Страница 42 из 51
Глава 22
Следующий день начался довольно мирно — проводив родителей на работу, собрался сам, и отправился в гаражный кооператив, посмотреть что там ребята по напридумывали. Надеюсь хоть что-то из того что я им так старательно вкладывал в нейрополе дало какие-то плоды. Ведь на следующий учебный год у меня довольно большие планы.
Во-первых, мне, вернее, моей группе из радиокружка надо хорошо заявиться с этим самым роботом, выставка будет проходить в городском дворце пионеров, и победа в ней автоматически откроет путь к районной выставке, а значит и возможность встречи с некоторым количеством представителей технической и административной элиты этого общества. А это уже мой шанс на оказание более значительного влияния на местное общество. Ведь несмотря н все мои потуги, пока я не смог добиться заметных изменений в обществе. Некоторые локальные подвижки, конечно были. Но они происходили исключительно из-за моего прямого вмешательства в нейропространство ключевых личностей. Понятно что пока количество правильно (то есть как я считаю правильно) поступающих людей не превысит некоторую критическую массу, никакие глобальные изменения не произойдут.
Во-вторых, мне и большей части моих товарищей предстояло вступить в комсомол, а это ещё один путь к местным элитам. На этот раз идеологическим. На мой взгляд все эти заморочки местных с идеологией и сопутствующими штуками — полная ерунда. Надо просто нормально относиться к своим обязанностям, окружающим людям имуществу, и тогда всё будет нормально. Идеология вообще играет роль эдакого костыля (согласно исторической справке почерпнутой из энциклопедий и разного рода литературы, ранее эту роль играла религия), но здоровому обществу, как и организму не нужны никакие подпорки и подставки. Каждый член общества и так должен прекрасно понимать что только усердная и качественная работа на общее благо является высшим приоритетом любого разумного существа. Ну а те кто этого не понимают, должны быть подвергнуты переубеждению в мягкой форме — например демонстрации примера достижения этого самого общего блага.
И наконец в третьих, коль я уже взялся менять образ мыслей некоторых людей, а также активно развивать науку и технику местных, то следует организовать некоторый анклав, где как раз и будет собрано большинство разумных разделяющих мои взгляды (пусть даже изначально они и были вложены в их головы мною лично), и таких людей уже несколько десятков человек, а благодаря тому что я опять получил доступ к своей системе радио-нейро-усилителей-излучателей, то вскоре их станет несколько больше. Правда не все люди подходят, для того чтобы принять мои установки. Помимо неподходящего состояния нейропространства (слишком рыхлое, или наоборот слишком статично, слишком маленькое или наоборот слишком большое — такое мне правда попалось лишь один раз, и я даже не сразу понял что, подключился к какому-то человеку. Его нейропространство практически не отличалось и не имело переходов от общего нейрополя. Наверняка это очень неординарный человек. Я даже записал в свой список дел, найти этого индивидуума — возможно при личной встрече он сможет стать моим союзником или даже сподвижником, а с таким шикарным нейроространством он будет очень полезен), они имеют и другие дефекты. Некоторые оказались настолько противниками общего блага и солидарного отношения к труду, что даже наведённые, от рядом находящихся людей, нейрообразы на их пространство вызывали невероятно резкую ответную реакцию. Подобных индивидуумов я помечал специальным нейро маркером, чтобы в случае личной встречи попытаться установить причину их такого отношения. И возможности отделения их в специальные анклавы или куда-то ещё. Нельзя сказать что они прямо зло воплоти, но с подобными личностями ничего путного не создашь — они всегда будут против какой-либо общественной деятельности. При том что и аккуратно действовать, чтобы не вредить общим интересам они тоже органически не способны. Почему-то всегда их личные интересы идут настолько в разрез с общественными, а действия наносят столько вреда, что это вызывает какую-то оторопь.
