Страница 17 из 20
В каюте было жарко от работающего на полную мощность электрического обогревателя. Поэтому двое мужчин сидели за столом друг напротив друга в одних тельняшках и легких спортивных штанах. Один был Валя Зверев, управленец с Денисового экипажа. Второго Вилков не знал.
– О-о-о! Дэн! – заорал Валентин и бестолково замахал руками. Стало понятно, что он уже изрядно навеселе. – Раздевайся быстро и к нам за стол!
Денис опасливо оглянулся на распахнутую дверь каюты:
– Валя, ты своими воплями все начальство в казарме переполошишь.
Физиономия Зверева расплылась в широченной улыбке:
– Начальство?! Ау! – Ёрничая, каплей засунул голову под стол. – Где ты? Здесь, лейтенант, только одно начальство – я. И потому приказываю: раздеться и к барьеру!
Он выбрался из-под стола и потянулся к одной из коньячных бутылок.
Вилков решил не спорить и не зацикливаться на разбирательствах: все само прояснится. А промокшие шинель, ботинки и даже брюки следовало скинуть немедленно. Когда, раздевшись до тельняшки и трусов, Дэн подсел к столу, стаканы были уже наполнены.
– Тост! – Валентин встал. – Я пью за тех… о, черт, забыл, как это в стихах…
– Кому не подают парадных трапов, – тут же отозвался третий молчаливый участник пирушки.
– Точно!..
Этот тост, правда, в расширенном варианте Вилков выучил еще, будучи на преддипломной практике. Спирт в стакане оказался лишь слегка разбавленным и обжег горло, но тут же приятной теплой волной растекся по пищеводу. Дэн даже не стал закусывать. Он просто откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Блаженство!
Из состояния нирваны его вывел опять-таки громкий голос Зверева:
– А ты, Вадька, имеешь! Имеешь, имеешь, я точно знаю. Кто бы тебя за здорово живешь с наших северов в Москву перетащил? Да еще на должность капитана 2-го ранга в редакцию журнала «Морской сборник»?! Понимаешь, Дэнчик, это мой однокашник по Севастопольскому училищу капитан 3-го ранга Вадим Олейник. Хитрожопый от рождения, как все хохлы. Уже три года командует первым дивизионом БЧ-5 на экипаже Яковлева.
– Валёк, не начинай, – добродушно проворчал Олейник.
– А чё я такого сказал? Дэнчик – свой парень, хоть и служит без году неделю. А тебя я крепко люблю еще с училища. Ты, по крайней мере, по костям не идешь! А движешься собственным проторенным путем. И наплевать мне, кто тебе этот путь проторил!
Зверев плеснул по чуть-чуть во все три стакана:
– Вздрогнем! За наш путь!
Вилков чокнулся, но пить не стал. Он подождал, пока каплей громко понюхает корочку черного хлеба, потом медленно прожует её и только тогда заинтересованно спросил:
– Валь, а ты-то сам как в «начальники казармы» выбился? Вроде еще неделю назад был просто рядовым управленцем.
– Говном я был! Как и все мы на этом сраном экипаже. – Посоловевшими глазами он в упор посмотрел на Дениса. – Ты же еще до ноябрьских праздников в краткосрочный уехал? – Дэн кивнул. – Тебя наш кэп по каким-то личным делам отправил? – Вилков снова молча кивнул. – Вот, сука, о себе-то позаботился! – Без всякой злобы констатировал Зверев. – А через день пришли сразу два приказа. Один – об упразднении дополнительных штатов. Везде и насовсем. А другой о расформировании нашего второго экипажа! За ненадобностью, мать его…
– Если уж быть точным, то и нашего тоже, – вмешался Олейник.
– Вот-вот, сразу две первые ласточки. Добили, чтоб не мучились. А вообще все правильно: на хрен мы кому нужны такие! Боевая, блин, единица, урезанная на две трети и протирающая штаны на берегу. Только ведь можно было все как-то по-человечески сделать! – Валентин громко стукнул кулаком по столу. – Предупредить заранее, предложить людям какие-то другие места.
– Ну, чего ты опять разволновался? Кому надо было, тот и знал заранее. – Капитан 3-го ранга плеснул шило в стакан Зверева. – Выпей!
