Страница 26 из 29
Многие люди в России понимали, что идея покровительства России всем славянским народам, восходящая к Крижаничу, в XX веке стала анахронизмом, то есть безнадежно устарела. Очень кратко и точно по этому поводу выразился в своих «Воспоминаниях» П. Милюков, лидер «Партии народной свободы» (кадеты):
После всех балканских событий предыдущих годов было поздно говорить о моральных обязанностях России по отношению к славянству, ставшему на свои собственные ноги. Надо было руководствоваться только русскими интересами – а они, как было понятно в 1913 году, расходились с интересами балканцев[51].
Мнение Милюкова – это мнение компетентного в данном вопросе человека. Он был специалистом по международным вопросам, сам бывал в балканских странах.
Говоря о балканских событиях 1913 года, Милюков имел в виду войну, которую вела Сербия в союзе с Румынией и Турцией против Болгарии. И Болгария, и Сербия были славянскими странами. Кроме того, обе эти страны являлись по преимуществу православными. И кого же следовало поддерживать России? Может быть, Болгарию, поскольку на стороне Сербии в 1913 году воевала Турция?
События Первой мировой войны еще более подтвердили правоту Милюкова, особенно после того, как Болгария вступила в войну на стороне противников России – Германии и Австро-Венгрии. Турция в этой войне уже воевала на стороне Болгарии против Сербии. Но голос разума оказался слабее традиций и психологических факторов. Царь и его окружение, выбирая между расходящимися балканскими и русскими интересами (по выражению Милюкова), выбрали интересы балканские.
Большую роль во втягивании России в войну сыграли два человека: военный министр В. Сухомлинов и министр иностранных дел С. Сазонов. Интересно, что принципиальным противником войны был и выходец из народа Григорий Распутин, имевший в то время значительное влияние на царя в силу психологических причин, в основном из-за своего умения облегчать болезнь сына царя Алексея. Но незадолго до покушения на эрцгерцога на самого Распутина было тоже совершено покушение. Он остался жив, но залечивал рану далеко от столицы России, в Сибири. По мнению некоторых исследователей, будь Распутин в то время рядом с царем, он помешал бы вступлению России в войну. Возможно, что эти два покушения летом 1914 года оказались самыми роковыми случайностями в истории России.
Уступая давлению Сухомлинова и Сазонова, царь после объявления Австро-Венгрией войны Сербии согласился объявить всеобщую военную мобилизацию, что и произошло 31 июля 1914 года. Что такое всеобщая мобилизация? Это значит, что военнообязанные взрослые и здоровые мужчины призываются в обязательном порядке в армию для участия в боевых действиях. Мобилизация 31 июля в России касалась миллионов мужчин, в основном крестьян. Из этих миллионов убитыми и инвалидами должны были стать десятки, если не сотни тысяч мужчин, а вдовами и сиротами сотни тысяч женщин и детей (в реальности их оказалось миллионы). Мало кто хотел этого, но при мобилизации ничьих желаний не учитывают.
1 августа, после объявления мобилизации, России объявила войну Германия, выступая как союзник Австро-Венгрии. Таким образом, 1 августа 1914 года Россия оказалась втянутой в бесполезную для нее войну против Германии и Австро-Венгрии. Сербские террористы добились своего.
Но кроме сербских террористов, существовали и другие факторы и силы, которые были не прочь развязать войну. Прежде всего это относится к Франции, где многие помнили, что Германия в 1871 году аннексировала, насильно присоединила к себе, две французские провинции – Эльзас и Лотарингию. Желание взять реванш, вернуть эти земли испытывали не только военные деятели Франции, но и многие ее политики.
Другим фактором было недовольство Германии (точнее некоторых ее политиков) тем обстоятельством, что у страны оказалось очень мало колониальных владений. XX век показал, что колонии приносят больше проблем, чем пользы. Но в начале века это еще не было столь очевидно. По мнению некоторых историков, император Германии Вильгельм II и некоторые его генералы были готовы к войне с Францией из-за колоний.
