Страница 60 из 92
Император же, кажется, на острове полностью отрешался от государственных раздумий и почти все свободное время, коего, впрочем, тут у него было не очень много, посвящал чтению. И он явно отдавал предпочтение фантастике из того мира, причем не классике типа Ефремова, Стругацких, Брэдбери или Хайнлайна, а совсем уж низкопробному чтиву, не дотягивающему даже до уровня творений Виктора Калюжного. В ответ на мое недоумение его величество разъяснил:
- Понимаешь, иногда хочется отдохнуть душой. Окунуться во что-нибудь простое, такое… эдакое… в общем, незамысловатое. В процессе создания которого интеллект был задействован в минимально допустимых дозах. Раньше было проще – можно было доносы на тебя почитать на сон грядущий. Эх, как люди писали!
Император вздохнул с неподдельным сожалением.
- Помнишь, в каком трогательном единении сошлись Толстой и церковники, объявляя тебя воплощением дьявола? Наплевав на все взаимные обвинения и даже забыв про отлучение, на одной странице расписались. И там же, только чуть ниже, для придания документу дополнительного веса отметился Гришка Распутин. Очень ценная бумага, я ее берегу для будущей музейной экспозиции. А персонажи с какими фамилиями обвиняли тебя в предательстве интересов России! Я поначалу думал, что те писания - вообще твоих рук дело, но потом выяснил – нет, это, оказывается, они сами. В результате внезапно случившегося острого приступа патриотизма, когда их злобный канцлер начал потихоньку раскулачивать. Наверное, ты куда-то дел всех авторов. Нет, я, конечно, не против, а некоторых сам бы задвинул еще дальше, но читать стало нечего – уже лет десять вообще ничего не пишут. Вот и приходится довольствоваться скачанной твоими девочками макулатурой. Хотя ты, наверное, можешь не понять – ведь тебе на меня небось не писали.
- Недооцениваешь ты, ваше величество, творческий потенциал нашего народа. Еще как писали! Как сейчас помню – через неделю после коронации пришел анонимный донос, что ты воспользовался повышением служебного положения и затащил в постель мою любовницу. Правда, анонимной та бумага оставалась совсем недолго.
Гоша приоткрыл рот и захлопал глазами, пытаясь понять логику услышанного. Уж кто-кто, а он отлично знал, что, начиная со второго года и до самой женитьбы, у меня наличествовала всего одна любовница! Да, но она была его матерью.
- Люди имели в виду Танечку, - пояснил я. – И она же потом занималась отловом, так что ничего хорошего про их судьбу я сказать не могу.
- И не надо, - согласился император. – Дашь почитать?
- Конечно, только у меня это в бумажном виде, в электронку я такие вещи не переводил.
- Ничего, мне Маша мигом оцифрует, заодно и сама прочтет – ей, наверное, тоже будет
интересно.
Однако все на свете имеет свой конец. Кончился и наш очередной отдых на девственном острове. Все величества и его высочество цесаревич отбыли в Питер, захватив с собой Никонова, а мы с Настей остались. Нам предстояло повести одно небольшое исследование.
До сих пор считалось, что легкость открывания порталов от географических координат не зависит. Правда, то же самое теория утверждала и про использование эффекта Арутюняна, однако Саша Кобзев экспериментально доказал, что это не так. Зависит, причем в последнем случае, на острове Пасхи, настолько сильно, что не остается никаких сомнений.
Так вот, у меня возникло подозрение и по поводу наших с Гошей порталов. Мне показалось, что в бухте Анакена порталы и туда, и оттуда открываются несколько легче, чем в любой другой точке – как на острове, так и вообще в мире. Что-то похожее чувствовалось и в месте, откуда сюда прибыл Жан, а потом отправился обратно. У этих мест было нечто общее. Именно тут впоследствии – или в прошлом, если смотреть из двадцать первого века – аборигены начинали строить первые каменные постаменты – аху – и втаскивать на них своих истуканов. Однако таких зон вообще-то было три. Осталось необследованным еще одна – Тонгарика рядом с бухтой Хотуити, и мы с дочерью отправились именно туда. До конечной точки маршрута было семь с половиной километров по прямой, если идти на юго-восток.
Около потухшего вулкана Рано Рараку нам пришлось взять южнее – больно уж густой лес рос на его склонах. Оставив вулкан слева, часам к пяти дня мы вышли к океану.
Сразу выяснилось, что на острове Пасхи не одна закрытая бухта, а как минимум две. В углу большой бухты Хотуити примостилась совсем маленькая, без названия. Однако она все-таки была больше той, что около Ханга-Роа. Здешняя имела метров пятнадцать в ширину и как минимум тридцать в длину – правда, подход к воде был на редкость неудобным из-за больших валунов по всему берегу.
- Так, дочь, - сказал я, с облегчением садясь на лежащий ствол какого-то гигантского древовидного папоротника. – Ты не очень устала? Тогда пробегись по окрестностям прикинь, откуда тебе покажется наиболее удобным открыть портал. Я пока поставлю палатку, потом поймаем кого-нибудь, поужинаем, а завтра начнем планомерный поиск уже вместе.
Оказалось, что искомое место находится как раз там, где в двадцать первом веке стояла платформа с наибольшим количеством статуй –в бухте Хотуити.