Страница 9 из 10
Джарет в ярости сжал кулаки, запыхтел, вспоминая те дни, когда Мариэтта вдруг исчезла из замка, тот день, когда нашел её. Улыбнулся.
– С каким удовольствием я набил тогда ему морду! – снова вздохнул. – А помнишь, Джеймс, мы провалились в трещину и оказались чёрт знает где?
Дворецкий кивнул.
– Как я злился на неё поначалу! Она ныла, и ныла, и ныла! Оо! – простонал Джарет, даже глаза закатил. – А потом вдруг выясняется, что она мечтает о кукле на день рождения. Кукле, Джеймс! – Джарет так яростно взмахнул руками, что плед упал с его плеч, но король этого не заметил.
Он наклонился вперёд и быстро продолжил:
– Ну не глупо ли требовать от ребёнка серьёзных взрослых решений? Ребёнка, который хочет куклу на день рождения? Который боится темноты? Который никак не может запомнить, чем кофейная ложка отличается от чайной? – вдруг разозлился: – Ой, да к чёрту эти ложки! Собственно говоря, какая разница? Сам долго заучивал! Но я сказал ей, что не люблю её, что только использую, и она приняла абсолютно верное решение: не доверять мне. Вот как мне жить с этим, Джеймс?
Глава 8. В лесу. Часть вторая
Ночь окончательно вступила в свои права. Лес окружил двоих длинными тенями, наполнился шорохами, вздохами и загадками. Всё это разбивалось о круг, который очерчивал костёр.
Впрочем, Король домовых как будто не замечал всего этого. Он сидел, закутавшись в плед. Потихоньку его морил сон. Золотистая голова то и дело наклонялась набок, разноцветные глаза закрывались. Правда, когда он совсем начинал клевать носом, то вздрагивал всем телом, словно гигантская птица.
Джеймс, напротив, – замечал и тени, и звуки, и шорохи, поэтому подбрасывал хворост в огонь чаще, чем это следовало. Но мысли попросить отправить его домой у слуги не возникало. Наоборот – он хотел провести эту ночь вместе с королём, чтобы хоть как-то скрасить его одиночество. И ещё – потому что прошло уже восемь лет. Нельзя, невозможно! так долго всё держать в себе.
Слёзы, которые пролил Джарет на могиле, Джеймс воспринял как хороший знак. К тому же фляга с коньяком полна наполовину – значит, можно надеяться, что король уснёт трезвым. Это тоже немало!
Но тут Джарет встрепенулся всем телом ещё раз и почему-то вскочил.
– Уфф! Какая свежая ночь! – прошёлся туда-обратно, спросил слугу: – Ты не замёрз?
Крутанулся на каблуках, всмотрелся в чёрную гущу леса. Спросил:
– Как думаешь, чего она так боялась в темноте?
Заложил руки за спину.
– Она была в полной безопасности со мной. Знала об этом. Но всё равно боялась. Как боится ребёнок, хотя понимает, что за стеной родители. Джеймс, чего вообще дети боятся в темноте?
– Монстров, – ответил дворецкий.
– Каких? – быстро спросил Джарет.
Он сел рядом со слугой, подпёр голову кулаком, мол, говори, слушаю тебя. В самом деле, что ли, не знает, чего могут бояться дети в темноте?
– Разных, – пожал плечами слуга. – Меня вот в детстве пугал скрип. Я, понимаете, Хозяин, жил в очень старом доме, там было полно сквозняков и постоянно что-то скрипело. Днём я этого не замечал, а вот ночью… Ночью вообще всё воспринимается совершенно иначе.
– И что ты делал? – продолжил расспрос Джарет.
– Эм…
Джеймс поёжился – то ли от свежести, то ли от воспоминаний.
– Ничего! Прятался под одеялом. Понимаете, дети часто прячутся под одеялом.
– Аа! – потянул Король домовых. Взлохматил волосы, снова спросил: – Значит, ты прятался под одеялом?
– Да, Хозяин.
– Но она не пряталась. Значит, она боялась каких-то других монстров?
– Я не знаю…
Джарет разочарованно вздохнул, обнял колени и уставился на огонь.
Джеймс подождал немного и решился спросить:
– Хозяин, а чего вы боялись в детстве?
– Я? – Джарет удивился, коротко улыбнулся и сказал: – Я боялся, что завтра нечего будет есть, зима окажется слишком холодной и не хватит дров. Я боялся, что люди узнают, что я полуэльф, и убьют меня. Одно время даже боялся разбойников. Так-то, если подумать, я много чего боялся! Но всё это были реальные монстры, а не живущие в моей голове.
Джеймс не нашёл что ответить, смутился. Дворецкий знал, что в далёкой юности его Хозяин был ужасно беден, но считал это скорее оборотом речи, ведь сейчас Король домовых – богаче всех в Эльсидории. И при этом, наверное, – самый скупой.
Без его распоряжения в замке не начинались топиться камины, даже если вдруг ударяли морозы. Многочисленные коридоры замка освещались только вполсилы. Новая одежда шилась по мере необходимости, старая перешивалась. Деликатесы подавались только по праздникам, в будни Король предпочитал простую пищу, соглашаясь раскошелиться разве что на хороший кофе и алкоголь. При всём этом он страдал непомерной страстью к драгоценным камням и украшениям, скупал их, особо не обращая внимания на цену, чтобы закрыть в подвале и, скорее всего, никогда не надеть.
Эти порядки сперва удивляли Джеймса, но Сара полностью соглашалась:
– Платье на нашем короле выглядит побогаче, чем у некоторых, а то, что оно на самом деле шитое-перешитое – какое кому дело?
"Если он действительно знает, что такое холод и голод, то многое теперь понятно", – подумал Джеймс и покосился на Короля.
Тот сидел, обхватив колени, и смотрел на огонь.
– Я мало говорил с ней… – проговорил он. – Почему я так мало говорил с ней? Мы столько лет прожили вместе, а выясняется, что ничего толком не знаю о ней… Чем я был так занят те годы? Что я вообще делал последние восемь лет?
Ухмыльнулся сам себе, сказал с горечью:
– Пил и спал с непотребными девками! Я не нашёл Реджса. Не нашёл тех, кто убил Сильву. Не выяснил, что случилось здесь восемь лет назад! Джеймс, почему я позволил себе всё это? Что я скажу ей! Что позволил произошедшему сломать себя?
– Но вы не железный, – возразил дворецкий, даже позволил себе положить ладонь ему на плечо. – Вы, мой Хозяин, – великий король и не менее великий волшебник, но при этом вы – живой. И даже у вас есть свой предел прочности.
Джеймс почувствовал, что под ладонью плечо короля чуть дрогнуло, хотя выражение его лица не изменилось.
– Вам было больно, – продолжил дворецкий. – Так больно, что вы отчаялись. Вот что вы скажите ей. А еще скажите, что всегда глубоко и искренне любили её, и что теперь всё будет иначе…
Джарет судорожно вдохнул и выдохнул.
– Да, – согласился он, – теперь всё будет иначе…
* * *
Шаги!
Острожные, лёгкие – так ходят только эльфы и привыкшие таиться.
Джарет напрягся. Прислушался.
Шаги приблизились к лагерю, остановились в темноте.
Зашуршали ветки, словно их всколыхнул случайный ветер, – кто-то забрался на дерево.
Джарет нахмурился. На тонких пальцах синим свечением вспыхнуло волшебство, щелчок! – и Джеймс моментально заснул. Не медля, Король домовых вызвал хрустальный шар, наполнил его огнём и швырнул в источник подозрительного шороха.
Шорох ахнул от неожиданности, мешком свалился на землю и оказался Кармой.
– Совсем дурак, что ли! – рассердилась она, потирая ушибленные места.
Джарет подошёл к ней, любезно улыбнулся.
– Я бы хотел поговорить с твоим братом. Надеюсь, он не остался дома!
Карма надула пухлые губки:
– Не смешно! – тряхнула рыжими кудрями и вмиг преобразилась в черноволосого юношу.
– Чего хотел? – сказал он не слишком дружелюбно.
– Я ужасно! Просто ужасно хотел увидеть тебя! – радостно воскликнул Джарет и со всей силы врезал Карму.
Юноша вскочил, но король тут же сшиб его с ног. С воплем "Лежачих не бьют!" Карм ударил противника ногой в живот, вскочил. Заорал:
– Прекрати!
Джарет зарычал, кинулся, и они покатились по земле, изо всех сил мутузя друг друга. Это продолжалось бы бесконечно долго, если бы вдруг юноша не обернулся Кармой. Она моментально руками, ногами обхватила тело короля и прильнула к его губам.