Остров забытых душ

– Я нашёл тёмную магессу.

Нэт замолчал на полуслове. Флора ловко спрыгнула со стола, прогнулась как кошка и, облокотившись о столешницу локтями, приготовилась слушать.

– Живую? – спросил Нэт наконец.

– Зачем мне мёртвая? – спросил Атэ, картинно поднимая удивлённые брови.

– Ну, не знаю, сэр, может, вы в некроманты заделались, – пожал плечами Нэт.

Атэ усмехнулся, показывая, что шутку оценил, но тут же приподнял ладонь, пресекая дальнейшую болтовню.

– Дело тонкое, Нэт. чародейка жива, но я бы на неё имение не поставил. Вчера я подлечил ей, что успел, но… – Атэ содрогнулся. Запугивать молодняк он не хотел. – Одним словом, долго она не протянет.

– Так почему ты её не забрал? – спросила Флора напрямик. Атэ прищёлкнул языком и помрачнел.

– Говорю же, дело тонкое. Сейчас она в темнице у аристократа, героя войны. В свое время, сразу после того, как мы разбили Армию Заката, он забрал себе магессу по праву, как трофей. Тогда это было… нормальной практикой.

– Но ведь темных уже пару лет, как восстановили в правах, – Нэт вопросительно вскинул брови.

Атэ кивнул, не проронив, однако, ни слова. Флора фыркнула.

– Ты не понял, Нэт. Ключевое слово здесь – аристократ. Аристократ может держать на поводке любого, даже последнюю в мире чародейку, никто и усом не поведёт.

– Да какой тут поводок, – перебил её Нэт, – у нас приказ от самого…

– Тихо, – оборвал его Атэ и бросил косой взгляд на дверь, – вы оба правы. Но это всё пустой трёп. Суть в том, что обстоятельства сейчас не на нашей стороне. Естественно, – он повысил голос, заметив, что оба подчинённых раскрывают рот, чтобы вставить свои пять медяков. – Естественно, магессу мы заберём – и сделаем это сегодня же. Но действовать официально, по закону – не получится. Придется как всегда… Надеюсь, – добавил он между прочим, – планов на вечер у вас нет.

Оба кивнули. Теперь они были готовы заглядывать в рот своему капитану.

– Только давайте договоримся, пока дело не сделано – молчание.

Атэ попросил накрыть на стол пораньше, около шести. Карти немного поворчала, но сделала всё вовремя. Лана тоже спустилась к ужину без опозданий. На сей раз на ней было самое любимое Атаниелем платье – из синего шёлка, украшенное осколками хрусталя, с длинной юбкой и глубоким разрезом на правом бедре. В нём она казалась бы маленькой звездинкой, упавшей с небес в руку ведьмака – так печален был взгляд больших синих глаз. Лана вообще редко бывала весела, и Атэ знал, что в этом много его вины, но ничего ни с собой, ни с обстоятельствами поделать не мог.

Когда Карти подала закуски, Лана все-таки немного повеселела. Она то и дело шутила и мило склоняла прекрасное личико набок. Не будь Атэ капитаном тайной стражи, вряд ли он заметил бы, как при этом сжимают её маленькие пальчики край кружевной скатерти. Атэ улыбался ей в ответ, как улыбался всем, кто был приветлив по отношению к нему, но мысли его то и дело возвращались к операции, назначенной на вечер.

– Спасибо, – выплыло из тумана незначительных слов, когда Карти уже вносила десерт.

Атэ недоумённо поднял бровь. Лана тихо улыбнулась.

– Ты хотел поужинать раньше. Я поняла, что вечер проведу без тебя. Но ты, по крайней мере, не ушел молча. Спасибо.

Атэ прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Как часто случалось, ему захотелось войти в транс, чтобы случайно не ляпнуть лишнего, но он знал, что это было бы подло.

– Такое чувство, что передо мной сидит маленький я, – сказал он тихо.

Лана улыбнулась пустоте между ними.

– Я знаю тебя с твоего первого крика. Конечно, перед тобой ещё один ты. Только без иты.

Атэ сглотнул.

– Тогда ты знаешь, что я уйду не только на один этот вечер. Дело… обещает быть сложным.

В воздухе повисло тягостное молчание. Нет. Этого она не знала. Лана прикрыла глаза.

– Атэ… – сказала она тихо. Она тоже всегда следила за голосом, хоть в этом и не было нужды. – Атэ… Я могу уйти сама.

Атэ стремительно сжал в ладони её руку. Взгляд его стал жёстким.

