Страница 2 из 16
Глава 1
9 октября 1977 года
Надел кеды, закрыл дверь в квартиру и выбежал из подъезда на улицу. Сделал глубокий вдох, глядя в хмурое осенние небо и напевая подаренную мной Роксане с Фрунзиком песню «Наблюдатель», побежал в сторону парка, дабы там, встав на привычный маршрут, пробежать давно привычные утренние пять километров. (https://www.youtube.com/watch?v=NeHgI_GHE1c — Король и Шут — Наблюдатель.)
Из памяти песня вытащила недавние съёмки в Армении, солнце, веселье, ежедневные пиры и лицо американца, когда тот впервые услышал, в тот день, включённые мной песни. И хотя мы были изрядно подшофе, разговор в номере гостиницы всплыл в моей памяти словно это было вчера.
— Ну, что скажите, Джон? — спросил я иностранного гражданина, когда мы вновь прослушали все пять песен. — Насколько я понял Вам больше импонирует рок. Но что Вы скажите об остальных композициях?
— Они все довольно неплохи, — произнёс он. — Конечно, их лучше прослушать ещё завтра, так сказать — на свежую голову, но уже сейчас можно констатировать, что твои песни… э-э… гхм… — я понял, что он забыл как меня зовут.
— Александр! Александр Васин, — напомнил я забывчивому товарищу своё имя.
— Очень приятно, Александр, — непонятно к чему, вымолвил собеседник и продолжил: — Так вот, Александр, на мой профессиональный взгляд, твои песни заслуживают некоторого интереса и вполне могут найти своего поклонника. Как ты правильно заметил, мне больше всего в современной музыке импонирует рок, который, если ты знаешь, сейчас у нас, как вы говорите — на Западе, бурно развивается. Однако, в силу своей профессии, я не могу быть пристрастен к своим индивидуальным вкусам, поэтому говорю со всей возможной честностью — все твои песни более-менее не плохие.
— И только-то? — удивился пионер. — А как же, буквально пять минут назад, Вы говорили, что это мировые шедевры?
Тот усмехнулся, выпил коньяка, закусил его, отправив вилкой себе в рот единственную оставшуюся к тому времени закуску — кильку в томатном соусе, после чего кашлянул и произнёс: — Конечно я был поражён… я не отрицаю этого… Гм… В первую очередь я был поражён до глубины души, что в Советском Союзе, есть такие песни и такие музыканты, которые при должном подходе смогут конкурировать с некоторыми европейскими и американскими певцами. Я же говорю — песни не плохие. И если к делу подойти основательно, то…
— К примеру, как Вы это умеете?
— Ну, например как я, — не стал скромничать интурист. — Такой, у кого есть своя студия звукозаписи, есть связи на телевидение и радио, есть опыт продвижения музыкантов. Вот применив всё это, возможно, я смогу огранить неказистый алмаз и сделать из него бриллиант, коим будут восхищаться все.
— И сколько Вы готовы предложить? — поинтересовался не огранённый алмаз у ювелира.
— Ну, — лениво начал рассуждать делец от музыки, — учитывая, что запись более-менее не плохого качества, а также то, что Вы явно старались, могу предложить Вам пять тысяч, — и сделав ещё более серьёзное лицо, — Согласитесь, это совсем не плохо для начала.
— Да какой, там не плохо, — отмахнулся я охреневая от жадности контрагента. — Плохо, — и пояснил, — потому, что мало.
— Почему же мало? — продолжил убеждение продюсер. — Пять тысяч долларов, это большие деньги! На них можно много, что купить! У Вас в стране доллары не в ходу, но мы что-нибудь придумаем, — обнадёжил он и тут же придумал: — Мы переведём их не в рубли, а в чеки и ты в магазине «Берёзка», сможешь купить много хороших иностранных вещей! Например, на них можно купить… — с жаром продолжил он, но осёкся, видя, как я картинно зеваю.
— Ну, почему Вы замолчали? Мне казалось, что вы хотели перечислить все «ништяки», которые я смогу купить за такую «щедрую» плату.