– А ведь ты, Вадька, знал! Ну, признайся другу.
– Не знал! А, скажем, подозревал.
Лейтенант Денис Вилков каменным истуканом застыл на стуле. Даже с его мизерным опытом службы на офицерских должностях было понятно, что он теперь – никто и звать его никак. А доложить о выполненном командирском поручении?
– Ты что, совсем не врубаешься? – фыркнул Зверев. – Вот уж кто все знал, так это наш Воевода! Слинял еще 5 ноября. Поговаривают, что он сейчас где-то в Москве, дожидается в кадрах приказа о своем назначении преподавателем в академию.
А как же командирское обещание о скором зачислении Вилкова в штат?
– Засунь его, знаешь, куда! И лучше ребром, чтобы больнее и памятнее было. Когда Воевода эти обещания тебе лапшой на уши вешал, он уже все знал о расформировании! Всех наших ребят быстренько рассовали по дырам в «живых» экипажах. Кое-кого на берег списали. Двоих уволили на гражданку по истечении срока контракта. Сегодня последний офицер ушел, Ирек Хайруллин. Этому хоть повезло: пригрели на береговой торпедной базе. Ну что ты на меня так смотришь, болезный? Вот и остался я один начальником казармы и командиром уже несуществующей части. И шесть матросов со мной, чтобы ремонт здесь изображать.
– А что ж тебя никуда не определили?
– Да ты, салага, хоть знаешь, сколько я служу управленцем?!
– Лет пять, наверно.
– Восемь! И еще два года матросом здесь же, на Севере, до училища. Соображаешь?
– Не-а.
– Пенсию я себе уже выслужил минимальную, понял?! Вот, раскинул мозгами и сам настрочил рапорт об увольнении в запас. Не хрен больше ждать милостей от… природы.
– Валя, но ведь ты же классный специалист, мастер военного дела! Ты ж на пульте ГЭУ с завязанными глазами…
– Ну и чё?! Кому это теперь нужно? Того и гляди скоро совсем выходы в море прекратятся. Не на чем станет, понимаешь? Вон, поинтересуйся у Вадьки, в каком состоянии матчасть на наших «железяках». Он ведь каждый третий день заступает дежурным по живучести, все корабли обходит. Что, господин майор, веселая картинка, а?
– Обхохочешься! Мне даже для проверки флагманский механик запрещает любой механизм включать: как бы стратегический ракетоносец у причала не затонул.
– А ты говоришь «специалист»! – с пьяной горечью резюмировал Зверев. – Буду в этой каюте на продавленной койке валяться и шило жрать, пока приказ об увольнении ни придет. Зато мне теперь на всех комдивов и начальников штабов х… положить! Эй, дневальный! – внезапно истошно завопил капитан-лейтенант.
– Не было там никого у тумбочки, когда я заходил, – заметил Вилков.
Тем не менее через пять секунд в дверь каюты солидно постучали, и через порог перешагнул высокий молодой человек с тремя лычками на погонах. Он четко вскинул ладонь к виску и отрапортовал:
– Старшина первой статьи Дремов по вашему приказанию прибыл!
– О! Толя! В дневального решил поиграть?
– Я отправил салагу замок на дверь снаружи повесить и плакат «РЕМОНТ». А сам подменяю.
– Молодец! Чего я еще забыл, а?
Старшина бросил короткий взгляд на Дениса:
– Час назад звонили от дежурного по дивизии. Передали, чтобы завтра в 10.00 товарищ лейтенант Вилков прибыли в кабинет начальника отдела кадров флотилии.
Зверев с интересом посмотрел на Дениса:
– А, ведь ты первый из нашего бывшего экипажа, кого в отдел кадров флотилии вызывают. С остальными на месте разбирались, в дивизии. И с назначениями, и с увольнениями. Интересно, что же такое там задумали. Впрочем, не наших пропитых мозгов это дело. Утро вечера мудренее. Зато вечер гораздо привлекательней! – И он пощелкал пальцами по вновь наполненной бутылке коньяка. – Приступим, господа офицеры!
……………………………………………………………………………………………
Разбудил Дениса всё тот же неунывающий Зверев в 9 часов утра.
– Подъем, лежебока! Пора готовиться к судьбоносному визиту. Пока помоешься, побреешься, нам чаек соорудят.