Страница 6 из 19
Тем временем генерал-губернатор Туркестана, генерал-адъютант К. П. фон Кауфман[30], овладел Кокандским ханством и присоединил этот прекрасный край к Российской империи. Выслав свергнутого хана Худояра[31] с сыном в российскую глубинку (в Тулу[32]), он решил установить дипломатические отношения с ближайшим восточным соседом, правителем Джеты-шаара Бадаулетом Якуб-беком. Кашгария в те времена была абсолютной terra incognita[33].
Итак, было организовано посольство к Бадаулету. Начальником посольства был назначен штабс-капитан Алексей Куропаткин[34] (впоследствии занимавший в течение многих лет пост военного министра, а также пост главнокомандующего российской армией во время русско-японской войны). Заместителем посла стал его брат, артиллерийский капитан Нил Куропаткин[35], а функцию офицера для поручений при после́ выполнял я, в то время будучи в чине корнета[36]. Кроме того, к нам были прикреплены топограф, штабс-капитан Н. Старцев[37], а также переводчик-татарин, капитан А. Сунаргулов[38].
Посольство сопровождали 50 хорошо экипированных джигитов на отличных лошадях, 15 оренбургских казаков, а также 60 вьючных лошадей, которые везли посольский багаж и дары для Бадаулета от правителя Туркестана, генерал-адъютанта Кауфмана.
Из Оша мы выступили в полдень. Погода стояла великолепная, местность казалась совершенно спокойной. Аталык-гази охотно согласился принять посольство и отдал необходимые распоряжения, чтобы облегчить наше передвижение. Казалось, ничто не должно было препятствовать нашему приятному путешествию в неведомую Кашгарию. Меж тем судьба распорядилась иначе.
Переночевав в 18 км от Оша, мы двинулись дальше в сторону Гульчи. Впереди ехал отряд из 20 джигитов во главе со своим командиром Хаким-беком на великолепном туркменском аргамаке. В трех четвертях километра от них двигались мы вчетвером, замыкал нашу группу только один казак. Старцев вместе со вторым ординарцем остались где-то в стороне и вели топографические работы. Позади, в километре от нас, растянулась вереница вьюков в окружении джигитов и остальных казаков из конвоя, которые охраняли посольскую кассу и вьюки с ценными подарками для владетеля Джеты-шаара. Так как впереди ехал отряд джигитов, мы передвигались совершенно без опаски, весело разговаривая.
Неожиданно раздался ружейный залп. Пули засвистели со всех сторон.
Посол, штабс-капитан Куропаткин, был ранен в левую руку выше локтя. Мой конь упал как подкошенный: пуля угодила ему прямо в лоб. Нил Куропаткин и Сунаргулов не пострадали. Казак после залпа повернул назад и поскакал к своим товарищам, ехавшим позади в нескольких километрах от нас.
Оказалось, что в каких-нибудь двухстах-пятистах шагах от дороги, по которой мы ехали и мирно беседовали, был глубокий овраг, по дну которого протекал пересохший в это время года ручей. В этом овраге укрылись около ста вооруженных разбойников из шайки кипчаков (одного из самых воинственных племен среди местных киргизов) под предводительством Мулла-Худай-Берды («от Бога данный»). Нападавшие, разумеется, были прекрасно осведомлены о передвижении посольства, ибо укрылись в овраге так хорошо, что ни мы, ни джигиты, ехавшие впереди в клубах пыли, не заметили засады.
Тем временем к стрелявшим в нас в овраге присоединилась толпа вооруженных всадников, ведущих под уздцы лошадей без седоков. Все оседлали коней, но, не сумев выбраться верхом из глубокого оврага на дорогу, на которой мы находились, частью бросились атаковать джигитов, а частью двинулись вперед, пытаясь найти выход к дороге.
Мы сгрудились вокруг раненого начальника посольства, заслоняясь лошадьми от одиночных выстрелов. У каждого из нас имелся только палаш, защищаться нам было нечем. Лишь по счастливой случайности у Нила Куропаткина оказался револьвер Смита-Вессона, который он вытащил из седельной кобуры.
Вдруг мы увидели, что разбойники, которым удалось выбраться на дорогу, мчатся на нас. Впереди, значительно опережая остальных, на превосходном сером коне скачет старик с длинной седой бородой, в огромной чалме, держа в левой руке зеленое знамя пророка и обнаженный кривой ятаган в правой. Он был уже почти в 30 шагах от нас, беспомощно стоявших посреди дороги, и тут Нил Куропаткин выстрелил. Старик еще какое-то время продолжал двигаться в нашем направлении, затем покачнулся, выпустил знамя из руки и упал на дорогу, а конь его описал полукруг и ускакал в сторону. Мчавшаяся за стариком группка из 20–30 наездников при виде упавшего вожака повернула назад вслед за его конем.
В это время сзади, гоня лошадей во весь опор, прискакали казаки и привели с собой лошадей с посольской кассой и вьюками с самыми ценными подарками. Сняв с животных кожаные сумки, мы сложили из них баррикаду для защиты раненого начальника посольства. Казаки быстро сбатовали[39] лошадей и уложили их на бок, сформировав из них четырехугольник, хотя бы частично служивший для нас укрытием.
Неожиданно мы видим, как к нам мчится плотная масса наездников числом в 80–100 человек с криками: «Алло! Алло!» Казаки дают залп уже за 600 шагов, а затем продолжают непрерывный обстрел. Атакующие теряют нескольких всадников и, не выдерживая огня, рассыпаются в разные стороны. Атака повторяется еще раз и вновь рассыпается на расстоянии 150–200 шагов от нас. Часть посольского багажа на самых хороших лошадях присоединяется к нам; багаж мы снимаем и укладываем в форме четырехугольника вместо лошадей, которые теряют терпение и не хотят лежать, особенно когда слышат топот атаки. Часть вьюков попадает в руки разбойников, которые на наших глазах потрошат их и разворовывают.
