Страница 27 из 92
- Нормально, - махнула рукой Настя, - а насчет долго… не все уже успели побывать в иных мирах, как ты, и поэтому - я говорю абстрактно и отвлеченно! - некоторых, например, может посетить диарея. От страха и прочих переживаний.
Спуск с горы, как и следовало ожидать, прошел быстрее подъема, и менее чем через час Настя с Александром уже были перед бронированной дверью объекта «Арктическая Заря».
- Значит, по плану у нас сейчас разбивка лагеря и торжественный ужин в честь беспримерного попадания. Все это будет примерно в полукилометре отсюда, за Анакеной, а объект еще придется слегка замаскировать. Впрочем, он переместился удачно, из-под земли почти ничего не выступает, да и кусты тут довольно густые. Вытаскивай из аварийного сундука продукты и палатку, охранная сигнализация на самом дне, она нам пригодится.
- Это еще что такое? – удивился Кобзев, извлекая на свет божий две небольших картонных баночки.
- Кофе, - оторвалась от изучения инструкции к датчику движения принцесса. – «Бодрость Арабика» и «Бодрость Мокко». Арабика – она в основном из ячменя, желудей там совсем немного, а мокко – наоборот, да еще с цикорием. Рекомендую именно его – он, с мой точки зрения, вкуснее.
- Ну, а это я даже боюсь предположить, из чего сделано, - вздохнул Саша, с сомнением рассматривая пачку с надписью «Чай вологодский отборный, высший сорт».
- Не знаю, у нас в семье чай пьет в основном мама, а она консерваторша и никакого, кроме индийского, не признает вовсе. Собрал продукты и посуду? Тогда потащили, нам желательно успеть все приготовить до темноты.
- А почему ты решила, что ночевать лучше в палатке? Здесь, конечно, тесновато, но зато куда безопасней.
- Поэтому мы и будем спать тут. А лагерь с явными следами проживания в нем нужен для привлечения интересующихся, если они вдруг появятся. Вот я и говорю, что надо спешить. Нам же еще разводить большой костер, ужинать, мусорить вокруг лагеря, ставить охранную сигнализацию и возвращаться обратно. И, если плодами наших трудов кто-нибудь заинтересуется, электроника нам об этом сообщит.
Старший лаборант с принцессой вернулись на объект, когда уже начало темнеть.
- Тебе, пожалуй, лучше ложиться здесь, на ящике, - прикинула Настя. – А я помещусь в закутке за вакуумной камерой. Тем более что мне еще не помешает перед сном немного позаниматься шитьем – моя одежда не очень подходит для имеющихся условий.
- Что с ней не так? – удивился Александр, глядя на камуфляжный полувоенный костюм, обтягивающий тоненькую фигурку принцессы.
- Все. Непонятно? Ладно, смотри.
Настя надела зеркальные очки, берет, достала из кучи с оружием и снаряжением широкий ремень со штык-ножом в ножнах, перепоясалась им, потом повесила через плечо пистолет-пулемет, закатала рукава и поинтересовалась:
- Как, похожа я на бедного, несчастного потерявшегося ребенка? Которого любой нормальный взрослый захочет приласкать и защитить от невзгод.
- Не очень, - усмехнулся Саша.
- Да, и мне тоже так кажется. А надо, чтобы было наоборот, причем не только для европейца, но и для полинезийца или там древнего перуанца, если это они приплыли в Ханга-Роа. Вот я попробую из имеющихся тряпок соорудить нечто более соответствующее потребному внешнему виду.
- Тогда надо еще лицо испачкать и провести по щекам дорожки от слез, - включился в формирование образа Кобзев. – И, если ты будешь в короткой юбочке или шортах, не помешают поцарапанные коленки.
- Согласна, но морду недолго привести в соответствие перед самым выходом, а с коленями ты, пожалуй, прав. Тогда я выйду минут на пять, пока вокруг еще совсем не стемнело.
В свой следующий выход на связь, случившийся почти через сутки по нашему времени, Настя сообщила, что они с Кобзевым отправляются на разведку к месту, где вчера был обнаружен дым. И, значит, новый сеанс связи будет сразу после получения хоть какой-нибудь информации, но когда это произойдет, дочь, естественно, сказать не могла и просила меня по возможности несколько часов не отвлекаться ни что важное, чтоб, значит, всегда быть готовым и поддержать связь, и открыть портал в случае чего. Если, конечно, добавила дочь в конце, это позволят международная и внутренняя обстановки. Я в ответ заметил, что, мол, пусть они только попробуют не позволить, и на этом наш разговор закончился. И тут же, чуть ли ни секунда в секунду, сработал закон подлости, то есть позвонил директор информбюро Бешкеревич и начал набиваться на прием. Причем на прямой вопрос – насколько срочно его дело – он ответил, что оно, по его мнению, ждать более полусуток не может. Решив, что уж этого-то посетителя можно будет в случае необходимости просто мгновенно выкинуть из кабинета, ничего ему не объясняя, я назначил директору на одиннадцать утра.
Мой личный опыт давно привел меня к убеждению, что у чиновников, при всех их индивидуальных различиях, есть и общие черты, обусловленные спецификой их нелегкой профессии. Даже у меня что-то эдакое иногда нет-нет, да и промелькнет! Эти черты – желание почаще что-нибудь запрещать, пусть даже по мелочи. Это раз. Плюс стремление переложить на кого-нибудь ответственность за свои действия, это два. Так вот, Константина Аркадьевича привели ко мне оба этих желания сразу. Ему вдруг очень захотелось закрыть к хренам свинячьим одну желтую газетенку, но ответственность за это не совсем безупречное с точки зрения общественного мнения деяние он хотел свалить на меня.