Страница 40 из 95
Стефан Барнич вел себя по-прежнему. Смотрел на нее ласково, разговаривал охотно, поставлял дринки – и это все! Никаких попыток сблизиться, придать другой характер их отношениям. А у Элюни уже при одном взгляде на него бешено трепыхалось сердце. Когда же он внезапно вставал из-за автомата и удалялся, глупое сердце падало. Элюне казалось – вот-вот она умрет. Он возвращался, и девушка чуть не теряла сознание от радости. Вымогатели и полицейские комиссары вылетели из головы, и она просто случайно вспомнила о своем обещании.
– Да, кстати! – сказала она, когда Барнич вернулся с очередной банкой наличности, спустив предыдущую. – Та пани... Ну та, что очень разговорчивая. Возможно, я поступаю бестактно...
Не договорив, девушка устремила на соседа по автомату робкий взгляд. Огромные голубые глаза сияли, как звезды. Откуда ей было знать, что в этот момент сосед принял мужское решение?
– О чем вы? – благожелательно отозвался Стефан Барнич.
– Видите ли, – запинаясь проговорила Элюня, – она хотела одолжить у меня деньги... К сожалению, в тот момент у меня самой не было, но если... Я как-то не умею отказать... Не скажете, как ее зовут?
– Как ее?... Минутку. Пани Оля, это я слышал, значит, полное имя Александра. И фамилию, кажется, приходилось слышать, какая-то такая... нетипичная. Нет, не припомню. Да наверное, пан Януш знает, если хотите, пойду спрошу его.
Элюня одарила соседа самой очаровательной из своих улыбок.
– Будьте добры! Ведь самой спрашивать неудобно.
– Стренжик, – сообщил Барнич, возвращаясь на свое место. – Александра Стренжик. И могу заверить, что она всегда отдает долг. Трудно поверить, но факт. Это я на всякий случай говорю...
За последующие два дня исстрадавшееся сердце Элюни не испытало даже малейшего облегчения, предмет чувств оставался сдержанным. К тому же девушка катастрофически не высыпалась, поскольку все чаще приходилось работать по ночам, чтобы оставалось время на игру. А на горизонте замаячили еще большие осложнения, ведь работа не сводилась только к сидению за компьютером, необходимо время от времени встречаться с заказчиками. Такие встречи отнимали много времени и сил, заказчикам случалось высказывать идиотские пожелания, с которыми приходилось считаться, и вообще бывали дни, когда не получалось по собственному желанию распоряжаться своим временем. Да, свобода свободного художника очень относительна...
На третий день в сердечных делах наметились перемены, увы, к худшему. Стефана Барнича не было, а соседний автомат заняла пани Оля. Ирония судьбы, пани Оля вместо Стефана Барнича!
Болтливая дама вцепилась в Элюню мертвой хваткой.
– Добрый вечер, добрый вечер, дорогуша, давно я не приходила, не могла прийти, вы даже представить не можете, что со мной случилось, просто ужасно, как можно вообще такое подумать, полиция совсем с ума сошла, меня обвинили в каких-то мошенничествах, надо же такое придумать! О! Вот сейчас выдаст, ну же, дорогой! Свинья, опять ничего не дал! Представляете, вроде бы я чужие деньги сняла со счетов, идиотизм, несколько дней из-за них потеряла, я ведь не могла раздвоиться, а полиция этого не понимает, спятили совсем! Ну наконец-то смилостивился, хоть немного дал...
Монологом соседки Элюня заинтересовалась где-то в середине. Соображать девушка умела и сразу поняла, в чем дело. Пани Оля сваляла дурака со своим паспортом, оставила в залог ростовщику, вот мошенники и воспользовались случаем. Довольно неосторожно с их стороны, ведь пани Оля могла совершенно точно сказать, где был ее паспорт. Даже если мошенник станет отпираться, все равно уже будет на подозрении у полиции. Наверняка за ним можно будет последить или еще что... Ну там, покопаться в его связях, полиции лучше знать, что в таких случаях делают. Застукать на месте преступления, например...
Элюня перестала играть и повернулась к соседке.
– Ужасная история! Только я не совсем поняла, в чем именно пани заподозрили? Что вы сделали?
Внимание окрылило болтливую пани Олю, и та затараторила с удвоенной скоростью:
– Да я и сама не очень-то поняла, дорогуша, вроде бы по поддельному чеку сняла в банке чужие деньги или что-то в этом роде, причем отправилась в банк с собственным паспортом, ведь это надо быть ненормальной, чтобы сотворить такое – снять чужие деньги и предъявить собственный паспорт, а у меня-то в тот день паспорта и вовсе не было, помните, ведь я вам как раз рассказывала, ну да, я вспомнила, именно пани и рассказывала, как одолжила деньги, оставив паспорт в залог. Но полиции я не стала об этом говорить, потому что, когда они в меня вцепились, паспорт у меня уже был... Ну! Две, а третья где? Вон же видно, выглядывает... еще капельку... Скупердяй! Скотина, не желает платить! К счастью, все обошлось, потому как в тот день, когда я вроде бы занималась преступлениями, я сиднем сидела на работе с утра аж до четырех, с места не двинулась, все меня видели, а даже полиция не станет утверждать, что человек способен быть одновременно сразу в двух местах. Вот я ничегошеньки и не поняла, а уж нанервничалась, вы не представляете, и времени потеряла пропасть!
Что ж, все понятно. С пани Александрой приключилась та же беда, что и с ней, и пани Александре тоже повезло, ибо в критический момент она находилась на людях, сослуживцы подтвердили ее алиби.
А о том, что оставила паспорт в залог под заем, ни словечка не пискнула полиции. Еще бы, ведь потом ни один ростовщик никогда ей и гроша не одолжил бы. Но комиссар Бежан должен сообразить... Хотя... эх, придется опять помочь полиции.
Номера телефонов комиссара Бежана в записной книжке, книжка в сумке, можно позвонить хоть сейчас, но откуда? Не из казино же, о шифре они как-то не подумали. Кстати, зачем она сидит в этом казино, раз Стефана все равно нет, а от пани Оли можно свихнуться? Только комиссар Бежан сумеет придать какой-то смысл ее пребыванию в казино, если бы она, к примеру, могла показать ему пальцем того самого ростовщика. Вопрос – есть ли сегодня ростовщик?
Оставив на время свой автомат и пани Олю, которая проигнорировала отсутствие собеседницы и продолжала свой бесконечный монолог, Элюня дважды обошла казино, внимательно разглядывая присутствующих. Ростовщика не было. Может, его уже посадили? Вот бы хорошо. Ладно, в таком случае, пожалуй, можно отправляться домой, позвонить комиссару можно и оттуда.