Страница 6 из 10
Свою философию Конт желал считать новой религией, а себя – первосвященником этой религии. Он писал письма римскому папе как равный равному. Это, конечно, в тот момент воспринималось как чистое безумие. Они не были ровней. Теперь, спустя полтора столетия, они по-прежнему не ровня, но роли поменялись: только специалисты знают имя римского папы, правившего католическим миром в тот момент. А имя Огюста Конта навечно вписано в историю науки как имя основателя социологии.
Реализовывать новую идею пришлось уже другим ученым.
Пожалуй, первым настоящим социологом можно назвать французского ученого Эмиля Дюркгейма. Его стараниями социология превратилась в самостоятельную дисциплину, он же стал первым профессором социологии в Сорбонне и мире в целом. Дюркгейму удалось блестяще продемонстрировать возможности теоретического подхода, задуманного Контом. Одной из первых крупных работ, ставшей образцовой монографией по социологии, была его монография «Суицид».
Во времена Дюркгейма самоубийства принято было рассматривать как результат помешательства. Нормальный человек со здоровой психикой старается избежать смерти, а того, кто ее ищет, считали сумасшедшим. Сторонников психопатологической теории самоубийства несколько смущало, что самоубийцы накануне рокового поступка далеко не всегда выглядят безумными. Имелись многочисленные свидетельства о том, что будущие самоубийцы рассуждали и вели себя как вполне разумные люди. Но и тут было придумано объяснение: самоубийц предложено было считать «частично» сумасшедшими. В психиатрической практике бывают случаи, когда человек, размышляющий вполне здраво, имеет некоторый «пункт», в котором и заключается его сумасшествие. Причем даже внутри своего сумасшествия больной может рассуждать вполне логично.
Интересная иллюстрирующая это пункт история, рассказанная автору этих строк профессором медицины N. В бытность этого вра ча-терапевта студентом он проходил практику в психиатрической больнице (психические больные, бывает, страдают и вполне обычными телесными недугами). Студенты-практиканты лечили «психов» и те прониклись к ним доверием. Однажды к ним обратился пациент с жалобами на то, что в его животе поселилась рыба и причиняет ему страдания: шевелится, кусает и пр. Пациент просил провести операцию и извлечь рыбу. Молодым медикам ситуация показалась забавной. Они предложили лечащим врачам сымитировать операцию, извлечь рыбу и, возможно, тем самым вылечить больного. Специалисты-«мозгоправы» объяснили юным коллегам, что дело это бесполезное. Но тем очень хотелось попробовать, и разрешение было получено. Они купили в магазине рыбу, устроили пациенту легкий эфирный наркоз, поцарапали скальпелем живот, смазали зеленкой и разбудили. Увидев «извлеченную» рыбу пациент был счастлив, долго благодарил студентов, сравнивал их со своими врачами (разумеется, не в пользу врачей, которые игнорировали его просьбы об операции). Прихватив рыбу, пациент удалился в палату и пребывал там в самом благодушном расположении несколько дней. Рыбу он держал при себе.
Через несколько дней рыба протухла – медперсоналу пришлось забрать ее у больного и выбросить. Пациент погрустнел, а через некоторое время снова обратился к молодым медикам. Он еще раз заверил их в своей глубочайшей благодарности. Еще раз поблагодарил их за изъятие ненавистной рыбы. Но при этом выразил опасение, что у изъятой рыбы в его животе остались детки. Таким образом, внутри своей бредовой идеи пациент был вполне логичен и последователен.
Дюркгейм показал, что статистика самоубийств никак не коррелирует со статистикой психических заболеваний. Например, пик психических заболеваний приходится на тридцатилетний возраст. Тогда как самоубийства чаще всего случаются в ранней юности и в пожилом возрасте. Сумасшедших существенно больше среди женщин, тогда как самоубийство чаще совершают мужчины. Причем среди мужчин им более всего подвержены весьма устойчивые к психологическим перегрузкам люди – офицеры.