Однако у России не было каких-либо причин для конфликта с Германий. Не было прямых причин, но Германия имела союзнические обязательства перед Австро-Венгрией, а Россия перед Францией и Великобританией. Поэтому конфликт России с Австро-Венгрией вел ее к войне с Германией, что толкало Германию к военным действиям против Франции и, вероятно, Великобритании. Учитывая небольшие военные возможности Австро-Венгрии, Германии фактически одной пришлось бы воевать против трех ведущих держав Европы и мира. Конечный исход войны был предрешен заранее.
И это обстоятельство сыграло свою роль в активности военного министра Сухомлинова, убедившего Николая II вступить в войну. Расчет Сухомлинова (и его сторонников) был прост: три великие державы, конечно же, быстро победят Германию (да еще с возможной помощью США). А поскольку Турция будет союзником Германии, то после их поражения Россия в качестве награды наконец-то получит долгожданный Константинополь, да еще вместе с проливами Босфор и Дарданеллы. Тем самым исполнится многовековая мечта о завоевании Царьграда. Правда, трезвомыслящие политики и военные деятели России считали подобные расчеты утопией. И самое главное – никто летом 1914 года не предполагал, что война продлится 4,5 года и унесет около 20 млн жизней европейцев. Ни один из политиков, подозревай он о таком течении и исходе войны, не стал бы сторонником ее развязывания.
Больше всего горя война принесла именно России. В своих мемуарах Коковцов много рассуждает о том, можно ли было избежать войны, и у него нет точного ответа. Но он пишет, адресуя слова к Сухомлинову: «…я считаю его одним из главных виновников катастрофы, постигшей Россию»[52]. Также виновником можно посчитать министра иностранных дел Сазонова, который в 1914 году поддержал Сухомлинова в его уговарах царя не бояться войны.
Для российского самодержца эта война закончилась убийством всех его детей на его глазах. Сухомлинов и Сазонов смогли после революций 1917 года благополучно эмигрировать из России. В эмиграции они в своих воспоминаниях всячески оправдывались, пытаясь доказать неизбежность войны и свою правоту в 1914 году. Но ни Николай II, ни его убитые жена, брат, сын и дочери и вообще никто из миллионов убитых русских людей не могли уже прочесть эти оправдания.
Сухомлинова, Сазонова и других политиков – сторонников войны можно назвать политиками чингисхановского толка, политиками, которые склонны к агрессивным действиям, если использовать выражение А. Герцена о Чингисхане с телеграфом и ракетами, имевшего в виду агрессивных диктаторов Европы. Помимо всего прочего, война для политиков чингисхановского толка выглядит как способ отвлечь страну и народ от ошибок их внутренней политики. Свои неудачи и просчеты власть, особенно склонная к деспотизму, может оправдать победоносной войной. Правда, даже победоносная война связана со смертью людей, ранами, инвалидами, но ведь страдают в основном простые люди, сами генералы и политики не сидят в окопах, им не грозят увечья и смерть от пули.
Помимо чингисхановской политики, значительную роль в оправдании войн играет и чингисхановская журналистика, по точному, хотя резкому выражению Л. Н. Толстого. Это те журналисты, которые своими статьями и выступлениями поддерживают агрессивную политику, оправдывают политику, которая может привести к войне. Подобного рода журналистика в 1914 году сыграла важную роль в подталкивании своих стран к войне и не только в России, но и во многих странах Европы.
Например, во Франции подобного рода журналистика способствовала созданию такой атмосферы одобрения возможной войны, что принципиальный противник развязывания войны Жан Жорес был убит воинствующим националистом за свои антивоенные выступления 31 июля 1914 года, когда угроза войны достигла пика, причем Жорес сознавал, что его могут убить, и заранее прощал своего будущего убийцу, утверждая, что истинными виновниками будут те, кто создают в обществе атмосферу оправдания будущей войны. Многие французы в атмосфере лета 1914 года возненавидели Жореса. Но после того как Франция потеряла около миллиона солдат, после того как около миллиона французских женщин стали вдовами, отношение к Жоресу изменилось. После войны в честь противника войны Жореса воздвигли памятники, регулярно выпускают почтовые марки с его изображением, даже в эпоху евро.
51
Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991. С. 385.
52
Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911–1919. С. 477.