Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 23 из 72



   — Тереска! — позвала ее снизу пани Марта. — К тебе гость!

   Решительным жестом Тереска сорвала с головы платок и прошлась расческой по волосам. Рванула молнию на юбке и снова застегнула ее, скинула с ноги башмак и снова его надела. В полном помрачении рассудка криво застегнула пуговицы жакета и, неведомо для чего прихватив платок, смахивающий на тряпку для пола, выскочила из комнаты.

   Зрелище, представшее глазам Терески, было воплощением ее грез: Богусь стоял внизу, опершись на перила, и насмешливо взирал на нее. Схватившись за перила, чтобы не свалиться вниз от счастья, Тереска на негнущихся ногах медленно спустилась по лестнице.

   — Везет же мне на твои визиты, - проговорила она с горечью, сквозь которую пробивалась неукротимая радость. - Неужели так трудно позвонить и предупредить, что придешь?

   Богусь разглядывал платок с нескрываемым интересом.

   — А что, я опять некстати? — наконец отозвался он. - Но сегодня ты вооружилась тряпкой, а не топором, и на том спасибо. А предупредить заранее я не мог, меня сюда занесло случайно. Оказался поблизости от твоего дома и решил зайти. Ты куда-то выходишь? Ничего страшного, загляну к тебе в другой раз.

   Почувствовав, как внутри у нее все холодеет, Те-реска молниеносно приняла решение.

   — Никуда я не выхожу, - твердо проговорила она. - Пойдем наверх, там можно поболтать спокойно.

   Комната ее выглядела вполне пристойно, не стыдно было пригласить гостя. Познав на горьком опыте опасность генеральных уборок, Тереска категорически от них отказалась, по крайней-мере до тех пор, пока не установятся прочные контакты с предметом ее грез. Быстренько запихав в шкаф раскиданные по стульям мелкие детали гардероба, она бросила платок на стол. Богусь с любопытством огляделся вокруг и сел на тахту.

   — Что ж, с жизненным пространством дела твои обстоят недурно, - одобрительно заметил он. - Устраиваешь тут что-нибудь?

   — В последнее время нет, - небрежно ответила она. - Времени не хватает, дел навалилось по горло.

   Богусь внимательно осмотрел полку, стол и шкаф, словно что-то выискивал.

   — А музыка у тебя есть? Поставь что-нибудь, а?

   — Музыка? — не сразу сообразила Тереска. - Нет, здесь ничего нет. Радио у нас внизу.

   — Как же так? У тебя нет магнитофона? И даже проигрывателя?

   Звучавшее в его голосе изумление отдавало недовольством, если не презрением. Тереска почувствовала себя глубоко обиженной. У нее не было ни магнитофона, ни проигрывателя, у нее даже транзистора не было, а главное, до сих пор ей и в голову не приходило, что все это у нее должно быть. Чета Кемпиньских не баловала своих детей роскошью, и с этим приходилось мириться. И только сейчас Тереска почувствовала себя убогой и обделенной, недостойной Богуся, привыкшего к совсем иному уровню жизни.

   — Пожалуй, надо что-нибудь прикупить, - обронила она небрежным тоном, долженствующим показать, что отсутствие в комнате предметов первой необходимости допущено по ее недосмотру и с финансами вовсе не связано.

   — Я уже понял, что сюда надо являться готовым ко всяким сюрпризам, но чтобы музыки не было... Ясно, к тебе надо ходить со своим транзистором, - с издевкой произнес Богусь, вынимая сигареты. - Закуришь?

   Тереска чуть не подскочила.

   — Разве ты куришь?

   — Курю. А ты нет?

   Гордость взяла верх над чувствами.



   — Конечно нет, хотя это модно, - ответила Тереска, не скрывая презрения. - Но за модой я не гонюсь, мне вообще стадные увлечения не по душе. А ты... ты же не курил в лагере?

   Богусь пожал плечами.

   — В лагере кончалось мое детство, - снисходительно пояснил он. - В детстве я не заводил вредных привычек, чтобы не нарываться на неприятности. Сама знаешь, как это в школе делается. Я не охотник прятаться по сортирам. Ну а теперь поводы для самоограничений исчезли.

   Тереска кивнула. Чувства вернулись на свое место. Богусь снова стал независимым, храбрым, взрослым и еще более неотразимым. Все его слова и поступки казались ей достойными восхищения.

   — Конечно, взрослым многое разрешается, - признала она.

   Богусь глядел на нее недоверчиво.

   — Слушай, а ты правда никуда не торопишься? Мне кажется, я тебе помешал.

   — Почему это?

   — Потому что ты сидишь как на иголках. Да и твое облачение домашним платьем не назовешь, хотя в качестве пеньюара это даже оригинально.

   Затопившие ее волны блаженства стали спадать, уступая место прозе жизни, довольно-таки жестокой. Пришлось вспомнить о своем жалком наряде. Переодеться, что ли? Снять жакет, сменить проклятую юбку и грубые башмаки, показаться ему наконец в женственном виде... Нет, слишком поздно. Образ Шпульки, обреченной на тоскливое ожидание у насыпи, возник перед ней немым укором. В темноте Шпульку с места не сдвинешь, а ведь это их последняя поездка.

   Тереска заколебалась.

   — По правде говоря... - Отважилась она наконец. Богусь тут же вскочил на ноги.

   — Что ж ты мне сразу не сказала?

   Расстроенная Тереска неохотно последовала его примеру. Немного наберется на свете дел, которые нельзя отменить даже ради Богуся... Такое из-за этих саженцев невезение! Надо бы ему все как следует объяснить, а то чего доброго обидится, подумает, что его визиты сюда нежелательны. Однако в глубине души Тереска смутно сознавала, что общественным поручением и садом для несчастных детишек Богуся не проймешь, как бы еще на смех не поднял ее неотложное дело. Впрочем, в этом деле есть и другие, весьма существенные моменты.

   — Признаться, - заговорила она в порыве вдохновенья, - мне действительно надо обделать одно дельце, пока не стемнело.

   — Родители запрещают поздно возвращаться?

   — Не родители, а милиция.

   Богусь, уже дошедший до дверей, изумленно обернулся.

   — Вот это да! А что ты натворила?

   — Влипла в дурацкую историю, - ответила Тереска, радуясь возможности сообщить, что и в ее сереньких буднях есть место интригующим авантюрам. - Я уже тебе говорила про свои идиотские проблемы. Нас со Шпулькой пытаются убрать какие-то типы. Помнишь Шпульку? Так вот, типы подозрительные, замышляют преступление, а опознать их можем только мы. Вчера вечером они за нами следили...