Секс АНДЭ!

В какой-то Сараксан, куда девять часов тащиться.

Яду мне, яду!!!

Дело в том, что у нас почти не было столов.

Кстати, я знаю, почему у нас не было. Барабанщик и второй гитарист из банды, которые с нами не разговаривали (наравне с певицей и клавишницей), все время торчали за столиками, разливали пивко и отлично говорили по-корейски! Все саннимы к ним и шли. К тому же, они постоянно бегали в гостиницу, а раз они там не живут (я точно знаю), значит, секс у них дэ.

А Лена-маленькая говорит, что многие музыканты из банд и на самом деле спят с саннимками. И еще о том, что если бы мой певец меня на самом деле хотел, то сделал бы что-нибудь вместо того, чтобы рожи корчить.

Я, краснея, отвернулась к окну. Она была чертовски права: те, кто меня хотел, не замедлили о том поведать на вечеринке. Певец воздержался, значит, он не хотел. Сразу же накатила злая тоска. Как я умудряюсь на пустом месте вообразить равнодушного мужика влюбленным? Ну, как?!

Лена права: когда мужик тебя хочет, то соберется с духом и даст понять. Каким бы он скромным ни был… Боже, что я несу? Это Джун-то – скромный?..

Страдания, к слову, длились недолго – винтообразная дорога заставила переключить внимание на настоящие тяготы жизни.

Тошнило поначалу невыносимо!

Потом я отложила дневник, подышала глубоко через нос и мне полегчало.

II. Пупсик.

Мы с девками славно провели время, своим смехом, не давая боссу уснуть. Бедный Пупсик (так Женю все девки из фирмы зовут за глаза), то и дело поворачивался к нам и с надеждой спрашивал, не устали ли мы смеяться. На что получал краткий и огорчительный ответ:

– Нет еще! Чоком итога подожди.

Леночка погрузилась в рассказы про свой Чхунчхон и мужчин, которые там ее безумно любили. Менеджер Очко, например, ее любил. Очень!.. Но почему-то вышвырнул через две недели. Лена сказала, что он ревновал к двум ди-джеям, которые сейчас уже не в Чхунчхоне, а в Сеуле – записывают свой первый диск.

Наверное, целиком посвященный Леночке. Девушке, которую любили менеджеры, ди-джеи и даже, один мальчонка-официант!.. Эти ее рассказы напоминали байки моей мамаши. Не хватало только бутылки водки и потеков туши по морде. И дочери, которую можно было бы во всем обвинить.

Это сильно укрепило упавшую было самооценку: неважно, насколько девушка опытна. Дай ей парня, и она вообразит себе, будто он влюблен.

…Чем дальше мы отдалялись от Пхохана, тем грустнее всем становилось. И тем яростнее мы принимались шутить.

– Помните Ёжку? – спросила Ольга.

Причем, таким тоном, будто рассталась с ним, по меньшей мере, два года, а не два часа назад.

– Нет, – сказала я, – у нас склероз.

Женя, сидевший закинув свои короткие ножки на бардачок, повернулся ко мне. Как-то странно на меня посмотрел:

– Ты! Дриньк?

– Окей! – я протянула руку.

Он рассмеялся. Вывернувшись на сиденье, меня за щеку вдруг ущипнул.

– Проблемная!.. Тичер каждый день звонить, говорить: Лина – проблема. Почему?

– Тичер тебя хочет, – сказала я. – Это предлог…

Женя не понял, что такое «предлог» и я попыталась ему объяснить, косясь на дремавшую рядом Елену. Мы ехали мимо пляжей, волны вздымались на три метра и с грохотом падали на прибрежные скалы.

– Ноу Тичер! – ответил Женя. – Тичер, я – секс андэ!..

Жизнь выпускает колючки.

Я вам не Гела! Прыжки в высоту. Воровство – не для меня. Хорошие девочки VS. Плохие девочки! Босс предлагает руку и сердце. Иностранцы без очереди.

Сокчхо.

9.09.99 г.

I. На новом месте, приснись жених невесте

В шесть утра подъехали к месту работы.

