Страница 4 из 11
2. Первая мировая война
Первая мировая война с наглядностью показала полную неготовность России. Среди многих крупных просчетов было слабое развитие Архангельского порта. Сразу после начала войны действия немецкого флота исключили для России возможность пользоваться балтийскими портами, а после вступления в войну Турции 16 октября 1914 г. такая же судьба постигла и черноморские порты. Архангельский порт стал единственным, через который Россия могла получать от союзников жизненно необходимые для ведения войны оружие, каменный уголь, заводское оборудование и т. д. Но Архангельск к началу войны был абсолютно не готов к тому, чтобы играть роль основного порта страны. Город был совершенно беззащитен перед лицом германской угрозы, в нем фактически не было ни сухопутных, ни военно-морских сил, никаких береговых оборонительных сооружений.
В первые месяцы после начала войны положение с приемом грузов в Архангельске было отчаянное. К зиме вдоль левого берега Северной Двины на километры протянулись горы угля. Под угольные склады была передана часть Смольного буяна, и любимое место гуляния горожан Мосеев остров был весь завален углем. Эти грузы необходимо было вывезти из Архангельска в центр страны, однако узкоколейная железная дорога не могла справиться с таким объемом перевозок. Высшие государственные власти России постарались решить проблемы, которая война поставила перед страной. Были приняты меры к обеспечению безопасности Севера и морских коммуникаций.
Энергичные усилия были предприняты для расширения Архангельского порта и для организации работы в нем в военных условиях. Если накануне войны в порту могли одновременно разгружаться не более 5–7 больших морских пароходов, то уже к осени 1914 г. одновременно разгружалось до 50 океанских пароходов. В 1914 – начале 1916 г. в Бакарице был построен фактически новый порт с 36 причалами, на портовой территории – железнодорожный путь, выходивший к двум разъездам Северной железной дороги. Посетивший летом 1915 г. Архангельск член ЦК ПНС С. В. Чесноков в интервью местной газете был вынужден признать, что Бакарица «с ее чисто американским устройством, с десятками пароходов напоминает уголок Сан-Франциско»[14].
Но, учитывая все трудности использования только одного Архангельского порта с крайне коротким навигационным периодом, в 1915 г. началось строительство Мурманского порта и Мурманской железной дороги в незамерзающей части Баренцева моря. 21 сентября 1916 г. был основан город Мурманск, к этому времени были уже построены порт и железная дорога.
В мае 1915 г. начались работы по расширению железнодорожного полотна на линии Архангельск – Вологда. 18 января 1916 г. по усовершенствованной железной дороге началось движение поездов. За 9 месяцев в тундре было построено еще 96 верст дороги.
Превращение Архангельска в основной порт России привело к резкому увеличению численности населения. 1 января 1914 г. население города составляло 43 388 человек; 1 января 1917 г. – 65 572[15]. Но в это число не входили военнослужащие, беженцы, а также население разросшихся за время войны пригородов: Маймаксанских поселков, Экономии, Бакарицы, Левого берега, Исакогорки и вновь появившихся во время войны рабочих поселков, расположенных вверх по течению Северной Двины и на островах ее дельты. Официально эти районы не входили в городскую черту, но составляли с городом одно целое. Численность населения постоянно менялась. Сезонные рабочие уезжали обратно в деревни, беженцы расселялись в губернии или покидали суровый северный край и т. д. По подсчетам местных историков, в городе накануне Февральской революции проживали до 130 тыс. человек[16]. После начала войны многие жители губернии остались без работы. Угроза со стороны немецких кораблей и подводных лодок привела к резкому падению рыболовного промысла. В связи с перестройкой Архангельского порта в первую очередь на прием иностранных судов с военными грузами, закрылись многие лесозаводы. Но колоссальная работа в порту и строительство новых портовых сооружений и железных дорог требовали огромного количества новых рабочих рук. Руководство порта резко подняло заработную плату. Расценки на разгрузочные работы в Архангельском порту в 1914 г. составили до 8 рублей в сутки, т. е. в пять раз превысили довоенные. В дальнейшем нехватка рабочих рук еще более обострилась, частично из-за проведенной летом 1915 г. внеочередной мобилизации. В августе 1916 г. зарплата грузчиков в порту составляла в среднем 300–360 рублей в месяц, а оклад городового – 35 рублей. Дело дошло до того, что сотрудники полиции «испрашивают отпуск на 1–2 недели и работают в порту, чтобы улучшить свое материальное положение»[17]. Тысячи людей со всей страны стремились попасть в Архангельск, несмотря на тяжелые климатические условия, трудности с жильем и проблемы с продовольствием.
