Ассимиляция

Гольбио Вэрнон поддержал дочь:

— В таком случае, Влад, заходите к нам в любое удобное для вас время. В этом доме вам всегда будут рады.

Наша встреча с Зулай Бжех все — таки случилась тем же вечером. Я сидел за столом в своей уютной комнате под крышей и наносил на нотный лист нотную партию для инструмента, напоминающего звучанием виолончель, гениальной композиции Эдварда Грига «В пещере горного короля». Я настолько углубился в работу, что не сразу отреагировал на появление бывшей подруги в моих апартаментах. Разумеется, я полностью контролировал окружающую обстановку и отлично понимал, кто именно удостоил меня своим визитом.

Было бы вполне естественно с моей стороны накинуться на неё с упреками, даже отшлепать как следует по заднице. Но к тому времени вся злость во мне перегорела, осталась пустота и абсолютное равнодушие к этой женщине.

— Милый, ты на меня обижаешься? — Более глупого вопроса в данной ситуации задать было бы практически невозможно. Не дождавшись ответа, Зулай продолжила: — Прости, Лёд, я не хотела, но так получилось. Видишь ли, господин Дуорми, у которого я работаю, влюбился с меня без памяти и сделал предложение руки и сердца.

— Поэтому ты решила меня отставить, заодно плюнуть в душу. Ты, наверное, опасалась, что узнай я о твоих шашнях с этим, как его…

— Дуорми. Скажу тебе, положа руку на сердце, у меня с ним еще ничего не было.

— Плевать! Дуорми, Пупкин или Шлезвиг — Гольштейнский. Ты мне не жена и ничем не обязана. Твои опасения были напрасными, уверяю, что не отказал бы тебе в подарке даже в том случае, если бы ты добровольно переспала со всеми вонючими бродягами Пальмы и её окрестностей. Однако после того, что ты сотворила, не желаю иметь с тобой никаких дел.

— Ну котик, — обиженно надула губки Зулай.

— «Котик», «пупсик» и все прочие ласковые эпитеты отныне говори своему Дуорми.

— Ну, милый, я не хотела бы навсегда расстаться с тобой. Если хочешь, наши встречи можно было бы продолжить после моей свадьбы.

Слушал её и буквально офигевал от столь откровенных цинизма и наглости. Девушка готова выйти замуж за человека, которого, как сама утверждает, любит, при этом не против продолжить отношения с тем, кого недавно буквально втоптала в грязь.

— Ты вообще осознаешь, что ты сейчас сказала?

— Я люблю тебя, Лёд. Ну хочешь сделаю тебе минет, я без ума от вкуса твоей спермы. Можем заняться анальным сексом. Вагинально не получится, я только что сделала гименопластику — мой будущий супруг должен быть уверен в невинности супруги. Можешь, между грудей меня попользовать.

Я смотрел на эту красивую куклу с мозгами курицы и, как бы это странно не выглядело, с каждым мгновением мне становилось все веселее и веселее. Ну как я со своим богатым опытом не рассмотрел за яркой упаковкой мелкую, корыстную сущность? Сам себе удивляюсь. В какой — то момент я не смог сдержать рвущийся наружу смех. Ржал долго и всё никак не мог остановиться. Все — таки неплохой из меня получился учитель. Девушка, еще недавно гордившаяся тем, что сохранила девственность в свои двадцать лет, предлагает трахнуть себя в задницу, отсосать с проглотом или поводить членом между пышных сисек. А может быть, мне она также подсунула свою восстановленную женскую плеву? Пожалуй, нет, еще недавно взять в руки мужской половой орган для нее была сущая мука, а провести по нему языком или запихнуть в рот она не могла и помыслить. Впрочем, было ли все честно в наших отношениях или это лишь гениально сыгранная роль, для меня теперь неважно.

— Нет, дорогая, ничего у нас с тобой не выйдет. Трахайся со своим Дуорми, меня же обходи по кругу большого радиуса. Твоя беда в том, что ты даже не способна понять, насколько глубоко ты меня ранила в душу. Я могу многое простить женщине, которая мне нравится, не могу простить душевной грязи.

— Я грязная, да?! — Зулай гневно сверкнула глазами.