Отель «Сорак Парк». Стоит на горе Сорак, посреди огромного парка. Красота вокруг буквально неописуемая, поэтому описывать я не буду. Коротко: все белое и зеленое. Высший уровень, первый класс. Газоны словно под линейку пострижены, подъездная дорожка – как отутюжена.

Показав нам, как живут богатые люди, Женя отвез нас в отель поплоше, поменьше.

Мне снился Дима…

Мы шли по ухоженному парку, рука в руке. Парк был холодным, Дима еще холодней молчал, но его рука сжимала мою ладонь так ласково, словно он хотел мне сказать: «Не верь глазам своим и ничего не бойся!»

II. Приличную девушку неприличным словом.

День, как и утро – серый; мир насквозь пропах осенью и холодным дождем. Я проснулась, обнаружив, что пытаюсь целоваться с подушкой и депрессия накрыла меня с головой.

И… не успел еще Женя поверить, что Тичер все нагло про меня врет, как мы с Валерией чуть не заляпали кровью наши апартаменты.

Все из-за Альки!.. Зовет меня Гелей. Ну, правильно! А почему бы и нет? Если ей так нравится больше, кого волнует, что это совсем не нравится мне? И когда Алька третий раз обратилась ко мне:

– Э-э, Геля…

Я впала в истерику:

– Что тебе надо, тупая блядь?! Она разрыдалась. Вот как же так? Ее, приличную девушку, да таким непристойным словом? Тичер тут же зашептала Жене на ухо. Тот прищурился понимающе, закивал. И меня понесло. Есть что-то ужасно предопределенное в том, когда понимаешь: тебе конец, но остановиться не можешь. И потому пытаешь разрушить как можно больше. Чтобы если уж помереть, то за дело.

Альбина была немедля извещена, что ее тупость – хуже всякого блуда.

Елена, что сколько бы она не пользовалась мною, как поводом названивать Кану, она все равно не помолодеет; а он, как все мы тут знаем, молодых девчонок ебет.

Леночке, которая пыталась все это запомнить, чтобы подруженькам передать, я сообщила, что таких, как она, «Ди-и-има» величает «мустангами» и покупает лишь для перепродажи. Сам же седлает только стройных и длинноногих кобыл. Вроде первой жены Оксаны.

А Жене, который слушал, открыв свой маленький ротик, я сказала, что я ни при чем: они меня довели.

Похлопав глазками, Женя сказал нам всем собираться. Через час они с водителем покидали наши сумки обратно в машину.

Мы поехали вниз с горы, поплутали по городу и высадились у хибары, в которой мы будем жить.

Тут уж, как водится, хором заговорили все.

Вонь, ванны нет, туалет разбит, на полу усеянные пятнами, грязные матрасы…

Не в силах смириться, я вышла на лестницу – рыдая в голос, мысленно призывать к себе смерть. Елена прибежала меня утешать.

– Ну, не расстраивайся. Ну, не сложилось у вас с Лерой… Зато я все время на твоей стороне!

Пришла и Лера. Ее ужасно мучила совесть.

– Ну, хватит, – жалобно сказала она. – Ясно-понятно, что ты расстроена. Но Алька-то тут при чем?..

И пока я пыталась ей объяснить, что меня зовут Лина, не Геля, Женя пришел прощаться.

– Секс – андэ, – напомнил он Лере и мне. – Ноу корейский бойфренд. Понимаю?

III. Крыса.

В двенадцать ночи, мы, как вампиры выбрались из пропахшего тухлыми яйцами мавзолея и устремились прочь, в поисках жратвы. Меня все еще бесило все, что может бесить. И пока я ждала свои манты в чуфалке, то вдоволь наслушалась, что «не надо делать такое лицо!», а также шипеть, закатывать глаза и корчить мерзкую рожу.

Да-да! Легко быть терпимыми, когда твою еду уже принесли.

Ожидание скрасила огромная, размером с котенка, крыса. Она вылезла из-под порога, ведущего в кухню. Сгребла кусочек мяса своими мерзкими лапами и принялась его жрать!

Даже сбежать куда-то не потрудилась!

Я онемела, глядя на нее. Крыса, вдумчиво дернула усиками, поглядев на меня. Утерла мордочку и двинулась в мою сторону.