Дюркгейм выделил виды самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое. Но самое интересное в его концепции – именно определение конечной причины самоубийств. По мнению Дюркгейма, главная причина самоубийства – социальная изолированность, одиночество. Причем, как известно, одиночество может постигнуть человека не только на необитаемом острове, но и в многолюдном мегаполисе. Одиночество среди людей – весьма распространенное явление и, как показала книга Дюркгейма, весьма опасное. Поэтому дети до пяти лет не совершают самоубийств – они еще неспособны ощущать социальную изоляцию.
Первым возрастом суицидального риска является пора ранней юности. В этом возрасте у человека начинают истончаться и рваться привычные социальные связи, которые «держат на плаву» маленьких детей – социальные связи с родителями. Причем это обоюдный процесс: у выросшего ребенка родители перестают пользоваться непререкаемым моральным авторитетом. Подросток стремится к самостоятельности и построению своего собственного мира. Родители, для которых ребенок прежде всего любимый и забавный малыш, тоже испытывают серьезный дискомфорт. Вместо милого, забавного, пахнущего молоком и детским шампунем малыша перед ними оказывается взрослый, резкий в силу происходящей гормональной перестройки, и порой неуправляемый человек. Взросление ребенка требует от родителей кардинальной перестройки поведенческих стереотипов – далеко не все родители оказываются к этому готовы.
В результате происходит взаимное отдаление. В общем-то, оно естественно. Вместо рвущихся старых связей необходимо установить новые. Юноши и девушки, вчерашние дети, начинают делать попытки найти пару, вступить в «отношения». Многим это удается. Но, увы, не всем. Известная аллегория: люди напоминают мерзнущих ежиков – от холода они жмутся друг к другу, но чем сильнее жмутся, тем сильнее друг друга ранят своими иголками. Если попытки «найти» девушку или парня заканчиваются неудачей, молодой человек может задуматься о собственных человеческих качествах и прийти к неутешительному выводу, что он, похоже, в силу тех или иных (иногда надуманных) обстоятельств никому не нужен: ни родителям, ни сверстникам. А раз так, то мысль о том, чтобы освободить мир от своего не нужного никому присутствия, выглядит вполне закономерной.
Другой не менее опасный возраст – старость. Происходит очередная перестройка системы социальных связей. Прекращается трудовая деятельность, человек выходит на пенсию, рвутся социальные связи на производстве. Еще вчера востребованный специалист оказывается в ситуации, когда от него на работе никому ничего не нужно. Не лучше обстоят дела в семье: дети выросли и не нуждаются в постоянной родительской опеке. В традиционном и раннеиндустриальном обществе старикам была уготована важная семейная функция – воспитание внуков. Но в современную эпоху жизненный уклад изменился таким образом, что поколение дедов оказалось исключено из процесса передачи социального опыта и присмотра за детьми. Причина первого явления кроется в нерелевантности жизненного опыта старшего поколения в быстро меняющемся мире. Второе во многом объясняется возросшей мобильностью населения, когда разные поколения оказываются разъединены не только временем, но и пространством: из малых городов молодые семьи переезжают в большие, и даже в границах мегаполисов молодые и родительские семьи оказываются разделены значительными расстояниями. К социальной изоляции в пожилом возрасте могут добавляться проблемы со здоровьем и прочие неприятности.
Таким образом, идея Дюркгейма, высказанная еще в конце позапрошлого века, оказывается актуальной и сегодня. Важное достоинство работы французского социолога в том, что его теория не просто констатирует реальность, но и дает возможность на нее влиять и бороться с опасными, чреватыми суицидом ситуациями.
Важнейший способ профилактики суицида – помощь людям, оказавшимся в ситуации социальной изоляции. Понятно, что именно изолированность сама по себе и является важнейшей преградой к оказанию помощи страдающему человеку. Но, как было сказано, одиночество человека часто протекает в многолюдном окружении. Заметить «утопающего» и подать ему руку помощи (иногда даже против его воли) – важнейший практический гуманистический “смысл социологического знания.