Пираты – призраки

Затем я услышал, как Старик кричит Джаскстту:

– Эй, осторожней с патроном! Сейчас искры попаду; на парус!

Он оставил второго помощника на марсе, а сам вернулся на ванты по левому борту.

Сигнальный патрон Пламмера справа от меня, похоже, угасал. Я с трудом различал его лицо сквозь густой дым. Он же не обращал на это никакого внимания, уставившись куда-то вверх.

– Добавь парафина в патрон, Пламмер, – крикнул я ему. – А то он у тебя сейчас потухнет!

Пламмер быстро взглянул на огонь и последовал моему совету. Потом он вытянул руку с патроном вверх и опять уперся взглядом в темноту.

– Что-нибудь видишь? – неожиданно спросил капитан, заметив, видимо, его странную позу.

Пламмер вздрогнул и перевел взгляд на Старика.

– Посмотрите на фор-бом-брамсель, сэр, – сказал он. – Парус болтается на ветру.

– Что?! – воскликнул капитан.

Он стоял на вантах брам-стеньги и, чтобы лучше видеть, теперь выгнулся, запрокинув голову и ухватившись за выбленку.

– Мистер Тулипсон! – крикнул он. – Вам известно, что фор-бом-брамсель не закреплен?

– Нет, сэр, – ответил второй помощник. – Но если это действительно так, значит, и там какой-то дьявол поработал!

– Его мотает ветром, никаких сомнений, – сказал капитан, и они вместе со вторым помощником поднялись еще на несколько выбленок.

Я к тому времени перелез через салинг и мог при желании достать рукой до ботинок капитана.

Вдруг он закричал:

– Вон он! Стаббинс! Стаббинс!

– Где, сэр? – забеспокоился второй помощник. – Я не вижу его!

– Вон! Вон! – повторял капитан, показывая пальцем.

Я откинулся на вантах и посмотрел в том направлении, куда указывал его палец. Сначала я ничего не увидел, а затем, постепенно, как это обычно бывает, мой взгляд разглядел нечеткие очертания какой-то темной фигуры, скорчившейся на середине бом-брам-рея и частично скрытой от нас мачтой. Я напряг зрение и увидел, что фигур было две; и более того, еще дальше к концу рея я заметил некую темную массу с расплывчатыми очертаниями, едва просматривающуюся за болтающимся краем паруса.

– Стаббинс! – кричал капитан. – Стаббинс, спускайся оттуда! Ты слышишь меня?

Но ответа не было.

– Там двое... – начал я, но он меня не слышал.

– Спускайся, черт тебя дери! – кричал он.

И опять ничего.

Тогда он вытащил из кармана фальшфейер и снял с него колпачок. Я снова попытался привлечь его внимание:

– Их там двое, сэр.

– Что?! – сказал он громко и чиркнул патроном по колпачку – патрон выбросил язык пламени.

Он поднял факел над головой, и на бом-брам-стеньге стало светло, как днем. Тут же две тени бесшумно сорвались с рея бом-брам-стеньги на рей брам-стеньги, и следом за ними темное Нечто, поднявшись на рее, побежало от середины нока к мачте. Там я потерял его из виду.

– О боже! – У капитана перехватило дыхание, и я увидел, как он шарит рукой в кармане.

Я видел, как две таинственные фигуры, спрыгнув на рей, стремительно разбегаются по нему в разные стороны – одна вправо, вторая влево.

На противоположных вантах щелкнул пистолет второго помощника, потом еще раз. А затем над моей головой дважды прогремел пистолет капитана. Не знаю, был ли от этой стрельбы хоть какой-нибудь результат. В тот момент, когда капитан делал последний выстрел, в поле моего зрения попало то самое зловещее Нечто, скользящее вниз по бакштагу бом-брам-стеньги по правому борту. Оно спускалось прямо на Пламмера, который, ничего не подозревая, смотрел, разинув рот, на рей брамстеньги.

– Пламмер, берегись! – завопил я. – Опасность!

– Что? Где? – обеспокоенно переспросил он, хватаясь за штаг и лихорадочно размахивая своим сигнальным патроном.

Под нами Квойн и Джаскетт, стоявшие на рее верхнего фор-марселя, почти одновременно закричали что-то, и в ту же секунду их факелы погасли. Затем взвизгнул Пламмер, и мгновением позже над ним также сомкнулась мгла. Остались только два фонаря и фальшфейер в руке капитана, но вскоре и он весь выгорел и потух.

