Страница 2 из 17
– Прекрасно выглядишь, Марион, – резюмирует он и добавляет, обращаясь к водителю: – Поехали, Тибо.
Машина трогается с места, а Антуан продолжает рассматривать меня.
– Как там на границе? Не сильно тебя мучили?
– Ты прислал за мной самолет… Мне даже не проверили температуру. Я передала копию французского паспорта стюардессе и копию своего теста, сделанного еще вчера. На этом все.
– Ну и славно!
– Наверное, нужно будет сдать тест и по прибытии.
– Позвоню нашему врачу, он возьмет у тебя все необходимые анализы.
– Спасибо…
– О дивный новый мир, – со смешком говорит Антуан, и я закатываю глаза.
– Давай сменим тему, я уже слышать не могу об этом вирусе.
– Полностью согласен. Ну, рассказывай, какие планы? Надолго ли ты к нам? Подала уже на магистратуру?
Все, что нужно знать обо мне: я практически никогда не делюсь своими планами, не спрашиваю советов и не веду бессмысленные беседы а-ля что мне делать со своей жизнью. Я всегда точно знаю, чего я хочу и как этого добиться. Поэтому моя семья чаще всего узнает о свершившемся постфактум.
– Никаких. Этот год я отдыхаю от учебы. Скорее хочу устроиться стажером, набраться опыта работы, понять, как использовать полученные знания на практике. И разобраться, нравится ли мне это вообще. Если нет, то на мастера[2] я поступлю в какую-нибудь другую сферу.
Антуан одобрительно кивает:
– Правильно, опыт работы очень важен. Алексу в офис как раз требуются новые сотрудники. Думаю, он с радостью возьмет тебя на стажировку.
При упоминании его имени я покрываюсь мурашками. Ненавижу себя за собственную реакцию. Сцепляю руки в замок, старясь скрыть нервозность.
– Не нужно говорить Алексу. Я хочу сама найти фирму.
– Что за глупости? Какую фирму ты будешь искать? У нас есть правовой отдел. Там и наберешься опыта. Если хочешь в другой отдел – будешь набираться опыта там. Все, что твоей душе угодно!
– Я не уверена, что хочу оставаться в Париже.
Антуан хмурится, сжимает губы в тонкую линию.
– Надоело… – тихо выдыхает он, – надоело, что ты постоянно где-то. Даже на Рождество не приезжаешь. Это никуда не годится.
Мой отчим из тех, кто чтит семейные традиции. Он из тех, кто устраивает семейные ужины, посиделки, поездки. Семья для него всегда на первом месте.
– Ты же знаешь, что мой дом – это твой дом, Марион? – Он смотрит мне прямо в глаза. – Ты моя дочь. Такая же, как Эстель. Ты же это знаешь?
В его взгляде плещется сожаление, будто он винит себя в том, что я не хочу оставаться, и мне становится стыдно.
– Я знаю, и у меня никогда не было никаких сомнений в этом, – честно отзываюсь я. Это чистая правда, я дочь Антуана дю Монреаля, который в мои двенадцать лет стал для меня хорошим другом. Хоть я и ношу другую фамилию, но мой отец – именно он.
– Ну так оставайся… Ситуация в мире сейчас нестабильная. Экономический кризис, пандемия, в конце концов. Не время уезжать.
– Я подумаю…
Он берет меня за руку и крепко сжимает.
– Подумай, моя дорогая. Подумай. Мы очень скучаем по тебе.
Я отворачиваюсь к окну. В горле стоит ком, ведь я тоже дико соскучилась по ним всем. Но есть один человек, видеть которого я не хочу до конца своей жизни. И этот человек – часть нашей семьи. От этого не убежать и никуда не деться. Разве что в другую страну, где нет ни семьи, ни его. И вот три года я оставалась вдали. Больше не могу. Слишком сложно так долго находиться далеко от дома.
Мы проезжаем мимо мостов, набережной и Эйфелевой башни. Какая же красота, как же прекрасен этот город! И как же сильно я скучала по этим улицам.
Водитель останавливается у нашего дома, учтиво открывает мне дверь, затем вытаскивает чемодан из багажника.
– Спасибо, – благодарю я, и он вежливо улыбается.
– Добро пожаловать домой, мадемуазель.
Я делаю глубокий вдох – в воздухе пахнет мокрым асфальтом после дождя. Свежесть заполняет легкие. Я окидываю взглядом здание перед собой, которое стало моим домом с двенадцати лет. Оно ни капельки не изменилось. Впрочем, это Париж. Здесь крайне редко что-то меняется.
– Вам помочь с багажом?
Я бросаю взгляд на свой маленький чемодан на колесиках.
– Нет-нет, он практически пустой.
Услышав это, Антуан хмурится.
– Давай, Марион, пошли в дом.
Я тяну за собой чемодан, мы заходим в лифт и поднимаемся на последний, шестой этаж.
Когда барон Осман делал проект по реконструкции Парижа, они с Наполеоном решили, что шесть-семь этажей – это максимальная высота зданий. Они хотели, чтобы город выглядел гармонично и элегантно. Им это удалось. Крайне редко в Париже встретишь здание выше, поэтому все они так пропорционально смотрятся друг с другом. Лифт останавливается на шестом этаже, Антуан, будучи истинным джентльменом, забирает у меня багаж и приоткрывает передо мной дверь лифта. Входная дверь квартиры резко открывается, и неожиданно на меня налетает с объятиями Эстель – моя сводная сестра.
– Ну наконец-то!!! – пищит она на всю лестничную площадку. Повезло, что здесь только одна квартира – наша. – Я так скучала по тебе, засранка!
Она так крепко обнимает меня, что у меня начинают болеть плечи. В глазах стоят непрошеные слезы. Я тоже сильно соскучилась по ней.
– Давайте, заходите, – посмеиваясь, торопит нас Антуан. Эль хватает меня за руку и тащит внутрь.
– Дай помыть руки! – возмущаюсь я и бегу в ванную в коридоре. Эль следует за мной.
– Господи, неужели ты правда здесь! Три года, Марион! Как ты могла уехать на три года!
– Не говори так, словно эти три года мы вовсе не виделись. Этой зимой кто-то навестил меня в Оксфорде, – решаю пошутить я, и она меряет меня взглядом.
– Еще бы, если бы я не приезжала к тебе, то мы бы вообще не виделись!
Мы выходим в коридор, и я качаю головой.
– Неправда…
– Правда!
– Девочки, не спорьте, – вмешивается моя мама и точно так же, как и Эль, набрасывается на меня с явным намерением задушить на радостях.
– Марион, ты совсем обнаглела! – причитает мама и крепче стискивает меня в объятиях. – Разве можно не приезжать домой столько лет? Как ты вообще до такого додумалась?
– Мам, не начинай, – прошу я и тоже обнимаю ее в ответ. Каждый наш телефонный разговор заканчивался этими словами. Она так отчаянно пыталась заставить меня вернуться, что мне становилось не по себе. Вначале мама мило и по-доброму уговаривала, спустя какое-то время начала злиться, и на смену уговорам в конечном итоге пришли угрозы и ультиматумы. Но ничего из этого не сработало. Лишь в конце этого учебного года я поняла, что выжата как лимон и что мне необходимо приехать домой. Сдерживать тоску уже было невозможно. Семья. Всего одно слово, но как многое скрывается за ним.
– Ты так похудела, – оглядывая меня, замечает мама, – вся осунулась и выглядишь уставшей.
– Не начинай, Мари, – перебивает ее Антуан. – Выглядишь восхитительно! – тут же добавляет он, поворачиваясь ко мне.
Но я знаю, что это не так. Круги под глазами почти черные, цвет лица серый. На мне черная толстовка и широкие штаны, а на ногах кеды, которые я тут же снимаю и ставлю в самый угол обувницы, чтобы они не сильно бросались в глаза. Эстель тоже смотрит на меня с беспокойством. Она знает, что толстовки я ношу, только когда мой моральный дух опускается на самое дно. А кеды на мне, наверное, и вовсе увидела впервые.
– Я пойду прилягу – правда устала, – произношу я, чувствуя, насколько опустошена после перелета и такого бурного приветствия.
– Конечно-конечно. – Антуан отступает, позволяя мне пройти. Мама хочет что-то сказать, но он останавливает ее и жестом показывает «тихо». Я благодарна ему за чуткость.
– Я с тобой! – тут же вмешивается Эль и берет меня под руку. Ее Антуан даже при всем желании не сможет удержать, о чем прекрасно знает и поэтому даже не пытается.
Мы проходим в мою комнату, я оставляю чемодан прямо у двери и, не раздеваясь, падаю на кровать. В комнате чисто, пахнет свежим бельем, а на прикроватном столике в вазе стоят чудесные пионы. Здесь ничего не изменилось. Все мои вещи лежат так, как я их оставила. На стенах фотографии и постеры. В комнате все на месте. Будто я и не уезжала. Только не хватает моего вечного беспорядка, хаотически возникающего то в углу комнаты, то на столе, то в платяном шкафу. Но совсем скоро и это изменится. Мне нужен один вечер.
2
Во французской системе высшего образования существуют три ступени: лисанс (бакалавриат), степень мастера (магистратура) и степень доктора (аспирантура). Существуют и другие уровни, в зависимости от особенностей обучения в профессиональной сфере. (Прим. ред.)