— Да, но… — поняв мой скепсис, произнёс визави.
— Сэм, — произнёс пионер, решив прояснить ситуацию, — скажите, только честно: вы меня за полного идиота держите?
Американец смутился, вновь не чокаясь выпил, положил ладони на стол, подняв локти и, пристально посмотрев на меня, спросил: — Сколько Вы хотите?
Вопрос был абстрактный, поэтому я ухмыльнулся и, почесав подбородок, ответил: — Это абсолютно не важно, мистер Тейлор, — и видя непонимание, — Сколько бы вы не предложили я всё равно попрошу ещё меньше, — и видя, что Тейлор запутался полностью, продолжил наводить тень на плетень: — Не в этом дело! Прошу лишь одного — честно оцените композиции. Подумайте и оцените.
— Хочу ещё раз прослушать запись, — сказал тот, сосредоточенно смотря из под густых бровей прямо перед собой на стену.
— Музыкальный центр к вашим услугам, — ответил диджей и нажал на магнитофоне кнопку — «воспроизведение».
Всё то время, пока мы вновь прослушивали запись, амер сидел с закрытыми глазами, изредка покачиваясь в такт музыки. По окончании пятой композиции, продюсер глаза так и не открыл, а продолжил сидеть сиднем. Мне показалось, что он заснул, и я было собрался долбануть по столу кулаком, дабы грохотом от удара и звона, возможно бьющейся, посуды, смог вывести товарища из мира сновидений в наш бренный мир, но, когда уже было собрался осуществит план «Доброе утро», американец неожиданно поднял веки, посмотрел на меня, затем на поднятый мной вверх кулак и негромко произнёс: — Миллион.
— Что простите? — опуская руку спросил потенциальный миллионер.
— Эти песни, Александр, стоят миллион, — произнёс он и, видя мою недовольно сморщенную физиономию, поинтересовался: — Что-то не так? Тебе плохо? Может быть воды?
— Не надо воды, Джон, — отверг я интернациональную помощь, — впрочем, быть может, Вам стоит выпить воды и освежиться, ибо, вероятно, Вы плохо себя чувствуете.
— Я не понимаю… — рассеянно прошептал американец.
— Конечно Вы не понимаете, — с расстановкой произнёс я, — если бы Вы понимали, то обязательно сказали бы, что миллион стоит одна минута каждой из песен.
— Да Вы что? — чуть придя в себя, осторожно хохотнул интурист.
— Я что? Да ничего вроде бы, а вот Вам, по всей видимости, нездоровится. А ну-ка, — сказал я и вновь включил запись.
Через десять минут прервал прослушивание и, глядя на вновь задумавшегося собеседника, произнёс: — А теперь, Джон, послушайте меня внимательно. Как я Вам уже говорил, песен у меня огромное количество, поэтому мне всё равно — миллион я получу за каждую из них или десять миллионов. Однако по дешёвке и оптом я всё же продавать их не намерен. Как Вы, наверное, могли заметить, каждая написанная «мной» песня, это произведение искусства, — и дабы усилить пафос, — ибо каждая из них способна менять мировоззрение слушателя.
— Не плохо сказано, Саша, но как ты сам понимаешь — это только предположения. Однако, как я и говорил ранее, песни действительно хорошие, они мне понравились, все без исключения. Поэтому я готов рискнуть — вложиться деньгами и выпустить тираж.
— Именно это я и хотел услышать от Вас.
— Ну раз мы пришли к общему знаменателю, то давайте обговорим детали нашего будущего сотрудничества. Я готов услышать Ваши условия, — сказал Тейлор, уставившись на меня пристальным взглядом.
Я ухмыльнулся и, ничего не говоря, стуча пальцами по столу, стал, не моргая смотреть в ответ. Так мы просидели пару минут, а когда мне это надоело и я подумал, что собеседник вновь заснул, но уже с открытыми глазами, я хлопнул ладонью по столу и озвучил то, что моргнувший продюсер никак услышать не ожидал: