Страница 30 из 77
Позабыв, про якобы потерю памяти.
– У вас на руке серебряный браслет кундари. Благородного, знатного господина. Вы не можете быть бродягой. А ещё, с вами уважительно говорила мастер Нуррадин, – привела более серьёзный аргумент. – Мне Дайя рассказала. Она бы так себя не вела с обычным Амиром, – убеждённо.
Дайя, так понимаю, та женщина, что первой зашла в комнату.
– Что, прямо ни с кем, кроме кундари?
– Если, только с шочи, – предположила с лёгкой неуверенностью.
– Шочи, это кто? – со всё возрастающим интересом.
– Это обращение к дари из круга Справедливых, – не понимая, как можно не знать таких простых вещей. – В книге «Устройство мира первых дари», они стоят выше кунан, но ниже кундари.
Занимательно. Похоже, их социальная модель общества для большей устойчивости закреплена в некоем своде законов, на который ссылаться даже дети, не подвергая сомнению. Удивлён, что их учат таким вещам. Да так основательно. Трудно сказать, хорошо это или плохо.
– Полагаю, каждый круг требует своё, особое обращение? И имеет определённую приставку к имени? – попытался угадать, припомнив, что Захир упоминал о Дархан как о Достойных.
– Да, – подтвердила, не расслышав иронии.
– Можешь перечислить эти круги? Сколько их? Вот, ты к какому относишься? – попытался хотя бы поверхностно разобраться в их запутанной системе.
– Всего существует девятнадцать кругов пути просветления, ведущего от окружающей тьмы, до источника света души Канаан, содержащего в себе истинную суть всех вещей и законов, – заученно принялась описывать мировой порядок, показывая пальцем не столько круги, сколько спираль. – Самый низший из которых, считается девятнадцатый, на котором находятся амад, – Нечестивые. Чьи души погрязли в грехе, пороках и тьме. Круг самых гнусных, прогнивших негодяев. Достойных, только смерти и забвения.
В её голосе послышалось неприкрытое презрение и отвращение. Наверняка, внушаемое с пелёнок.
– На восемнадцатом, хиран, – Отверженные. Круг изгнанников, лишённых прав, голоса и милостей владык, – отозвалась о них не сильно лучше. – Семнадцатый круг, шахди, – Презренные. Таких, как бродяги, безродные, безымянные и потерянные души. Мусор. На тринадцатом, дайма, – Принадлежащие, чья судьба быть рабами, – постепенно добралась до тринадцатого, перечисляя их по одному. – Дальше, стоят кунан. Круг Ответственных, чьё предназначение в служении.
На этом моменте сбилась с мысли, уйдя немного в сторону. Рассказав о кунан более подробно. Думая, что меня интересует в первую очередь именно это.
– Соблюдение своего предназначения позволяет нашему миру находиться в гармонии, – немного отклонилась от темы, то ли оправдывая, то ли восхваляя своё положение и роль. – Привносить в него больше света. Таков наш долг священному огненному крылатому древу Канаан, укрывшего под своей великой кроной. Уберегая от голодной, бездонной тьмы, жаждущей поглотить всё сущее. Давшего нам кров, пищу и смысл существования. Если в течении этой жизни дари подарил древу мира достаточно элемента гармонии, то после смерти он сможет превратиться в чоха, благочестивого духа света, способного воспарить к его кроне, чтобы обрести истинное просвещение и возвышение души. Став бессмертными созданиями. Освобождёнными от всех земных недостатков и ограничений. Купаясь в свете звёзд и солнца, паря на мировых ветрах, радуясь гармонии небес в окружении других, таких же благочестивых чоха, они будут дожидаться воли мирового древа, которая укажет им дальнейший путь. Например, может вновь вернуть в мир смертных, позволив прожив ещё одну жизнь. Или направит их в другой, более высокий, светлый мир. К вратам отдалённых царств. Так же, она способна изменить наше предназначение и судьбу. Позволив переродиться в семье достойных дари на круг выше. Или на два. И чем больше в нас за время жизни наберётся признания Канаан, его света, тем выше мы воспарим после смерти. Тем ярче станут сиять наши крылья души, – мечтательно, – и Канаан будет легче нас заметить.
В голосе ненадолго отвлёкшейся от своих горестей девочки проскользнула затаённая надежда на лучшее будущее в другой жизни. Честно говоря, услышанное меня совсем не обрадовало, заставив призадуматься. Когда законы общества плотно переплетались с религией, а здесь слышалась именно она, режим его управления обычно отличался весьма кровожадными, людоедскими замашками. Религия сильно не любит перемен. Сопротивляясь им. В истории полно примеров.
К тому же, какая удобная сложилась религия, убеждающая граждан в правильности существующего положения вещей. И подозрительно знакомая. Обещающая возмещение всех земных страданий после смерти. Если правильно себя вёл при жизни. Несложно догадаться, кто именно определял те самые правила. Или толковал.
Попутно её рассказ подтвердил наличие очень большого количества каст, которые, похоже, были разделены по профессиональному признаку. Наподобие Индии, где существовали касты воинов, жрецов, учителей, чиновников. Но, не уверен, что в таком же диком количестве.
Расспрашивая Сами, удивился её чрезмерной серьёзности, собранности и понемногу нарастающего беспокойства. Оказалось, она восприняла мои вопросы как некий экзамен, на знание «Устройство мира первых дари». Основополагающей книги законов. Неуверен, какое полагалось наказание за незнание таких вещей, но что-то серьёзное. Она реально боялась обшиться в трактовках или что-то забыть. Пришлось срочно успокаивать, объясняя, что это у меня проблемы с памятью, а не у неё с проверками. Показав разбитую макушку, в который раз снимая головной платок, рассказал, что сам едва выбрался из развалин родного дома, потеряв там всё. Ну, раз ничего не помню о прошлом, значит, в каком-то смысле его потерял. Чем добился существенного роста расположения и сочувствия с её стороны. Пусть об этом вслух и не сказала. Общая беда и в чём-то схожие ситуации незримо объединяли людей, располагая их друг к другу, на уровне подсознания. Неважно, имелись ли различия в социальном положении, национальности или богатстве.
Во дворе, на подходе к конюшням, меня перехватили Фальсин, незаметно подошедшие со стороны главного дома. Роскошного, многоэтажного особняка с множеством колонн, балконов, террас, увитых плющом, внутренним, закрытым со всех сторон прямоугольным двориком с фонтаном. Стенами, окрашенными голубой и алой краской, с декоративными фресками и лепниной мифических зверей. Словом, миниатюрного дворца какого-нибудь наместника персидского или ассирийского царя.
Мастер Закир, окинув заинтересованным взглядом Сами, скромно следующую за мной, одобрительно заметил.
– Смотрю, девочка пришла в себя. Это хорошо. Ты выяснил, что хотел? – полюбопытствовал.
– Да. Отчасти.
– И? – повесил в воздухе вопрос, относительно моих дальнейших планов.
– Больше в Шаль-Аллмара меня ничего не держит. Теперь хочу отправиться в столицу, Шаль-Синая. Думаю, дальнейшие ответы ждут меня там. О прошлом и моей семье. К сожалению, при встрече с Сами удалось вспомнить крохотные кусочки, которые так и не сложились в цельную картину, – изобразил вселенскую печаль и сожаление. – Какие-то смутные образы людей и мест, которых я не видел в Шаль-Аллмара.