Страница 22 из 40
— Я немного посплю.
— Спи, девочка. Я постерегу твой сон.
Глаза закрылись. Завтра, все завтра. Завтра спрошу, где мы и что мы здесь делаем.
Глава 21. В плену
Когда пришла в себя, Бред сидел и смотрел в окно закрытое решеткой. За ним то ли начинался день, то ли заканчивался. Не оборачиваясь, он спросил: — Как ты здесь оказалась?
— Мне сказали. что меня ждет Орен на краю леса.
— Кто сказал?
— Девушка, подросток.
— Наверняка, сестра Линет.
— Где мы? Почему здесь?
— Мы в подвалах дома отца Линет. Я потому, что рискнул развестись. Ты потому, что помогла мне.
— Не понимаю. В чем трагедия? Ну, развелись. В жизни всякое бывает. Брак это же не взаимное рабство. Нельзя считать человека своей собственностью и надеяться на долгую и счастливую жизнь. В конце концов, каждый человек индивидуален. Мы растем и развиваемся по-разному. И в какой-то момент времени можем оказаться в разных точках, с разным мироощущением, принципами, ценностями. Супруги начнут раздражать друг друга, пытаться переделать, перестроить, будучи уверенными, что их точка зрения единственно верная. Но зачем ломать друг друга, если возможно, где-то есть человек, который на сто процентов соответствует тебе. Который оказался в той же точке развития, с тем же набором ценностей.
Бред смотрел на меня и о чем то думал. Его взгляд блуждал по мне, не останавливаясь ни на одной части лица, как будто он находился далеко.
— Странно, что к тебе это понимание пришло раньше, чем ко мне. Моя юношеская влюбленность, максимализм, сыграли со мной злую шутку. Было одно желание — обладать. И за ним я не увидел саму Линет. С ее желаниями, суждениями, помыслами. С ее жаждой власти, отношением ко мне.
— Ты во всем винишь ее?
— Нет. Только себя. Я был слеп, глух. Осторожно! — Бред вскочил, что-то схватил со стороны окна и шмякнул об стену. Я замерла.
— Не ну что за люди! Сколько можно меня бить? То Мила, то Омаль, то этот оборванец! — Из груды мусора раздался голос полный страдания.
— Мея!!!! — Я подползла к куче и стала ее раздвигать, чтобы найти свое многострадальное пресмыкающееся.
— Змейка моя ненаглядная, как ты здесь? Как ты меня нашла? — я вытащила несопротивляющуюся змейку, ножки расслабленно болтались…
Оу… Видимо, Бред сильно приложил Мею… Похоже у меня сейчас есть собственная очковая змея… Бланши были под обоими глазами.
— Кажется, я умираю… Скажи всем, кто меня знал, что я их любила… Пусть не горюют обо мне. Гробик хочу сиреневый. Хоронить обязательно на родной земле. Айен пусть прочтет речь при погребении…
— Мея, ты скажи, что болит, может рано еще про похороны говорить? — я гладила змейку.
— Нет, прощайте… Свет померк…
— Ну, он не то, чтобы померк… У тебя просто глаза от фингалов не открываются. — Оборотень наклонился и рассматривал змею. Я с упреком посмотрела на него.
— Что?
— Можно же было сказать об этом как то потактичнее?
— Как?
— Ну, не знаю… — я задумалась.
— Вы пока там план разрабатываете, может, что-то делать будете параллельно? А-то я вообще ничего не вижу! Слепая змея это нонсенс в природе! — Мея вертела головой, пытаясь угадать откуда идет звук во время разговора.
— Так я тебя полечу. Я Бреда вылечила.
Потом мы долго искали, где у Меи солнечное сплетение. Ну, как искали… Прикладывали змею к моему лбу пузом. Было несколько попыток. Мея ржала как конь. Кто ж знал, что моя змея боится щекотки.
К концу лечения Мея уже только взвизгивала и икала. Но фингалы ушли, глаза открылись. Лежала она на полу, на спине, раскинув лапы и высунув язык.
— Я вот хотел спросить, почему твоя змея такая уродливая? Откуда ноги? Это наследственное или с ней что-то произошло? — Бред с опаской смотрел на распластанное тельце.
— Слышь, ты, меховой, я все слышу! Я еще синяки тебе не простила! — Оборотень сжал кулаки и стал подниматься, я повисла на его руке.
