Крафт

– Всё правильно, Кир, – поддержал полноватый мужичок с усами.

– Но я, как вы знаете, никуда не выдвигаюсь. Да, вот опять получилось двусмысленно.

Люди снова посмеялись, но недолго: притихли, ожидая продолжения.

– Мне интересно только то, чтобы жизнь в нашем с вами, моём родном месте, Голландии, была удобной, приятной и радостной для всех. Проблем у нас много, их мы постепенно решаем, но сегодня мы обсудим проблему городского катера. Все знают, что с нашей Северной стороны Севастополя в основной город быстро добраться можно только катером, и нынешних, которые курсируют до площади Захарова, явно недостаточно: хорошо только тем, кто живёт рядом или на улице Богданова. Туда ходят несколько автобусов, там оживлённое движение – то ли дело у нас: к нам заворачивает только сорок шестой маршрут, который ездит, как вы знаете, редко, и прекращает рано.

– Так и есть! – крикнула из толпы девушка с коляской. – У меня допоздна работа, и часто не успеваю, а такси только за свой счёт.

– Это верно, – подхватил Кир. – Добираться из центра на такси не только дорого, но и долго. Объезд Севастопольской бухты займёт как минимум час, но и с катером, увы, не быстрее. Минут двадцать – полчаса ждёшь автобус, двадцать едешь на нём, пятнадцать – ждёшь отправления катера, плюс ещё десять минут в пути. Итого в идеальном случае дорога до площади Нахимова займёт минут пятьдесят, в худшем – до полутора часов. И так каждый день туда и обратно, а ведь и из центра нужно ещё доехать до работы. Будь это единственным способом, может, разговора бы и не было, может, бессмысленно нам было бы здесь собираться. Но есть способ гораздо быстрее и удобнее, и он, как вы знаете, прямо за вашими спинами.

Кир вытянул руку с планшетом, и люди инстинктивно обернулись, хотя и без того знали, о чём речь: в конце набережной стоял причал «Голландия», на котором резвились мальчишки. На старом столбе висела бумажка с расписанием.

– Катера на Инкерман заходят сюда дважды в день. И если утреннее время ещё может показаться кому-то удобным – половина седьмого утра, то вечернее точно нет. В семнадцать часов отправляется катер из центра, в семнадцать! Кто им пользуется?

– Да никто! – крикнули из толпы.

– Ну, я пользуюсь, – вставил кто-то. – Но всё равно неудобно.

– Правильно, – кивнул Кир. – Рабочий день до восемнадцати, плюс нужно добраться до Графской пристани – итого девятнадцать, а то и двадцать часов. Почему в это время нет катера? А почему нет утром ещё пары рейсов? Почему нет в выходные – ведь кому-то на рынок, кому-то в магазин, культурные мероприятия, футбол.

– Да какой у нас футбол! «Чайка» была в четвертьфинале кубка, а теперь.

– Ну, – Кир замялся. – Жизнь-то наладится. С себя, начинать с себя нужно. Вот почему я собрал вас. Всё это нужно менять. Всё, что неудобно, всё, что бессмысленно. Если катера работают, они должны быть для людей, для жителей. Для нас! Ведь вас отделяет всего десять минут от центра города! Десять! А приходится делать такой гигантский крюк с тремя, а кому с четырьмя пересадками! Я слышал, город закупил пятнадцать новых катеров. Пятнадцать! И все они пойдут для усиления действующих линий – на Захарова и Радиогорку. А мы? А Инкерман? Когда-то нам обещали мост.

– Три моста не хочешь? – присвистнул парень в тёмных очках.

– Точно! Три разных моста, три разных проекта согласовывали при наших губернаторах, обещали построить за три года, за пять лет. Время прошло – и где они? Их теперь даже нет на бумаге! И нам, и Инкерману вместо десяти – пятнадцати минут на катере приходится тратить драгоценные часы наших жизней на этот объезд. А ведь когда-то давно всё это работало. Всё было для нас, для народа! И теперь нам так часто, с такой нескрываемой радостью напоминают про то время. Ну так давайте вернём его настоящие, действующие атрибуты – не только флажки, не только песни, а реальный удобный катер для жителей нашего города, для вас, соседи!

Раздались жидкие аплодисменты.

