Страница 7 из 11
Охранник удивленно вскинул брови, услышав клаксон у ворот.
Хозяин отбыл на службу еще два часа тому, его клуша-жена, над которой смеется вся обслуга, сидит в своих комнатах со своими детьми, кто же там сигналит так остервенело.
Светлана наблюдала из окна, как охранник лениво подошел к воротам, лениво нажал кнопку. Ворота медленно, казалось, что тоже лениво, разъехались, пропуская автомобиль.
Водитель выскочил из машины, со скоростью света оббежал ее, распахнул дверцу, застыл в полупоклоне.
Из автомобиля выплыла (иначе не скажешь) недавняя знакомая Светланы. Она что-то сказала своему водителю, что-то спросила недовольно у охранника Светланы, и, услышав ответ, размахнулась и влепила тому пощечину.
Светлана испуганно замерла у окна, ожидая самого худшего.
Но "худшего" не произошло.
Охранник, подобострастно улыбаясь, согнул спину в полупоклоне и трусцой посеменил к входной двери, распахнул ее, все так же улыбаясь и не разгибая спины.
Светлана заспешила навстречу гостье.
Женщины обнялись, чмокнули друг-друга в щечку, присели к столу.
– Ну и распустила ты обслугу, милочка,– гостья смотрела на Светлану укоризненно.
В глазах хозяйки дома блеснула слезинка, но она быстро взяла себя в руки. Рыдать перед малознакомой женщиной было глупо. Но от проницательного взгляда гостьи не ускользнула ее минутная слабость и женщина понемногу, по словечку, выпытала все подробности жизни семьи нового, поглощенного работой, дипломата.
Через полчаса обе женщины носились по дому.
Точнее, фурией носилась гостья, Светлана только поспевала за ней.
Дамы влетели в кухню.
Увидев горничную и повариху мирно посёрбывавших чаек из тонких высоких стаканов, гостья, подскочив к ним, одним движением руки смахнула на пол и стаканы и блюдо со сладостями, и, заодно, немаленький металлический чайник, который, весело грохоча по мрамору пола, откатился в сторону.
– Это что такое? Почему сидите?! Быстро работать! – гортанная речь раздавалась под сводами кухни, занесенной для пощечины руке, опуститься было не на кого.
Горничная, схватив неизвестно где прячемый пипидастр, опрометью рванула по лестнице вверх, вспомнив о незаконченной (точнее не начинавшейся) уборке, повариха, черным тараканом, юркнула на другую часть кухни, откуда и загремела кастрюлями.
Женщины вернулись в столовую.
Они улыбались: гостья – насмешливо, Светлана – растеряно.
– И не смотри на меня так. Я тоже была такая же, как ты четыре года тому, когда мы только приехали. И мой муж "подыскал" мне подругу, которая объяснила все "тонкости" Востока, – гостья не сводила со Светланы насмешливого взгляда.
– Ты хочешь сказать, что это мой муж "подыскал" тебя мне в подруги?
– Это не совсем так, конечно. Твой поделился с моим возникшими проблемами в вашем доме. Мой рассказал о тебе мне. Я вспомнила, как ела бурду и сама вытирала пыль в этом чертовом особняке. И решила тебе немного помочь. Надеюсь, ты не против?
– Конечно не против! Правда, твои… гм… кардинальные меры немного шокировали…
– А иначе не получится. Это тебе не толерантная Европа.
– Но ведь они люди!
– Конечно люди! И никто не собирается их обижать, если будут знать свое место и выполнять свои обязанности.
Гостья засобиралась домой:
– Завтра я занята. С утра у меня йога, потом парикмахер, потом нужно кое-что купить, а вечером у нас гости.
– Подожди, я же тебя с детьми не успела познакомить!
– Успеется. Я, если ты не против, послезавтра загляну.
– Приезжай, мы будем тебе рады.
Светлана проводила гостью и пошла в детскую.
Гувернантку они привезли с собой из Франции, и за детей Светлана была спокойна.
Началась новая жизнь.
