Страница 7 из 17
После тридцать пятого дня рождения, который он встретил и проводил, стоя на перроне Московского вокзала, он понял, что окончательно заблудился. Не будет ему ни Эльдорадо, ни Конкисты, ни покорения миров. Тогда он первый раз попал в психушку, на Скворцова-Степанова.
Хорошо залечили. Голова не варит, руки что-то делают, например клеют коробки.
После больницы где-то год он занимался тем, что таскал ящики для какого-то абрека на Сенном рынке, получая регулярно зуботычины, впрочем как и остальные грузчики – простые советские алкаши, не вписавшиеся в нагрянувший рынок. Но случайно в руки попалась книжка по новым объектно-ориентированным языкам.
В голове снова зашевелились мысли. Раз не добрался до Эльдорадо, попробую смастерить его сам.
Тут и далекий греческий родич его мамаши по имени Аристотель прислал ему из Греции, где все есть, приличный компьютер, да еще удалось подсесть на интернетовское подключение богатого соседа. Случайный собеседник в каком-то чэте оказался компьютерным гением по фамилии Сарьян. И, после серии тестов – попадание в «яблочко». Он – в команде Сарьяна...
Слушай, старик, говорил Сарьян, мы делаем революцию: сначала в программировании, потом в гастрономии, выпивоне и так далее. Нас надолго запомнят, старик. От нас все пойдет быть, как от Ноя с его тварями, приземлившимися на горе «Арарат». Для начала, мы, простые скифы и евроазиаты, обставим америкашек из «Сан Микросистемс», потому что наш продукт получится круче. Мы не оставим «засСАНцам» ни одного шанса. Кончится это тем, что повсюду будут программировать на нашем языке, пить только коньяк «Арарат» и водку «Московскую», никаких тебе виски и брэнди. Сарьян даже намекал, что за спиной стоит таинственная организация, некая российская спецслужба, контролирующая программистов и хакеров, готовая поддержать их всей государственной мощью. И якобы америкашки уже наделали в штаны от страха за свое темное будущее...
Год он проработал в команде Сарьяна, которая разрабатывала новый революционный язык программирования. Ну, очень революционный, с зачатками искусственного интеллекта, с так называемыми сценаристами – самопрограммирующимися объектами. Но дело вязло еще в теории, спонсоры отваливали по тихому один за другим, конкуренты из штатовской «Сан Микросистемс» обсирали революционное начинание по полной программе. Он понял, что поток его жизни изнашивается в очередной бессмысленной петле и ушел...
Америкашки может и наделали, но выгребать пришлось из Сережиных порток.
А намедни он прочитал в солидном глянцевом журнале «Wireless» статью про героев-программистов. Не статью, а настоящую оду со сладкими подвываниями. Группа Сарьяна-таки сделала революцию в программировании, и заодно перебралась в Гамбург, под крылышко «Сименса», так что «Сан Микросистемс» действительно просрала игру. Новый язык, именуемый, между прочим, «Арарат», в основном создан, и властители программного обеспечения бьются до рвоты за право отхватить лицензию на эту «вершину программного мира». Однако теперь это его совсем не касается... Наверное жизнь прожита давным-давно и совершенно даром, вместо замечательного программного кода получилась использованная туалетная бумага. Собственно, от этой фразы даже становится легче. А у кого недаром?
Взять выдающегося писателя. Еще при жизни, если она затянулась, его читают из вежливости, если не считать отдельных маньяков. А все оставшиеся столетия им мучают школьников и трясут как старыми панталонами на юбилеях, доказывая величие нации и количество гениев на душу населения. Про писателей Сережа знал не понаслышке, по молодости накатал несколько фантастических романов, дал почитать кое-кому на предмет публикации. Кое-кто с публикацией не помог, но Сережа еще долго встречал аппетитные кусочки и звонкие осколочки своих романов в произведениях некоторых успешных коммерческих авторов, особенно Вторушина и Общакова...
Но есть, конечно, по настоящему крутые фигуры – сэр Ньютон, Эйнштейн, Кант, Борн, который Макс, Бор, который Нильс. Однако от всей их личности остался только ярлычок с именем, который пришпилен к тому или иному научному закону. Да и была ли она, личность, столь уж важной? Не были ли эти господа ученые примитивными мономанами, а попросту говоря обыкновенными чурбанами во всем, что не касалось научных задач. Кто знает? Сэр Айзек за все тридцать лет сидения в парламенте удосужился произнести лишь: «А не пора ли закрыть форточку, джентльмены». Пожалуй, это неплохая фраза для буддиста, но Ньютон не был буддистом. А Кант под старость обрюхатил свою служанку. Засадил ей вдруг сзади, когда она у плиты возилась, но через пять минут уже забыл об этом. Нравственный императив, ничего не поделаешь. А старина Альберт как обычный местечковый мышигенер изводил жен и показывал язык фоторепортерам. Только этим и занимался последние сорок лет своей жизни после опубликования общей теории относительности. Он, конечно еще думал и мечтал о чем-то, также как и Шрагин, даже говорил, что «Бог не играет в кости», но так и не смог выразить на бумаге свои думки. Бог не играет в кости, Бог пишет программный код, но на каком программном языке? Эта загадка растрачивала жизненный ресурс Шрагина, также как и Эйнштейна.
Цикл деструктора был таков.
<код >
для (продолжительность жизни; год за годом ){
пытаться {
Ресурсы.расходоватьНа(непосильное)
}
прерывание (ТипОшибки конецРесурсов){
Системное сообщение(некролог);
}
У Шрагина не было жен, которых можно было бы изводить и корреспондентов, для которых можно было бы оголить язык, он даже не мог вонзить стрелу-упрек в небо, подобно древним галлам, он не мог преодолеть чувство вины перед начальством, но он смог вдруг сделать ерунду... Четыре года назад он прикрутил лентой цифровую камеру с радиоинтерфейсом на 2,4 Ггц к столу непосредственной начальницы в фирме «Малина Софт». Несколько ниже уровня пояса прикрутил. И через фирменную сеть послал картинку на десктопы остальных сотрудников. Светочувствительный кристалл был слабым, всего на миллион пикселов, кадры получились блеклыми, но женщину все узнали.