Страница 45 из 62
Первый фелиморф по колено провалился в яму с острыми колышками на дне, споткнулся, ломая на скорости лапу, и рухнул мордой прямо в открытый капкан. Еще двое попали в силки. Мой собственный рецепт: стандартная охотничья основа, плюс опыленные порошком приона мифриловые колючки. Урон они давали небольшой, но продолжительный, — колючки сдвигались, ломая лапы и сухожилия.
Упавших и воющих от боли кошек я добивал точными выстрелами из «оскала квинканы», опасаясь только случайно задеть взбешенного Ку-Кулька. Минус три, а мне прилетел опыт. Оставшиеся двое переглянулись и замедлились. Стали обходить меня, поглядывая на землю и аккуратно переставляя лапы.
Против этих я применил способность, которой научился у местных шахтеров. В благодарность за лечение те подарили мне мифриловый шар и основу под татуировку. Шахтеры называли этот метод «попрыгун-отбойник» и использовали его для дробления породы. А вики Эфира опознала шарик и мою новую татуировку в виде черного круга в центре правой ладони как «темный кулак обезьяны».
Я раскрыл ладонь, и над ней, шипя и плюясь темной пылью, из инвентаря материализовался мифриловый шар размером с мячик для сквоша. Сейчас он был практически гладким, но на следующих уровнях мог менять форму, обрастать шипами и впитывать дополнительные электрические или морозные эффекты. Я взмахнул рукой и стал вращать ею над головой, словно раскручивая шар на невидимом тросе. На одном из витков я махнул рукой в сторону кошек. Шар, будто из пращи, полетел в голову первого нападавшего, но тот увернулся. Повинуясь движениям моей кисти, шар, будто отскочив от невидимой стены, полетел в другого — впечатался прямо в лоб, сбивая треть полоски жизни, и отскочил к первому.
Следом подскочил я, переходя в ближний бой, и, как свинцовой гирькой на веревочке, стал наносить удары. Я думаю, кошаку было больно. Я надеюсь, что ему было больно. Пока один отходил от оглушения, шар перебил обе лапы второму, сломал челюсть и пробил голову в трех местах. А я уже опять раскручивал свое оружие, разрывая дистанцию с последним котом. Перевел шар в автономный режим, отправив его летать вокруг меня, и пока кошак следил за ним, я выхватил винтовку и выстрелил врагу в морду.
Мехроги, появившиеся в воротах, взвыли при виде меня, а несколько каниморфов издали лающий боевой рев, но я уже бежал в сторону леса. Я рисковал, но не пытался сразу оторваться — хотелось увести за собой как можно больше врагов, давая шанс Алабаме. Водил их по болоту, периодически устраивал маленькие засады, а как только меня теряли, нападал сам и сразу же отскакивал. В общем, всеми силами тянул время. Если Эфир воспринял атаку на поселок как захват замка, то Вождь возродится только через шесть часов, если нет — через три.
Да и, честно говоря, я не знал, куда бежать. Измотать всю погоню и рыцарем на белом коне вернуться в городок было бы за гранью фантастики. Спасибо Эфиру уже за то, что я до сих пор живой. Возвращаться в Уасиока было глупо, там наверняка засада еще похлеще, чем здесь.
Пойти в Динасдан и попытаться убить Эйпа в штабе Хранителей было заманчивой идеей — и могло даже прокатить при большом везении и с солидной порцией парализующего яда. Но, во-первых, Хранители могли уже переехать в новый замок, и если это так, то он сейчас — самое защищенное место на всей Авроре. А во-вторых, если Эйп — это я, а я — это он, то и мыслим мы одинаково. То есть именно этого он от меня и ждет, а значит, готов к встрече. Или, наоборот, он знает, что я знаю, что он знает, и поэтому на самом деле не думает, что я осмелюсь появиться в городе…
Еще можно отсидеться в деревне минотавров или поискать людей Уокера, но первое бесперспективно, а второе сомнительно. Квест Первых людей для меня до сих пор загадка, дедушку я уже навещал, а других заданий нет. Разве что квест хранителя библиотеки попробовать выполнить — пусть даже тот мне его не давал, но я знаю промежуточную точку. Но и Эйп тоже хотел туда…
Я понял, что уже начинаю сам себя по кругу запутывать и, не имея других идей, все же решил отправиться в Динасдан. Если я правильно понял, то возможность обмена телами исчезнет вместе с окончанием бета-теста, а значит, нужно использовать любой шанс отловить Эйпа. Ждать Ксоко я не стал — чувствовал, что с ней все в порядке, и она найдет меня позже. С нашим статусом побратимов, она теперь всегда знала, где я и в каком состоянии.
