравнению с предыдущими годами это нормальная цифра.
– Раньше было по два-три ученика на всю округу. У меня был такой класс с тремя учениками, – говорит Сладжан. – В моей школе в Зубином Потоке 550 учеников. Они хотят учиться, но у нас проблемы с оснащением. Например, в классе стоят компьютеры, которым 30 лет. Как должен работать учитель информатики? Как он вообще что-то может объяснить детям на таких компьютерах? Проектор у нас один на всех учителей. Как хочешь, так и работай. А ученики у нас очень хорошие. Это ребятишки из крестьянских семей, они выросли в уважении к семейным традициям. Это хорошие, искренние дети, у них глаза не врут, понимаете, – говорит учитель младших классов.
В сербской столице края Косовской Митровице социальная ситуация получше, чем в сельской местности. Сам город с виду живёт обычной жизнью, однако в воздухе чувствуется напряжение, словно перед грозой. Как будто над Косовской Митровицей до сих пор висит тень печальных событий последних тридцати лет.
– В 2008 году, когда я был ещё школьником, я стал свидетелем вооруженного столкновения. Тогда в перестрелке с KFOR один человек погиб, второй лишился глаза. Он стоял буквально передо мной. Нас тогда забросали шумовыми гранатами и пустили слезоточивый газ, потому что мы хотели освободить арестованных сербских судей, что нам не удалось. Но конфликт в итоге был погашен, – вспоминает Сладжан события 17 марта 2008 года. Тогда офицеры миссии ООН захватили в Косовской Митровице здание суда, где забаррикадировались 53 сербских судьи, которые потеряли работу в ходе этнического конфликта 1999 года.
Солдаты НАТО арестовали судей и сбросили со здания сербские флаги. Сербы Косовской Митровицы собрались спасать своих товарищей и закидали машины миротворцев камнями. Те в ответ забросали горожан шумовыми гранатами и пустили слезоточивый газ.
– Позже в моем родном районе Брджани от пуль албанцев погиб мой друг. Мы услышали шум на улице и побежали с соседом смотреть, что происходит. А потом началась стрельба. Я спрятался за забором, а потом перебежал в соседний дом и вижу, что там на лестнице в крови сидит мой друг. Пока я тащил его, умирающего, в полицейскую машину, чтобы отвезти в больницу, албанец ранил одного из парней, который был с нами, и полицейского-серба. Этого стрелявшего в нас шиптара все знают, его никто не наказал за содеянное, он ходит по улицам до сих пор, – рассказывает Сладжан.