– Но эта вся речь, конечно, для тех, кто ещё не знает, кому я не успел здесь прожужжать, так сказать, все уши. Со многими нашими жителями я уже говорил, многие готовы подписать. Прошу и вас поставить сейчас подписи. И поговорить с соседями. Возьмёмся за институт, будем говорить с ними, у кого есть знакомые в Инкермане – нужно работать там. У них ситуация лучше: больше маршрутов, меньше крюк. Знаете, целый район наверняка не откажется от транспорта до центра, удобного, прямого, чтоб не трястись в этих микроволновках, а дышать солёным морским воздухом, заряжаться на рабочий день и отдыхать после него. Чем больше подписей – тем лучше. Будем работать со СМИ, с правительством, тема будет звучать громче. Нам нужен удобный катер!

– Нам нужен удобный катер! – громко повторил кто-то. – Нужен удобный катер!

Кир замялся.

– Ну бросьте вы это, скандировать, мы же с вами не на митинге. Дело это пустое.

Люди по очереди подходили к скамейке, на которой расположился Кир, ставили подписи, оживлённо беседовали. Так прошёл какой-то час, пока толпа совсем не рассосалась – жители отправились по делам. Кир подошёл к перилам, отделявшим набережную от моря, и долго смотрел вдаль – там виднелись силуэты боевых судов Черноморского флота, а за ними, словно в тумане, очертания города, южной стороны Севастополя: с его Центральным холмом, Владимирским собором, памятником Затопленным кораблям – Кир не видел их, а скорее представлял. Наслаждался приятным ветром, морской свежестью, солнцем. Улыбался.

– Мы живём в лучшем из миров, правда, – сказал он проходившей мимо девушке. Она скромно улыбнулась.

– Вы так считаете?

– Уверен.

Он поднялся по лестнице возле строящейся часовни, зашёл в маленький магазин.

– Здорово, Кир, – поприветствовала продавщица. – За сосисками?

Мужчина кивнул:

– Парочку.

Взял две упаковки сосисок, на выходе встретил помятого щуплого парня.

– П-п-привет.

Кир протянул руку:

– Ты не за тем, о чём я думаю? – испытующе глянул на парня. Тот замотал головой.

– Д-д-держусь. Д-да, да и не х… хочу, з-знаешь.

– Вот и хорошо, – Кир похлопал его по плечу и широко улыбнулся. – У тебя талант, ты нужен миру.

– В-все м-мы н-нужны м-миру, – радостно ответил парень. – Т-ты ведь так говорил, помнишь?

– Конечно, помню.

– С-с-спасибо тебе, д-друг.

Кир поднялся по лестнице, завернул к недостроенной двухэтажке, раскрыл пачку сосисок.

– Ксс-ксс-ксс.

Повторять не пришлось. Кошки встречались здесь на каждом шагу: они лежали в кустах, на лестнице, бегали вдоль воды в поисках рыбы, встречали и провожали людей на остановке, грелись под солнцем на машинах, вальяжно гуляли по улице. Услышав Кира, они помчались с разных сторон – трёхцветные, чёрные, серые, огненно-рыжие: цвета местных кошек поражали разнообразием. Все они были худыми и постоянно хотели есть.

– Давайте, давайте, котуси, – приговаривал Кир. – Питайтесь. Вот так.

Он погладил урчащего кота, постоял, посмотрел, как они уплетают сосиски.

– Привет, Кир!

– Здрасьте, Альбина Борисовна, – отозвался мужчина. – Решили подписать?

Женщина средних лет с авоськой подошла к Киру, взяла планшет, ручку.

– Ещё бы с этим страшилищем недостроенным что-то сделать! Да и опасно – рухнет.

– Работаем, я мониторю, как здесь можно поступить. Земля не городская, непонятно в чьей собственности, срок давний, да и бардак тогда творился. Но по факту такие вопросы решались – снос по истечению времени, может, перестройка с приспособлением. Изучаю, так сказать, практику. Планирую обратиться к специалистам. Решим, Альбина Борисовна, не сомневайтесь. Как ваши розы?

– Пахнут, – взгляд женщины потеплел, она улыбнулась Киру. – Привет вам передают!

– У вас самые красивые розы. Как иду мимо – остановлюсь, любуюсь! Всегда вас добрым словом вспоминаю.

– Вы молодец, Кир, – засияла женщина. – Вон, и коты вас любят!

– Ну, не всё же котам! На шашлык приходите завтра, приготовлю для вас лучший! Приглашаю всех с нашего дома, посидим, отдохнём душевно. На вечерние огни посмотрим. Ну, прекрасно ведь!