Страница 5 из 27
– Позвольте нам отрекомендоваться… – начал Марк, но граф прервал его:
– Ворон Короны никак не нуждается в представлениях! В прошлом глава протекции, теперь – личный посланник лорда-канцлера.
Марка покоробило от «личного посланника», но возражать он не стал, ограничился поклоном.
– А с вами – двое чистокровных северян. Надо полагать, славный кайр и его ученик. Верно?
Дед последовал мудрому примеру Марка – не спорить:
– К вашим услугам, милорд.
Эрроубэк справился о здоровье лорда-канцлера, его матери и сестры, а также леди Аланис. Марк заверил графа, что все означенные лица полны сил и не страдают никакой хворью, кроме душевной. А последнее – неизбежно, ведь у благородного человека душа обязана болеть по какому-нибудь поводу. Какое благородство без страданий?
– Ах, как это верно! – граф всплеснул руками. – Так давайте же ослабим душевную боль кубком вина!
Один из рыцарей наполнил чаши и подал хозяину и гостям. Марк отметил: неспроста рыцарь выполняет роль слуги. Видимо, лишь самые доверенные люди допущены графом к этой беседе. Но откуда он заранее знает, о чем пойдет разговор?..
– Теперь, судари, – сказал Эрроубэк, приложившись к кубку, – я готов услышать высочайшее послание лорда-канцлера.
Марк как мог скрыл озадаченность.
– Ваша светлость правы: послание имело место. Герцог Ориджин лично послал нас в путь. Следуя пути, мы и прибыли в ваш замок.
– Я рад, что вы добрались удачно, и внимательно слушаю вас, сударь. Что герцог передал мне?
– Виноват, ваша милость… А разве он должен был что-то вам передать?
– А по-вашему, не должен был? – кажется, усы Эрроубэка ощетинились. – Это ваш вывод или слова герцога?
– Слова о чем?.. Простите, ваша милость, но я утратил нить.
– Герцог Ориджин не передал никаких слов для меня?
– Простите, ваша милость: ни единого.
– Тогда, возможно, он дал вам письмо?
– Письмо, ваша милость? Зачем ему давать мне письмо, если мы виделись лично? Все, что хотел сказать, он сказал непосредственно устами…
Граф хлопнул ладонью по столу.
– Любезный Ворон, я начинаю терять терпение! Вы прибыли от герцога Ориджина – так или нет?
– Совершенно точно.
– Но не принесли от него ни устного слова, ни письма?
– Никак нет.
– Зачем же вы явились?
– Кхм-кхм…
Дед умудрился откашляться столь значительно, что все умолкли и обратили к нему взгляды.
– Позвольте, милорд, поведать вам историю. Одна дамочка родила ребенка – сынишку. Души в нем не чаяла и всяко обхаживала, но скоро у младенца обнаружилась странная черта: очень любил поспать. Храпит ночью, сопит днем, проснется – пососет грудь и снова глазки закроет. Дамочка взволновалась: как же проявить себя хорошей матерью, коль дитя все время спит? Решила: стану читать ему азбуку. Он во сне выучится, а проснется уже грамотным. Взялась за дело, десять раз всю азбуку прочла, потом еще пару словарей правописания. Сынишка спит себе. Откроет глазки – пососет грудь, и снова в сон. Дамочка мечется пуще прежнего: как же мне быть хорошей матерью? Решила: прочту ему Святое Писание – проснется благоверным. Прочла и Сошествие, и Деяния, и четыре тома дневников Янмэй впридачу. Младенчик спит, как спал. Дамочка в слезы: ох, не бывать мне хорошей матерью, ах, ударила в грязь лицом! Но решила: попробую рядом с ним решать задачки. Проснется – будет счет знать. Изрешала два учебника, исписала шесть тетрадей – и с делением, и с умножением, и с иксами… Младенец знай себе спит. Тут дамочка не выдержала, порвала на себе волосы и вскричала: «Да проснись же ты, несчастный! Сколько сил тебе отдала!» Младенчик открыл глазки и сказал в ответ: «Помилосердствуйте, маменька, дайте же себе покой. Все глаз не смыкаете над книгами – и себя изводите, и меня мучите. Поспите наконец!»
Дед умолк. Граф еще с минуту ожидал продолжения, но северянин хранил полную безмятежность. Граф не выдержал:
– И что сие значит?
Ответил Марк:
– Простите, ваша милость, но Дед никогда не поясняет смысла. Ничего с ним не поделаешь – таков уж есть. Как ни крути, придется нам с вами напрячься и разгадать самим.