Ватага собирается снова, но уже на некотором отдалении, после чего начинается своего рода спортивное состязание, подобного которому мне не доводилось видеть никогда в жизни.
От ватаги отделяются два-три батыра (лихих наездников, храбрецов), которые, спрятавшись за лошадьми, скачут галопом, чтобы забрать тело своего предводителя и зеленое знамя пророка. Казаки подпускают их как можно ближе и начинают обстрел. Батыр или падает на землю, или же описывает полукруг вдалеке от тела вожака и возвращается к своим.
На окрестных горах, до этого безлюдных, появляются верховые. Их количество растет с каждой минутой, и вскоре горы кишат всадниками, напоминая муравейник. Неизвестно откуда до нас долетает пуля крупного калибра, выпущенная, по всей видимости, из большой одностволки – из тех, какие местные жители используют при обороне своих крепостей. Через мгновение свистит другая, третья; десятая пуля тяжело ранит казачьего коня.
Положение становится неприятным. Хочется есть, пить, но местность кругом абсолютно безводная, и, хотя у нас достаточно консервов, приготовить их не на чем. Мы грызем сухари, которые оказались в казачьей сумке.
Особенно тяжелым оказалось положение раненого начальника посольства. Рану промыть не удалось, так как воды не было. О настойке йода никто и не вспомнил, хотя, вероятно, она и была в дорожной аптечке. Мы наложили на грязную рану повязку, чтобы остановить кровь. Началась лихорадка; чтобы утолить жажду, мы даем раненому глоток вина, после чего жажда усиливается. А на горах скапливается все больше людей. Мы почти не сомневаемся, что с наступлением ночи с нами будет покончено.
Неожиданно, около пятого часа пополудни, со стороны Оша мы замечаем огромное облако пыли. Нам удается разглядеть внушительное количество лошадей, меж которых белеют солдатские рубахи. Мы понимаем, что это спешит подкрепление.
30
Кауфман Константин Петрович фон (19.02.1818–04.05.1882) – русский военный и административный деятель, генерал-губернатор Туркестанского края и командующий войсками Туркестанского военного округа.
31
Сайид Мухаммед Худояр-хан (1829–1886) – правитель Кокандского ханства в 1845–1851, 1851–1858, 1862 (дважды с небольшими перерывами), 1865 (июль) – 22.07.1875.
32
Здесь имеется неточность. Худояр-хан был сослан в Оренбург.
33
Это не совсем так. К описываемым событиям в Восточном Туркестане побывали немецкий путешественник А. Шлагинтвейт (убит в Кашгаре в 1857 г.); русские исследователи – поручик Чокан Валиханов (1858), капитан П. Я. Рейнталь (1868, 1875), Генерального штаба капитан А. В. Каульбарс (1872); британские – Р. Шоу (1868, 1869), Дж. Хейуард (1869), Т. Д. Форсайт (1869), британская дипломатическая и военно-научная миссия Т. Д. Форсайта (1873–1874). Последней принадлежит и первенство в создании первой научной карты Восточного Туркестана. В этот список не входят русские купцы, а также британские туземцы-разведчики (пандиты).
34
На момент описываемых событий А. Н. Куропаткин имел чин капитана Генерального штаба.
35
Куропаткин Нил Николаевич (25.05.1851–1881) – капитан артиллерии, родной брат А. Н. Куропаткина. По воспоминаниям В. П. Наливкина, «это был в высокой степени симпатичный и далеко недюжинный человек. Красивый и мощный физически, с умным открытым лицом, с вечно приветливой улыбкой. Всегда веселый, добродушный и остроумный, не пьяница, но и не дурак выпить в подходящей компании, беззаветно отважный…». См.: Наливкин В. П. Мои воспоминания о Скобелеве // Русский Туркестан. – 1906. – № 119.
36
Это не соответствует действительности. Громбчевский никогда не имел чин корнета и на момент описываемых событий находился в чине прапорщика. О составе посольства см.: Куропаткин А. Н. Кашгария: Историко. – геогр. очерк страны, ея военныя силы, промышленность и торговля: Труд А. Н. Куропаткина, полк. Ген. штаба, д. чл. Имп. Рус. геогр. о-ва. – СПб.: Имп. Рус. геогр. о-во, 1879. – С. 2.
37
Старцев Никита Петрович (1845 – 11.08.1883) – майор, топограф Туркестанского Военно-топографического отдела, участник нескольких экспедиций и рекогносцировок по Туркестану, дважды посетил Кашгар (1872, 1876), совместно с Генерального штаба капитаном А. Н. Куропаткиным составил первую в России научную карту Восточного Туркестана. См.: Карта северной части Восточного Туркестана по сведениям капитана Куропаткина и маршрутной съемке штабс-капитана Старцева в 1876 г. Картографическое заведение ВТО Главного штаба, 1879. Масштаб: 40 верст в дюйме, 87×48,5 см, в цвете, рельеф тушевской. Карта приложена к отчету А. Н. Куропаткина: – Кашгария: Историко. – геогр. очерк страны, ея военныя силы, промышленность и торговля: Труд А. Н. Куропаткина, полк. Ген. штаба, д. чл. Имп. Рус. геогр. о-ва. – СПб.: Имп. Рус. геогр. о-во, 1879. – iii, 435 c.
38
Сунаргулов А. М. (? – 1892) – капитан на службе по линии военно-народного управления Туркестанского генерал-губернаторства.
39
Батовать – татар. «батынг», вязать – способ ставить в поле верховых лошадей, связывая вместе так, чтобы они стояли смирно.