Новой она стала не только для Светланы, но и для всех живущих и работающих в доме.
Оказалось, что и охранник и водитель неплохо изъясняются по-французски, хотя до сих пор не обнаруживали этого знания.
Что в рецептурнике поварихи есть не только "бурда без названия", но и изысканные блюда восточной и европейской кухни.
Уборщица драила подсобные помещения, горничная невидимо порхала на втором и третьем этаже, сутками ведя борьбу с грязно-желтой пылью, проникающей в дом даже сквозь закрытые окна.
Через год Светлана с мужем и детьми поехали в отпуск домой, в Париж.
***
Именно в это время в гости к дочери приехала Александра.
Новогодние праздники в Париже – это нечто невероятное. Французская столица всегда притягательна, но в канун торжества превращается в великолепный город, утопающий в огнях и фейерверках, песнях и улыбках, распродажах и развлечениях.
Считается, что только славяне веселятся с размахом, шокирующим европейцев. Но французские гулянья могут дать серьезную фору нашим традициям. Новогодние гулянья парижан продолжаются чуть ли не месяц.
Париж – город католический. Самая грандиозная Рождественская служба проходит в Соборе Парижской богоматери. Нерелигиозная Александра не смогла пропустить такое событие и вместе с дочерью и ее мужем отправилась послушать службу и полюбоваться роскошной ёлкой, установленной на площади.
Новый год Александра встретила в кругу семьи.
Всю следующую неделю Светлана возила мать по магазинам, гуляла с нею по Елисейским Полям, деревья которых с наступлением сумерек, вспыхивали миллиардами огней, словно отрицая само понятие ночи.
Когда православные только готовятся праздновать Рождество, новогодние праздники в Париже завершаются.
Последние дни перед отъездом семья провела дома.
Светлана с мужем и детьми снова уезжала на Ближний Восток.
Александре нужно было возвращаться в город у Моря.
Иногда Светлана заводила с матерью разговор о том, как было бы здорово, если бы Александра жила вместе снею. Но они обе понимали, что это мечты из разряда несбыточных.
Что Александра уже не в том возрасте, чтобы, оставив все в один день, собираться и ехать на годы в другую страну, расположенную на краю географии.
Что у Светланы своя жизнь, наполненная событиями и обязанностями жены дипломата.
Но обе женщины делали вид, что это преодолимо, и что вот когда-то… может быть… и продолжали мечтать о несбыточном.
После Старого Нового Года Александра вернулась домой.
После Старого Нового Года Светлана вернулась на Ближний Восток.
Отдохнувшая и расслабившаяся за время отсутствия хозяев прислуга, только увидев недовольно нахмуренные брови Светланы, опрометью бросилась к машине, стараясь поприветствовать и угодить:
– С возвращением, Мадам!
– С приездом, Алсид (господин)!
***
Светлана улыбалась, когда вспоминала первые месяцы жизни в стране, свою растерянность, непонимание особенностей характеров и поведения местных жителей. Ей хватило всего-лишь полгода, чтобы выучить язык. По крайней мере, разговаривать на бытовые темы она могла свободно. А уж как славно звучали приказы на гортанном наречии!
Нет, Светлана не злоупотребляла своим положением и властью, не раздавала оплеухи направо и налево, как ее подруга, которая вот уже несколько месяцев, как покинула страну и вернулась на родину. Но допускать слабинку было нельзя ни в коем случае! Иначе обслуга тотчас же прекращала с тобой считаться и наплевательски относилась к своим обязанностям.
Поэтому, с самого утра на лицо одевалась маска пренебрежительного высокомерия и, если твое желание не было услышано с первого раза, над невнимательным работником нависала гильотина увольнения.
Работа в "хорошем" доме передавалась чуть ли не кланово. Тётка устраивала племянницу, слёзно прося Мадам взять ее на выучку, а потом порекомендовать кому-то из жен в дипкорпусе. Упаси Боже, было водителю растрясти драгоценное тело Мадам, нарушить правила дорожного движения, подвергнуть минимальной опасности жизни детей.