Страница 88 из 92
- Ваше двойное величество и превосходительство, - метнулся ей навстречу премьер, - мы потрясены попыткой совершения ужасного злодеяния! Разумеется, оно будет расследовано.
- Расследование уже идет, - уточнила Маша, - и, насколько я в курсе, довольно успешно. Давайте не будем ему мешать. Что там у нас предусмотрено дальше в программе визита?
Тут опомнились впавшие было в ступор музыканты. Оркестр, расположенный сразу за встречающими, заиграл «Боже, царя храни», а тот, что остался у трапа, выдал израильский гимн. В общем, с моей точки зрения получилось довольно оригинальная композиция. Маша ободряюще похлопала по плечу премьера – мол, ничего, мне и не такое доводилось видеть и слышать – и вся орава отправилась к ожидающим высоких гостей лимузинам.
- Труп однозначно идентифицирован как Бадмаев, - сообщила Танечка в конце своего доклада. – Ошибка крайне маловероятна. Сейчас идет активный поиск сообщников. Двоих уже вычислили и пасут. Брать будут позже и при участии господина Ли-младшего. Он уже вылетел во главе экстремальной группы и будет в Тель-Авиве часов через шесть.
Глава 32
Вопреки моим опасениям, никакого ажиотажа в прессе в связи с событиями в аэропорту не случилось. Одна не самая заметная местная газетенка тиснула материал о том, что в аэропорту не то кто-то убил, не то кого-то убили. И все. Никаких журналистских расследований не проводилось. Просто потому, что пресса в Израиле была очень демократическая и за голую благодарность читателей, а уж тем более из любви к истине напрягаться не желала. Она могла это сделать либо в надежде на увеличение тиража, либо по прямому и предварительно оплаченному заказу. Так вот, люди уже давно поняли, что вмешательство в операции русских спецслужб чревато, ибо никаких финансовых выгод точно не принесет, зато очень даже может принести обратное. А о том, что расследованием занимаются именно они, кому надо намекнули сразу.
В нашей же прессе по этому поводу вообще царило полное молчание. И вовсе не из-за того, что кто-то препятствовал распространению информации. Нет, просто всем было не до нее. Пишущий народ исходил эмоциями на тему грядущей военной реформы. Те, кто еще года три назад горячо упрекали военное министерство, канцлера и иногда даже лично императора в выходящем за грань разумного милитаризме и слезно рассуждали, сколько тысяч голодных детей можно накормить за цену одной крылатой ракеты, теперь вдруг прозрели и завопили об уничтожении армии, после чего Россию смогут завоевать все, кому не лень, вплоть до Румынии. И нельзя сказать, что визг поднялся совсем уж на пустом месте. Наши вооруженные силы предполагалось сократить процентов на тридцать – за счет сокращения срока службы призывников с нынешних трех-четырех лет до двух. Ну и слегка изменить штатное расписание, из-за чего численность офицерского корпуса должна была даже немного увеличиться.
Никакого беспокойства эта истерика у меня не вызывала. Наоборот, по ней можно было точнее понять, кто есть ху из пишущей братии, чем и занимались соответствующие отделы информбюро и ДОМа.
Однако проблема заинтересовала Никонова – возможно, потому, что в Федерации тоже занимались реформированием армии. Правда, там были несколько иные задачи. Требовалось не столько оптимизировать структуру вооруженных сил, сколько ликвидировать последствия катастрофического разгрома армии и особенно военной промышленности в 90-х годах прошлого тысячелетия.
Решив, что перед публичными выступлениями на данную тему не помешает слегка потренироваться, я произнес перед Петром Сергеевичем пятнадцатиминутную речь о невероятном, просто-таки выходящем за грань представимого миролюбии руководства Российской империи в общем и ее государственного канцлера в частности.
- Ясно – разочарованно сказал Никонов, - вы не хотите об этом говорить.
- Зря вы так думаете. Хочу. И буду. А вот что именно говорить – пока не очень понятно, вот я и решил, так сказать, провести натурные испытания одного из вариантов.
- А, понятно, - рассмеялся полномочный представитель, - захотели, как говорится, потренироваться на кошках. Теперь вас интересует мое впечатление?
- Если вас не затруднит, будьте добры.
- Это оголтелая демагогия.
- Тоже мне новость, а то я не знаю. Про ее качество что вы можете сказать?
- Так себе, - пожал плечами Никонов. – На думающих людей может и не подействовать.
- Вообще-то я эту речь планировал произнести в Думе.
- А, тогда сойдет. Но мне-то вы можете объяснить, зачем планируется снизить боевые возможности армии? Ведь что бы там не говорилось, конечным результатом вашей реформы будет именно это.
- Не совсем – снизятся только наступательные возможности. Оборонительные даже несколько повысятся. А главных причин две. Желание сэкономить немного денег и обстановка в Штатах.
- Но ведь, насколько можно судить из прессы, там расцветает самый что ни на есть махровый реваншизм! И их армия постоянно увеличивает и численность, и свои боевые возможности.
- Может, и постоянно, но совершенно недостаточно. У них есть возможность гораздо более глубокой модернизации армии и флота, но они ей не пользуются. Потому как понимают, что это им ничего не даст – Четверка все равно будет сильнее. Вот, значит, на последнем совещании в верхах мы и решили ее слегка ослабить.