Я несколько раз при мониторинге общего нейрополя сталкивался с подобными индивидуума и заинтересовавшись, пытался разобраться. Но толком мне ещё ни разу этого не удалось. Их нейропространства всегда представляли собой какую-то чёрную и зыбкую трясину, в которой я не обладая достаточной мощностью подключения, начинал тонуть. Меня ту-то же окружали какие-то гнусные образы, слепки других людей и модельные ситуации с мерзкими сюжетами. В общем пока я только помечал таких личностей, в надежде разобраться с ними позднее.
Рассуждая подобным образом я наконец добрался до производственного бокса. В нем, несмотря на ранний час, явно кто-то был — из-под дверей вырывались лучики света, внутри явно работало какое-то оборудование и слышались чьи-то голоса. Осторожно приоткрыв дверь я вошёл внутрь.
— Я тебе говорю это абсолютно дурацкая идея! — горячо доказывал стоящий около непонятной штуковины Павел Дьячко. Он один из самых моих перспективных кандидатов на включение в состав анклава нового общества.
— Да ладно тебе! Это ведь напрашивается само собой! Вот посуди — если есть постоянный, высоконапорный приток воды…, — пытался убедить его кто-то из ребят, сейчас скрытый от меня за висящей на цепях в углу конструкции из трубок, шлангов и каких-то катушек.
— Сколько раз я говорил нужна пресная вода, а ещё лучше химически чистая! Да и напор на начальном этапе ты откуда возьмёшь? — похоже уже не в первый раз говорил Павел.
— Ну ведь есть Байкал — там и пространства много и вода пресная. А начальный толчок можно обеспечить пороховыми ускорителями.
— Всё бы тебе пороховыми ускорителями обеспечивать! Вспомни как ты хотел пень на школьном огороде выкорчевать с помощью порохового ускорителя, А?
— Сколько уже можно это вспоминать? Кстати ведь почти получилось!
— Конечно, получилось! Кусок пня вместе с ускорителем улетел и чудом никого не пришиб, благо угодил в компостную кучу, а если бы в человека попал?
— Так ведь не попал! — из-за штуковины вышел говорящий, им оказался Степанов Вова — тоже один из перспективных кандидатов, — И вообще прогресс двигают только естествоиспытатели не боящиеся экспериментировать.
— Вот только экспериментов этих естествоиспытателей боятся все остальные! — чётко припечатал Павел. Тут он увидел меня и замахал рукой, — Даня привет! Иди сюда!
Подойдя к ребятам, с интересом оглядел конструкцию возле которой они стояли.
Привет. Ну как у вас тут дела обстоят? — поинтересовался я.
— О! Ты даже не представляешь что у нас тут происходило! Такое…, — начал возбуждённо махать руками Вова.
— Не выдумывай! — перебил его Павел, и тут же не давая вставить слова балаболу обратился ко мне, — мы тут немного помозговали над набросками, что ты оставлял. И получилась вот такая интересная штуковина, — он обвёл рукой установку.
— Это ты о каких набросках, — наморщил я лоб, — я вроде не о чем таком…
— Ну, помнишь ты рассказывал нам о прочитанной в каком-то журнале статье, где рассказывалось о возможности самоподдерживающейся реакции расщепления гидроксида водорода посредством высокоэнергетической пробойной установки… я так и не смог найти ту статью о которой ты рассказывал, но немного подумав и прикинув смог кое-как реализовать установку работающую на таком же принципе.
— Неужели вам удалось…, — я потрясённо смотрел на гудящую и мелко вибрирующую установку.
— Ну, кое-что нам удалось, вот только есть определённые проблемы, — он смущённо развёл руками.
— Да плевать на проблемы! — я принялся в возбуждении ходить вокруг агрегата, — а мощность у него какая?
— Ну замеры пока не точный, но мы предполагаем, что порядка трёх киловатт…
— Не проводили замеры?
— Выработка электричества не стабильная да и величина напряжения постоянно скачет…
— А что насчёт стабилизаторов? — деловито поинтересовался я.