Капитан и второй помощник окликали матросов на рее: те отвечали дрожащими перепуганными голосами. В свете фонаря виднелась фигура Пламмера: он стоял на салинге, держась за бакгитаг, и оцепенело смотрел кудато перед собой. Я окликнул его:

– Пламмер, с тобой все в порядке?

– Да, – сказал он после небольшой паузы, а затем выругался.

– Держитесь ближе к мачте, парни! – кричал второй помощник. – Эй, на рее, сходитесь к мачте!

Я слышал, как кто-то кричит внизу на палубе, но не мог разобрать слов. Надо мной, зажав в руке пистолет, тревожно озирался капитан.

– Подними повыше фонарь, Джессоп, – попросил он. – Я ничего не вижу!

Под нами матросы перелезали с рея на ванты.

– Всем вниз на палубу! – приказал капитан. – И как можно быстрее!

– Уходи с салинга, Пламмер! – крикнул второй помощник. Спускайся вместе с остальными!

– Джессоп, ты тоже давай вниз! – торопливо сказал капитан. – Бегом!

Я перебрался через салинг; Старик последовал за мной. С другой стороны мачты вровень с нами шел второй помощник. Он передал свой фонарь Пламмеру, и я заметил, как в его правой руке блеснул револьвер. Так мы добрались до марса. Матроса, поставленного там с фальшфейерами, не было. Позже я узнал, что, как только они у него сгорели, он спустился на палубу. Матрос, поднявшийся на кран-балку по левому борту, все еще находился там, где мы его оставили.

– Эй ты, уходи оттуда сейчас же! – прокричал капитан. – Живо вниз на палубу!

– Слушаюсь, сэр, – ответил парень и начал спускаться.

Капитан дождался, пока тот перебрался на ванты, а затем велел мне покинуть марс. Он сделал шаг, чтобы последовать за мной, как вдруг снизу до нас донесся истошный вопль, а затем раздались пронзительные крики матросов. – Пропусти меня, Джессоп! – прорычал капитан и кинулся вниз.

Мы со вторым помощником ринулись следом. Краем глаза я заметил матроса, бегущего от двери кубрика с правого борта к центру палубы, туда, где стояла, сбившись в кружок, толпа матросов; все их взоры были обращены в сторону кормы, куда-то в темноту. Совсем скоро мы присоединились к ним. – Он на поручнях! – крикнуло сразу несколько голосов. – Прыгнул за борт! – возбужденно воскликнул ктото. – В море!

– Да там нет никого! – возразили ему из толпы.

– Всем молчать! – рявкнул капитан. – Где старпом? Что здесь происходит?

– Я здесь, сэр, – заикаясь, доложил старпом, стоя в окружении матросов. Дело в том, что Джейкобс... Он...

– Что? – сказал капитан. – Что с ним?

– Он... Он, похоже, умер, сэр! – отрывисто сказал старпом.

– Я хочу на него взглянуть, – сказал капитан уже тише.

Матросы расступились, давая ему возможность пройти, и он опустился на одно колено рядом с лежащим на палубе матросом.

– Джессоп, посвети, – попросил он.

Я вступил в круг и поднял фонарь. Матрос лежал лицом вниз. Капитан перевернул его на спину.

– Да, – заключил он после недолгого осмотра. – Он мертв. Он встал, какое-то время молча смотрел на тело, затем повернулся ко второму помощнику и едва слышно страшным мрачным голосом произнес:

– Трое!

Второй помощник кивнул. Он прокашлялся, как будто собираясь что-то сообщить, но затем повернул голову, взглянул на Джейкобса и ничего не сказал.

– Трое, – повторил Старик. – С того момента как пробили восемь склянок.

Наклонившись, он снова посмотрел на Джейкобса и пробормотал:

– Бедняга! Бедный малый!

– Куда нам его отнести? – подал наконец голос второй помощник. – На тех койках уже двое лежат.

– Положите его там же – на пол, – сказал капитан.

Когда труп унесли, я услышал, как Старик издал тяжелый протяжный стон. Все ушли на бак, и похоже, что он не заметил моего присутствия.

– Боже мой, боже мои! – пробормотал он и направился в сторону юта.

У него имелись все основания, чтобы впасть в уныние. Трое мертвых на борту, четвертый, Стаббинс, исчез без следа. Исчез, как в воду канул, мы его больше не видели.