Нехватка рабочих рук ощущалась на всех предприятиях Архангельска, кроме порта. Ее пытались восполнить, используя женский, подростковый и детский труд. Для различных работ использовались военнослужащие. Власти пытались решить проблемы нехватки рабочей силы, направляя в город беженцев из других районов страны. Так, в Архангельск было направлено большое количество квалифицированных рабочих из Риги, раньше работавших в Рижском порту. Латыши занимали первое место среди беженцев разных национальностей. Если представители других национальностей жили в различных населенных пунктах Архангельской губернии, то латыши селились в Архангельске. В важнейший военный порт страны прибыла группа откровенных врагов существующей власти – рижская группа большевиков (42 человека). Многие члены группы давно состояли в РСДРП(б) и участвовали в революции 1905 г. Они создали подпольную организацию, но вели пропаганду только среди рабочих-латышей. Интересно, что ни местное жандармское отделение, ни военная и флотская контрразведки не обращали на рабочих-большевиков никакого внимания. Это происходило в то время, когда в Архангельске и по всей стране нагнеталась настоящая антинемецкая истерия.
3. Архангельск в 1917 – начале 1918 г.
К февралю 1917 г. Архангельск, как и вся страна, находился в состоянии острейшего экономического, политического и социального кризиса. Местные жители по-разному восприняли сообщения о падении царизма. Если рабочие и представители левой интеллигенции устраивали радостные массовые демонстрации, то в других слоях населения отношение к происходящим событиям было более сложным. Евгения Фрезер вспоминала: «В нашем доме известие о революции было встречено со смешанными чувствами: печаль, неуверенность и смирение перед совершившимся <…> преобладала страстная надежда, что демократическое правительство положит конец войне, прекратит эту страшную бойню»[18] взглядов чувствовали, что произошла катастрофа. Священник одной из церквей в Исакагорке П. Ильинский писал: «Совершилось что-то такое совсем необычное, совершенно неожиданное. Может быть, люди, внимательно наблюдавшие общественную жизнь, ожидали этого переворота, но для нас, воспитанных на идеях монархизма, святости и неприкосновенности царской власти, события, которые мы переживаем, явились громовым ударом, сразу выбили нас из колеи жизни… Первые переживания – это полная растерянность, точно почва уходила из-под ног, невольный страх перед будущим»[19].
Директриса женской Ольгинской гимназии, только что пославшая телеграмму Николаю II с выражением «чувства беспредельной верноподданнической любви и преданности», не знала, что сказать своим ученицам о произошедшем. Одна из них через много лет вспоминала ее слова: «Девочки, многие из вас, вероятно, слышали, что в нашей стране произошла революция. Мы больше не будем петь Национальный гимн в конце службы. Вот и все, – закончила она, не в состоянии сказать что-нибудь еще. На стенах, где еще вчера висели портреты царя и его семьи, теперь были пустые места»[20].
14
Трошина Т. И. Великая война… Забытая война… Архангельск в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). Книга для учителей. Архангельск, 2008. С. 26.
15
Там же. С. 124.
16
Там же.
17
Там же. С. 115.
18
Фрезер Е. Указ. соч. С. 313–314.
19
Овсянкин Е. И. На изломе истории. С. 23.
20
Фрезер Е. Указ. соч. С. 314.