Заметив недовольную мину на графском лице, Марк поспешил добавить:
– Я думаю, тут смысл вот какой. Не надо ждать от герцога писем, пока он спит. А уж тем более не стоит учить его грамоте. Проснется – сам напишет кому надо.
– Хм… – Эрроубэк пригладил усы. – Что ж, приношу извинения за свою несдержанность. Передайте герцогу Ориджину, что я никоим образом не пытался его поторопить.
– Он будет рад это слышать, – заверил Марк. – А сейчас будьте так добры, окажите небольшую помощь людям его светлости.
– Все, что будет в моих силах.
– Позвольте просмотреть книги налогового учета по вашему графству. Не сочтите, что мы пытаемся заглянуть в ваш карман – вовсе не суммы интересуют нас, а убыль налогоплательщиков. Волею герцога мы идем по следу одной банды, следом же являются мертвецы.
– Что за банда действует в моих землях? – насторожился граф.
Рассказывать о похитителях Перстов вовсе не хотелось. Марк использовал то, что так удачно выведал в гостинице:
– Банда из десяти человек, что грабит банки, убивая всех подряд.
– А, безумные западники… Слыхал о них. Но, во-первых, они грабят только банки Шейланда, не альмерские. А во-вторых, орудуют в графстве Дэйнайт, не в моем.
– Есть основания считать, что начинали они в землях вашей милости еще в декабре. Но тогда больше осторожничали и остались незамечены.
– Возможно… Но отчего они интересуют лорда-канцлера? Простые дезертиры из орды Степного Огня.
– Ходят слухи, что деньги – не главное для этих грабителей. Они приносят людей в жертву Темному Идо, а тот взамен снабжает их колдовской силой.
– Пф!.. Крестьянские глупости!
– Кхм-кхм, – откашлялся Дед. – Позвольте, милорд, поведать историю. Жил-был один богач, что вечно смеялся над крестьянами. Как увидит пахаря за плугом, так и хохочет, а глянет на доярку с коровой – прямо живот надрывает. Но вот однажды…
Граф махнул рукой:
– Довольно, кайр! Я вас понял: теперь такое время, что ночные кошмары становятся явью, а крестьянские сказки – суровым фактом. Хорошо, я помогу. Записи какого периода вас интересуют?
– Середина и конец декабря, милорд.
– Сир Беллем, будьте добры…
Рыцарь отправился за учетными книгами. Граф в ожидании пил вино, а Марк смотрел на реку. Солнце клонилось к закату, и разрушенный мост казался черным костяком на фоне розового неба. Скелет моста над могилой людей…
Вряд ли вопрос касался дела, но Марк не мог не спросить:
– Скажите, милорд, как это случилось?
– Ужасно, – сразу ответил граф. – Чудовищная трагедия. Спору нет, деяния Адриана были сомнительны с точки зрения морали. Однако такая гибель…
Он вздохнул, горестно прижав ладони к груди.
– То было на рассвете. Я еще спал, когда случилось худшее. Узнал лишь позже. Мост… Горько, что нынешние архитекторы так уступают мастерству Праматерей! Мост не выдержал морозов. Вода, просочившись в стыки, замерзла и нарушила прочность полотна. Оно не выдержало массы поезда и проломилось… Бедные крестьяне, что рыбачили по берегам Бэка, увидели этот кошмар. Императорский состав рухнул на отмель и обратился в груду смятых обломков. Угли высыпались из печей, которыми отапливались вагоны. Вспыхнул пожар и мигом охватил все, что осталось от поезда. Но владыка Адриан был еще жив!.. Рыбаки видели, как он выбрался на крышу вагона, объятого пламенем, и собрался прыгнуть в реку. Адриан был очень крепок телом, он пережил бы прыжок. Но проклятый шут Менсон подкрался сзади и всадил кинжал в спину владыки. За все добро, что даровал ему Адриан, отплатил черною изменой!..
Граф Эрроубэк уронил голову на руки. Все застыли в тягостном молчании.
Его прервал лишь сир Беллем, вернувшийся с книгами учета.
– Прошу, сударь.
Марк пролистал их, нашел нужную неделю, довольно быстро разыскал и запись о снятии с учета. Одну, малоприметную, очень знакомую по смыслу: трактир «Джек Баклер» уничтожен пожаром, хозяин погиб. Расположен в трех милях к западу от деревни Дорожный Столб.