Глава 14
Дорога к Динасдану заняла меньше двух дней. Прежде чем выйти к тракту, я сделал остановку в маленькой безликой деревне, где украл наряд местного бедного фермера и плетеную корзину. Скрыл под широкой накидкой броню и татуировки, спрятал «оскал квинканы», набрал фруктов в корзинку и бодро потопал по широкой дороге, пересекавшей протекторат Динасдана.
Чем ближе я подходил к городу, тем чаще навстречу попадались игроки. Большинство носилось то туда, то сюда, выполняя квесты. Некоторые выскакивали из леса, ведя на хвосте погоню из мелкоуровневых мобов, в надежде, что те отстанут у тракта. Везло не всем, многие почти сразу уходили на перерождение, и призрачные души светились, глядя на меня с укоризной из-за того, что я не помог. Раньше я бы вмешался, а сейчас только лутал трупики и все больше думал над словами Вождя о том, что главное зло Эфира — это игроки, которым нечего терять, кроме пары медяков.
Ближе к городу ситуация изменилась, здесь практически не было одиночек. Отряды по пять-десять игроков лениво обозревали горизонт взглядами героев-победителей и шутили о чем-то своем, маршируя по тракту. Вдоль дороги периодически встречались фермы по сбору приона. Конструкции, похожие на фонарные столбы, слабо светились в «темном зрении»; пустые кристаллы впитывали прион из воздуха Авроры. Очень медленный процесс, но зато с пониженным фоном условной радиации для механиков.
На меня не обращали внимания, что меня вполне устраивало. Прекрасная погода, солнышко и легкий ветерок расслабляли, прямо-таки вынуждая любить эту жизнь и все вокруг. Но потом я дошел до места последней встречи с Эйпом, и настроение испортилось. Да еще, как назло, надвинулась туча, и начался дождь. Искусственный интеллект Эфира явно был обучен и режиссерскому мастерству, и драматургии. Или это разыгралось мое самомнение, но туча висела ровно надо мной, хотя всего в сотне метров по-прежнему ярко светило солнце.
Город я не узнал. Вроде бы тот же остров, те же каналы вдоль дорог, те же кварталы и мастерские — но повсюду были знаки Хранителей. Каждое третье здание было отмечено либо клановым флагом, либо символом над дверью. Городская стража никуда не делась, но с каждым патрулем шла парочка наемников Эйпа. Полностью забрать себе город они не могли, игра бы не позволила, зато Хранители сумели войти в совет при местном императоре. И теперь, попросту говоря, отжимали город.
Я сел в первое попавшееся каноэ, заплатив пару медяков системе за аренду на день, выставил перед собой корзину и поплыл в центр города. Проплыл три квартала, и мне казалось, будто туча все так же ползет за мной, накрывая тенью.
В военном квартале тренировалась стая каниморфов, в мастерских из большого ангара нетвердой походкой выходил механический мамонт, а в торговых рядах охранников со знаками Хранителей было больше, чем покупателей. На центральной площади установили пять виселиц и большую клетку, причем все повешенные и заключенные были игроками из Легиона.
Эфир запрещал насилие над человеком и ограничение его свободы, но этот запрет не действовал в случае клановой войны. В ходе боевых действий разрешалось брать пленных, срок респауна увеличивался вдвое, а если противники бились за крепость, то у мертвых закрывался внутренний чат, как и почта из реала. Какой смысл подкрадываться ночью и вырезать часовых, если они тут же расскажут в чате, что их убили? А Эфир поддерживал реализм. Во время войны союзные метки на карте отключалась. И приходилось, к примеру, пешком брести до отдаленной позиции, чтобы в результате узнать, что противник ее уже захватил и оборона прорвана. Вход и выход из игры и обратно, чтобы держать связь в реале, также ограничивался по времени, пока шли сражения.