Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Президент Герберт Гувер следовал курсу своих предшественников Уоррена Гардинга и Калвина Кулиджа на непризнание СССР. На время его пребывания в Белом доме такая возможность исключалась, но внутри- и внешнеполитическая ситуация делала возможной смену власти на выборах 1932 г. Приход демократов не означал автоматического поворота в сторону СССР, но возможность перемен во внешнеполитическом курсе не исключалась. Деятельность и выводы «комитета Фиша», преследовавшего идеологические и пропагандистские цели, подтверждали правильность курса на непризнание, что должно было усилить политические позиции его сторонников и дискредитировать оппонентов.

Одержавший победу на президентских выборах 1932 г. демократ Франклин Рузвельт взял курс на признание СССР «в ошибочной и наивной уверенности, что это широко распахнет двери для международной торговли»[30]. Проблема «коммунистической пропаганды» стала особенно актуальной. Разногласия по вопросу признания СССР привели Фиша к разрыву отношений с Рузвельтом: по замечанию публициста Джона Флинна, президент «воспринимал любую критику своих действий как проявление враждебности лично к нему»[31]. «Черную метку» получил и поддержавший Фиша Вирек, особенно после того, как в июне-июле 1933 г. он поместил в журнале «Liberty» цикл статей «Красная паутина»[32].

Если Фостер заявил на слушаниях в Конгрессе, что его товарищи верны красному знамени, то собеседник Вирека – уличный агитатор – выступал под американским флагом. «На войне всё годится, – пояснил он. – Нас, коммунистов, учат использовать любые средства, лишь бы это служило нашей цели». Расследование «комитета Фиша» делало упор на идейной зависимости американских коммунистов от СССР и на подрывном характере их идеологии и деятельности. Вирек пошел дальше, поставив во главу угла организационную и финансовую зависимость местных «красных» от зарубежных центров: «Если бы тот юноша использовал собственные сбережения или получал помощь от американцев, он был бы всего лишь безобидным радикалом. Когда он получает указания и деньги от иностранного государства, враждебного нашей цивилизации и нашей форме правления, он становится угрозой для страны. <…> Каждое издание, заигрывающее с коммунизмом, каждый салонный большевик, проповедующий красные доктрины, – вольное или невольное орудие Советской России. Всем им отведена своя роль в тщательно разработанном мобилизационном плане Красной армии».

Свои утверждения Вирек подкрепил впечатлениями от поездки в Германию, считавшуюся главным «зарубежным центром» Коминтерна, в ноябре 1932 г. Собеседник из местных коммунистов заявил ему: «Мы бы сделали <свое> посольство <в США> центром бунтов и возмущений и использовали бы все средства для разжигания священной войны классов». «Никакая клятва советского правительства не помешает советскому послу превратить посольство в гнездо большевистских интриг, – отметил Вирек. – Приказы Третьего Интернационала сильнее любых приказов Комиссариата по иностранным делам». Этот аргумент против установления дипломатических отношений с СССР «комитет Фиша» не использовал, поскольку тогда речь об этом не шла. Ради получения официального признания советское правительство не скупилось на заверения о недопустимости пропагандистской деятельности для его представителей и отказывалось брать на себя ответственность за действия Коминтерна как «международной общественной организации». Другим аргументом Вирека стала история похищения генерала А. П. Кутепова в Париже агентами ГПУ: «Будучи неотъемлемой частью советской системы, Чека или ГПУ появляется в любой стране, где есть советские посольства и консульства. Когда происходит похищение или убийство, когда вскрываются заговоры, в которых замешаны коммунистические консулы и посольства, консулов отзывают, но система сохраняется».

Говоря о «красной паутине» в США, Вирек опирался на данные «комитета Фиша» о проникновении коммунистов в армию, Национальную гвардию, Американский легион. Большую опасность он видел в том, что «коммунист сразу появляется там, где есть недовольство». К пропаганде наиболее восприимчивы негры, иммигранты, безработные, разорившиеся фермеры и ветераны войны. Они же восприимчивы к паническим слухам и дезинформации – орудию в руках «красных» агитаторов. «Коммунизм в США – это заговор, а не политическая партия», – суммировал автор.

Сотрудничество Вирека с Фишем продолжалось до осени 1941 г. Советская тематика в нем более не фигурировала, хотя оба оставались убежденными антикоммунистами. Поздравляя Джорджа Сильвестра с 70-летием в декабре 1954 г., экс-конгрессмен писал: «Вы предвидели опасность русского коммунизма и знали, что, если мы будем воевать с Германией, коммунизм окажется единственным победителем» (собрание В. Э. Молодякова). Однако ни разу не упомянул в мемуарах одиозную фамилию бывшего соратника.

Первый биограф Вирека Элмер Герц в середине тридцатых годов спросил своего героя, какую форму правления тот предпочитает. «Олигархию, – ответил он полушутя, – если я один из олигархов». «К какой форме общества вы испытываете наибольшую антипатию?» «К диктатуре пролетариата, – последовал уверенный ответ. – Потому что я – это я. Я не люблю ульи и муравейники. Люди могут прожить при любой форме правления, но если выбор остается, то мой – не в пользу коммунизма». «А выбор остается?» «Возможно, нет. Коммунизм, как и другое зло, может оказаться неизбежным. Фашизм тоже может быть неизбежным злом в чрезвычайной ситуации. Но всё это не для меня»[33]. Биограф отнес Вирека к «людям, которым суждено быть уничтоженными в коллективистском или тоталитарном государстве, поскольку они слишком ярко воплощают противоречия нашего века»[34].

Отрицательное отношение к любой форме тоталитаризма Вирек выразил в притче «Искушение Джонатана», опубликованной в конце 1937 г. и выпущенной отдельной книжкой (перевод впервые публикуется в настоящем издании). В том же духе выдержана его статья «Мы можем победить диктаторов в их игре» – иллюстрированный рассказ о культурном досуге и массовом спорте в Германии и СССР. «Все авторитарные страны прилагают отчаянные усилия, чтобы придать массам силу и радость, – заметил автор, обыгрывая название немецкой программы досуга трудящихся "Сила через радость". – Массы без возражений принимают мощные дозы идеологии вместе со спортом и развлечениями». «Многое из того, что подходит Германии, не годится для нас, но полезно знать о сделанном в тоталитарных[35] странах. Большинство американцев уверено, что тоталитарные режимы держатся исключительно на силе. Они удивятся, узнав, что тоталитарное государство использует не только пушки, но и красоту». «Вслед за диктаторами нам стоит поощрять активные занятия спортом и поездки на отдых с максимальным комфортом за минимальную цену. <…> С нашими неисчерпаемыми ресурсами, – бодро заключил автор, – мы побьем диктаторов в их же игре и принесем демократии еще одну победу!»[36]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «