Страница 3 из 6
Как долго труп пролежал здесь? Я искал, но не нашел окуклившихся насекомых, поэтому мог с уверенностью предположить, что смерть наступила десять дней назад.
Судебно-медицинский эксперт подтвердил мою оценку при вскрытии, в ходе которого также не было найдено никаких следов преступления. Сопоставив все имеющиеся доказательства, можно было дать единственное объяснение: женщина сама повесилась у озера.
Почему я добровольно попадаю в такие ситуации? На самом деле нет прямого пути, который ведет к такой профессии.
Любовь к животным и природе в целом является очевидной предпосылкой к подобной деятельности. К тому же я не испытываю страха и отвращения, вне зависимости от того, прикасаюсь ли к коже змеи или же тянусь к осиному гнезду. Еще в детстве я доказал, что могу это делать, поэтому для меня было естественным познакомиться с природой поближе. Я изучал лесоводство в Дрезденском техническом университете, так что труп женщины лежал в моем любимом биотопе.
Конечно, все считали, что я стану лесничим. Но потом в рамках магистерской программы мне предложили специализацию «Биоразнообразие и организмы». Это была любовь с первого взгляда: постоянная тяга к медицинским темам встретилась с научным интересом непосредственно к криминалистике.
Затем практически за одну ночь после прочтения одного детективного романа у меня сформировалась идея для магистерской работы.
В качестве опытного образца я взял тушу свиньи и оставил ее на природе, чтобы увидеть, что с ней случится. Как поведут себя мухи? Что будут делать личинки? Кто еще появится?
Сегодня в детективной литературе и в телесериалах все чаще приводятся очень подробные описания разложения тела, особенно под влиянием насекомых, но тогда это было для меня чем-то совершенно новым. Наткнувшись на такое описание в романе, я почувствовал непреодолимое желание дать вопросу научную основу. К сожалению, ни один из моих сокурсников не хотел быть убитым ради науки, поэтому я решил использовать для своего эксперимента свиную тушу.
Был ли автор романа прав? Мне удалось обнаружить некоторые неточности, которые, конечно, не умаляли увлекательности книги, но доставили мне определенное удовлетворение. Я открыл новые горизонты и был искренне рад, что смог даже в криминалистическом смысле доказать факты, о которых ранее можно было лишь догадываться.
Я НЕ ИСПЫТЫВАЮ СТРАХА И ОТВРАЩЕНИЯ, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, ПРИКАСАЮСЬ ЛИ К КОЖЕ ЗМЕИ ИЛИ ЖЕ ТЯНУСЬ К ОСИНОМУ ГНЕЗДУ.
Благодаря различным интересным занятиям в ходе полевых экспериментов меня все сильнее затягивало в водоворот судебной медицины. Я читал немногочисленную доступную специализированную литературу и выяснял подробности, обращаясь в различные институты, которые занимались судебной медициной. Поскольку в то время в Германии было не так уж много энтомологов (как и сегодня), со временем эти контакты привели к плодотворному сотрудничеству.
Неужели это действительно так просто – взять и начать заниматься расследованием уголовных дел? Конечно же, нет, и точно не в Германии. Один лишь диплом бакалавра или магистра по экологии разложения не откроет доступ на место преступления. Но в то время я об этом не думал, и в какой-то момент работа сама нашла меня.
Мне посчастливилось задать правильные вопросы в нужное время и в нужном месте. Сначала руководители магистерской работы дали мне совет, в какой сфере можно будет впоследствии применить эти знания. Затем я обратился в Институт судебной медицины при Лейпцигском университете, а там уже началось настоящее сотрудничество. «Да» также было ответом на вопрос, могу ли я написать докторскую диссертацию на эту тему. Но, на мой взгляд, лучшее «да» я услышал, когда речь зашла о постоянной должности в том же институте.
Конечно, это лишь краткое изложение событий, произошедших за длительный период времени. На пути к первым успехам мне пришлось долго убеждать в своих способностях уголовную полицию, судебных экспертов и представителей прокуратуры.
МЕНЯ НЕ ПУГАЮТ ЗАПАХИ ГНИЕНИЯ И РАЗЛОЖЕНИЯ.
Кроме того, мне пригодилась и другая способность, которую я обнаружил у себя в процессе обучения. Я не боюсь публичных выступлений, когда дело касается привычной сферы деятельности. Я даже рад делиться знаниями и сделанными на их основании выводами на многолюдных конференциях или курсах. Также мне нравится читать научные исследования по этому вопросу, которые практически всегда публикуются на английском языке.
Столь же важным стало осознание того, что меня не пугают запахи гниения и разложения. Я считаю работу в секционном зале утомительной главным образом из-за необходимости долго стоять на ногах, но тут мне вряд ли кто-нибудь поверит. На самом деле такое напряжение в какой-то момент нередко приводит к размышлениям на тему: «Каким образом из всех возможных мест я оказался именно здесь?» Потому что в сложных случаях вскрытие может занимать долгие часы. На месте обнаружения трупа мы с сотрудником уголовной полиции порой стоим бок о бок, каждый со стаканчиком кофе в руке, и оба задаемся этим вопросом.
Само собой разумеется, всегда нужно помнить о том, что моя профессия в основном связана с умершими людьми: я постоянно вижу убийства, несчастные случаи, изуродованные тела. Не следует забывать, что за ними стоят многочисленные человеческие судьбы и, конечно, жуки, мухи и личинки, которые являются моей специальностью. Когда они поселяются в теле, для многих на этом история заканчивается.
Для меня же, напротив, все только начинается.
2
Никто не знает, что такое смерть
Никто не знает, что такое смерть – это сказал еще Сократ[2]. Но у каждого из нас имеются свои представления о ней. Существует множество различных способов приблизиться к смерти и умиранию, например, на личном опыте или в юридическом смысле.
«Как ты все это выдерживаешь?», «Ты можешь спокойно спать по ночам?», «Разве тебе не противно?» – эти вопросы мне задают очень часто.
Конечно, можно это понять: многие люди испытывают негативные эмоции, когда что-то напоминает им о неминуемой кончине.
Мама порой выражает беспокойство по поводу моего здоровья, потому что я часто с головой ухожу в работу, а в свободное время много думаю о произошедшем, прокручивая в голове возможные варианты развития событий, связанных с делом.
Но я не боюсь смерти и не чувствую отвращения к трупам. Я люблю свою работу во всех ее проявлениях! Рано или поздно смерть настигнет всех нас, это всего лишь часть существования. Без смерти нет жизни, а без жизни нет смерти.
Но нигде этот естественный ход вещей не представлен более наглядно, чем в криминалистической энтомологии. Природа устроила так, что живые существа умирают, а из них прямо или косвенно возникают новые.
Но совсем другой вопрос, как наступает смерть. Большинство людей, наверное, хотели бы дожить до возраста приблизительно восьмидесяти лет и однажды утром просто не проснуться, сохранив при этом ясную голову и достаточно подвижные конечности. Впрочем, умереть такой смертью посчастливится многим. Но некоторых людей гораздо раньше вырывают из жизни несчастные случаи и серьезные заболевания, а в худшем случае – насильственные преступления.
БЕЗ СМЕРТИ НЕТ ЖИЗНИ, А БЕЗ ЖИЗНИ НЕТ СМЕРТИ.
Эти мысли не влияют на мою повседневную деятельность, потому что, с одной стороны, я не знаком с мертвыми, которые лежат передо мной, а с другой стороны, точно знаю, что не могу вернуть их к жизни. Чужие судьбы не должны затрагивать мою жизнь вне секционного зала, места преступления и зала суда. Все, что я могу сделать, – это помочь осудить виновного в убийстве, открыть близким правду, осуществить правосудие.
2
Отсылка в знаменитой цитате Сократа: «Ведь никто же не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ, а все боятся ее, как будто знают, наверное, что она есть величайшее из зол». – Прим. ред.