— Снаружи ты гладкая и чистая, внутри ты смердишь от гноя и нечистот. И хорошо, что произошло все это сейчас, когда наши отношения не пересекли определенную грань. Потом я бы страдал. А сейчас смеюсь и радуюсь.

— Хорошо, прощай, мой бывший любовник!

Девушка разрыдалась и выскочила из комнаты, оставив дверь распахнутой.

Пришлось подняться со стула, прикрыть дверь и закрыть её на щеколду, чтобы не лезли всякие.

Вернувшись на место призадумался. То, что девушка плакала при уходе, а не выкрикивала в гневе необоснованные упреки — факт обнадеживающий. Слезы вымывают из души скопившуюся там черноту. Может быть, Зулай не безнадежна, и всё в её семейной жизни сложится гладко и безоблачно. Существует мнение, что из самых отъявленных блядей получаются прекрасные жены. Дай то бог, дай то бог.

Глава 4. Дела криминальные

Между тем моя жизнь в высшей школе продолжается. За учебой, тренировками и репетициями сводного оркестра время летит незаметно.

Для кого — то скучные лекции, как повторение пройденного ранее материала, а мне всё интересно. Каждый раз из наставлений преподавателей, прочтении той или иной книги и во время общения с людьми картина моего восприятия окружающего мира дополняется очередным кусочком мозаики.

Время от времени моя нейросеть, как хранительница знаний расы дерциан выдает помаленьку что — нибудь полезное. Не торопится заваливать своего носителя древней мудростью, информацию выдает порционно по какому — то неизвестному мне алгоритму. Надеюсь, это для того, чтобы я раньше времени не приобщился ко всей мудрости Вселенной, не превратился в энергетический сгусток и не слился в экстазе с мировым информационным полем. Чур меня! Чур! Мне в собственной телесной оболочке неплохо.

Подготовка спортивной команды моей группы шла ударными темпами. В какой — то момент ребята показали результаты превосходящие лучшие достижения местных профессионалов. Вот тогда мне пришлось здорово призадуматься. Ну представьте, что случится, если кучка каких — то первокурсников возьмет первые, вероятно и вторые места во всех видах спортивных соревнований и выдаст такие показатели, что всех хоть сейчас в сборную Великого Герцогства и вперед на Касаратахию[1]? Вот — вот, данный факт непременно привлечет к себе внимание к моей персоне. Хотел было предпринять некоторые действия по снижению показателей, но, подумав, решил не дергаться. Пусть всё идет, как идет. А коль какая падла начнет пихать нос в мои дела и задавать всякие неприятные вопросы, пошлю по известному адресу. Здесь у нас не средневековые порядки, презумпция невиновности работает как часы, и не дело обвиняемого оправдываться, а задача обвинения отыскать доказательства вины человека. Пусть всякие зрящие роют в любую сторону в поисках неопровержимых доказательств, совершенных мною незаконных магических действий. Хренушки чего найдут, а без фактов и предъявить нечего.

Также много времени у меня отнимает работа с музыкальным коллективом Болота Серого. За написанием партий и дирижерских партитур провожу практически все свободное время. В результате в течение двух недель мы (с некоторых пор считаю себя равноправным членом оркестра) разобрали и взяли в свой репертуар около двух десятков произведений земных композиторов. Перечислю лишь некоторые из них: весь любимый мной «Пер Гюнт» Эдварда Грига, «Прощание славянки», «Егерский марш», «На сопках Манчжурии», «Прощание с родиной» иначе «Полонез Огинского», пара старинных неаполитанских песен (особенно ребятам понравилась тема «Вернись в Сорренто») и еще многое — многое другое.

В нашем оркестре, в принципе, было приличное разнообразие музыкальных инструментов, и вполне профессиональный состав исполнителей. Однако, духовые, струнные, смычковые, ударные — все это здорово, но нет какой — то изюминки. Я долго думал, чего именно недостает и наконец понял — звуков, присущих естественной среде: криков птиц, шума ветра в ветвях деревьев, грохота прибоя о скалистый берег, а еще звуков, вообще не существующих в природе. Иначе говоря, нашему ансамблю не хватает обычного музыкального синтезатора.