– Лана, нет, – он на секунду замолчал. Про приказ сказать он не мог. Про Калена – тоже. – У меня нет времени на глупые споры. Если понимаешь меня, то поймёшь и сейчас. Просто… нужно уехать. Не могу сказать куда. Не знаю, на сколько. Мои люди будут присматривать за тобой.

Она покачала головой.

– Я не хочу, чтобы за мной присматривали, – последнее слово девушка почти выплюнула, кривя губы. – Или ты думаешь – я цветок? Поливай каждый день, и будет цвести?

Часы пробили девять. Атэ убрал руку.

– Лана, я всё сказал. Тебя будут охранять. Следить за тобой не будут. Хочешь уйти – уходи. Но я был бы тебе благодарен, если бы ты помогла и… прикрыла мое отсутствие. Меня могут искать.

Лана вздохнула.

– Конечно, я тебя прикрою, Атэ. Как всегда. Не беспокойся. Атэ встал, накинул плащ – вопреки обыкновению не белый, с гербом императора, а тёмно-синий, почти невидимый в темноте, поцеловал жену в лоб и вышел прочь.

Глава 4. Ночь

Атэ опустился на жёсткое сиденье кареты и глубже запахнул плащ. Посмотрел на закутанную в чёрное фигуру, сидевшую напротив. Из-под плотного покрывала выпросталась рука в тонкой перчатке – в таких случаях Флора всегда прятала руки, потому что пальцы её хранили следы от долгих тренировок с мечом, а ногти были коротко острижены, в отличие от ногтей благородных дам и продажных женщин. Она убрала с лица вуаль, открывая обзору сочные алые губы.

– Кэп, ты здоровски не в форме.

Атэ покачал головой и, бросив короткое:

– Работаем, – отвернулся к окну.

Дорога заняла не больше получаса. Когда они были уже совсем близко к замку, вновь начался мелкий дождь. Атэ вышел из кареты и, предложив руку спутнице, бросил короткий взгляд на козлы. Нэт подмигнул ему и накинул на плечи капюшон. Ведя Флору под руку, Атэ прошел мимо стражи – никто не обратил на него особого внимания, видимо, хозяин предупредил о скором приходе старого друга. Кален встретил их в той же гостиной. Атэ на секунду показалось, что друг не вставал с кресла со вчерашнего дня, но он понял, что ошибся, заметив свежие царапины на пальцах, державших кубок. Кален тепло поприветствовал гостя и его спутницу. Атэ уже собрался представить Флору, но друг заговорил первым.

– Знаешь, Атэ, ты был неосторожен. Может, когда ты уходил, это чудовище и было беспомощным, но стоило мне войти, я чуть было не остался без руки.

Атэ почувствовал, как у него холодеет в груди.

– Но ты справился? – спросил он с деланным равнодушием.

– Конечно. Пришлось её слегка успокоить, – видимо, Атэ всё же выдал себя, потому что Кален тут же добавил: – Ну… Не волнуйся ты так. Не буду же я ломать свою любимую игрушку. Она еще и не такое выдержит.

Атэ облизнул губы.

– Просто этот разговор, – сказал он, не скрывая волнения, – напоминает о самом интересном.

Кален коротко усмехнулся.

– Право, как малец в первую ночь у проститутки.

Флора хихикнула под вуалью. Услышав женский голос, Кален тут же подобрался и слегка покраснел.

– Атэ, я не спросил, кто с тобой?

– Прошу прощения, – Атэ склонился в лёгком поклоне. Затем протянул руку и, щёлкнув брошкой, помог девушке освободиться от просторного плаща. – Мистресс Флора.

Кален замер, разглядывая представшую его взору картину: на девушке было тёмно-синее облегающее платье с открытыми плечами. Шею украшало недорогое, но изящное ожерелье из яшмы. Дополняли картину длинные перчатки с кружевной оторочкой, делавшие руки Флоры изящнее и скрывавшие их силу, рожденную долгими тренировками.

– Мистресс, – Кален прокашлялся, приводя голос в порядок, – мистресс. Чего?

Благородных дам обычно называли не только по титулу, но и по названию родовых владений.

– Просто, – мягко ответила Флора, протягивая руку в перчатке для поцелуя, – мистресс.

Атэ с любопытством наблюдал за сменой выражений на лице Калена. Он с радостью отметил, что старый знакомый ещё не сбрендил окончательно и замечает вокруг что-то кроме своей злобы и ненависти. Кален с заметным трудом оторвал взгляд от Флоры, которая без разрешения опустилась в кресло напротив закинула ногу на ногу, демонстрируя вполне благородный изгиб бедра в разрезе узкой юбки. А затем хозяин замка взглянул на бывшего сослуживца.