— Бред, она после лечения. Мне кажется, на нее оно просто немного по-другому подействовало, не обращай внимания, прости ее.
Оборотень подумал и сел.
— Если она скажет еще что-то подобное, я ей накостыляю. И на размер не посмотрю.
Мея начала открывать рот, я быстро, рукой, сжала ее челюсти. Змея посмотрела с немым вопросом в глазах. Для закрепления результата оторвала лоскут ткани с нижней юбки и замотала челюсть. Потом взяла змею на руки и стала гладить. Мея уснула.
— Она не уродливая. Это я случайно ее ногами наградила. Или наказала… Пока не знаю. Мея мне спасибо не говорила.
— Понятно. — Оборотень улыбнулся.
Через два часа Мея проснулась и начала активно стаскивать со рта ткань. Я ей помогла распутать ее.
— Ну! Что? Будем вас спасать? — змея пылала энтузиазмом.
— Как? Или ты думаешь, что я не пытался? После последней попытки Мила меня практически из-за грани вытащила. — Бред от слова "совсем" не разделял энтузиазма нашего неожиданного союзника.
— Как. Ну, будем думать, как. Все же я змея, существо древнее, мудрое.
— Я бы поспорил.
— С чем? С мудрой или с древней? — Мея скосила глаз на оборотня.
— Со змеей.
— Согласна. Есть здесь некоторая нестыковка. — Змея почесала себе затылок лапкой. — Ладно, я на разведку, не скучайте. — И ускакала между прутьями в окне.
Мы с оборотнем посмотрели друг на друга.
— И НЕ БИТЬ МЕНЯ БОЛЬШЕ ОБ СТЕНУ! — от неожиданности я схватилась за сердце, оборотень вскочил и занял оборонительную позицию. Из окна торчала голова змеи.
— Тьфу на тебя! Ты зачем нас пугаешь? — Оборотень расслабился.
— Не хочу повторного близкого знакомства со стеной. А ты нервный, с тебя станется меня снова шмякнуть о твердый предмет. У меня, знаешь ли, голова не казенная! Еще пару сотрясений и все! Отобьете мне весь мозг, со всеми вытекающими последствиями! — Оборотень хрюкнул, пытаясь сдержать смех.
— Он что, смеется? — змея смотрела на меня.
— Нет, он сдерживается, чтобы не заплакать. Ему очень, очень-очень стыдно за его поступок. — Погрозила кулаком Бреду. Тот отвернулся к стене.
— Ладно, прощу его. Все же я необычная. Мог и испугаться от незнания. Не плачь, спасу я вас. — Плечи у оборотня начали дергаться. Лишь бы Мея не поняла, что он ржет.
— Побегу я, а то оборотень совсем плох. Вон, как расстраивается… Ну хоть успокой его, что ли, совсем от тебя никого проку. — С этими словами змея скрылась в окне.
Бред повернулся ко мне, его душил смех, причем душил до слез.
— Побегу! Слышала? ПОБЕГУ! И ведь не фигурально, буквально! Змея и побегу. — Не, ну может Мея и права. Может правда оборотня накрыла истерика.
В коридоре послышались шаги. Дверь камеры открылась и в нее вошла Линет с двумя охранниками.
— Надо же. Думала, ты после последней встречи с отцом отправишься к предкам. Что ж, так даже лучше. У тебя есть время насладиться этой потаскушкой, которая не брезгует чужими мужьями. И у тебя, милая, есть шанс умереть в том статусе, который тебя достоин — незамужняя подстилка. Можете насладиться обществом друг друга. Отсюда вы все равно не выйдете. Сгниете здесь. — Охранники поставили на пол тарелку с несколькими кусками хлеба и две кружки с водой. Девушка развернулась и вышла с мужчинами за дверь.
— Зачем они приходила? — Я посмотрела на оборотня.
— Насладиться нашим бессилием и отчаянием. И, возможно, так оно и было бы, если бы здесь не появилась ты и Мея. — оборотень притянул меня и обнял — Сейчас у меня есть цель. У нас есть цель — выбраться. И у нас в помощницах мудрое и древнее существо.
Через два часа мы услышали шум. За окном что-то позванивало. Слышалось, как кто-то напевает:
"Мы бандито, гангстерито,
Мы кастето, пистолето (о-йес).
Мы стрелянто, убиванто,
Украданто то и это (о-йес)"*
Мы стали прислушиваться. В окне показалась голова змеи.