Пираты Балтийского моря

– Ну, здравствуй, Фридрих! Вот смотрю, дочь твоя год от года всё больше расцветает, а я помню её совсем ещё маленькой, такой курносой и смешной косолапой пигалицей. А теперь-то вон какая статная девица вымахала!

– Да, Мария у меня выросла настоящей красавицей, да ещё и умница какая! Уже купеческое ремесло осваивает! – похвалился купец и с гордостью посмотрел на свою дочь.

– Послушай, Фридрих, я думаю, ничего не случится с твоей лавкой, если ты пройдёшься со мной до ратуши. У меня к тебе есть один деловой разговор.

– Если не надолго, то можно, господин бургомистр. Сегодня мне удалось по очень выгодной цене приобрести у русских купцов кое-какой ценный товар, и он пока ещё здесь. Я сильно за него беспокоюсь, и потому не хотелось бы надолго отлучаться. Мало ли что!

– В моём городе все чувствуют себя в полной безопасности! Под моим руководством Рига стала ещё краше прежнего и является надёжной защитой для тех, кто находится за её стенами. Городская стража работает как часы, и она не допустит какого-либо своеволия в моём городе! Или ты сомневаешься во мне?!

Бургомистр подозрительно покосился на купца, но тот тут же опустил голову и быстро закивал.

– Это несомненно, господин бургомистр! Жители нашего города бесконечно благодарны вам за заботу, и я совершенно уверен, что мой товар останется в целости и сохранности… Но поймите меня правильно: на душе у купца спокойнее, когда он находится рядом со своим товаром.

– Неужели ты и дочери не доверяешь, раз так боишься за свой товар? – усмехнулся глава города.

– Моей Марии я могу доверить не только свой товар, но и собственную жизнь! – порывисто ответил купец, с любовью и гордостью глядя на дочь, а потом, обращаясь к ней, произнёс: – Мария, я пройдусь с господином бургомистром до ратуши. Нам надо обговорить кое-какие важные дела.

– Хорошо отец, не беспокойся. Всё будет в порядке, я пригляжу за товаром, – весело ответила Мария.

Хейнер фон Зиберман снова приклеился взглядом к дочери купца и нарочито громко произнёс, чтобы и она тоже слышала:

– Ну, тогда пойдём, Фридрих, раз твоя красавица так уверена в своих силах. Мне кажется, она должным образом покомандует твоими работниками и не даст спуску этим дармоедам!

Глава города расхохотался, довольный своей остроумной шуткой, и уже тише продолжил:

– Да, хороша, действительно хороша девка! Огонь, а не девка! А глазища-то какие, а как смотрит! Ух!

Причмокнув толстыми губами, Хейнер фон Зиберман ещё раз внимательно снизу вверх оглядел тонкую фигуру девушки. Перехватив слащавый взгляд бургомистра, Мария смутилась, зарделась и резко отвернулась от него.

– Ничего, ничего, ты ещё оценишь меня по достоинству, гордячка! – пробормотал себе под нос глава города и, резко развернувшись, широкими шагами направился к ратуше. Она была единственным местом в городе, где он мог сполна почувствовать свою исключительную значимость.

Фридрих же отдал ещё несколько указаний работникам, сказал пару ободряющих слов дочери и бросился догонять главу города. Он нагнал его уже у входа в ратушу и, открыв перед бургомистром тяжёлые двери, отступил на шаг в сторону. Хейнер фон Зиберман даже не взглянул на купца и не поблагодарил его.

– Ну, что встали?! – приказным тоном, подражая отцу, обратилась к работникам Мария. – Бургомистра никогда в своей жизни не видели? Давайте берите мешки и заносите меха на склад, им нельзя подолгу на солнце лежать. Они от этого блеск теряют. Хватит и тех соболей, что мы на прилавок выложили.

Войдя в зал ратуши, глава города, тихо покряхтывая, поудобнее расположился в любимом высоком кресле во главе длинного дубового стола. Не предлагая Фридриху сесть, он взял с серебряного блюда большое красное яблоко, хотел его укусить, но, вспомнив про свои больные зубы, кисло поморщился и взял другой рукой маленький ножик для разрезания фруктов.

– Я давно хотел с тобой переговорить без лишних свидетелей, Фридрих, – начал он. – Да вот дела городские совершенно не оставляют мне времени на что-нибудь другое.

– Я вас слушаю, господин бургомистр, – уважительно ответил купец.

– Как у тебя идёт торговля? Мне доложили, что ты взял в долг большую сумму денег и намереваешься приобрести у русских купцов крупную партию товаров. Почему именно у русских? У тебя что, с деньгами совсем плохо, раз ты решил столь опрометчиво рискнуть всем своим состоянием?

– Да, господин бургомистр, ваши люди не ошиблись. Я действительно заключил договор с ганзейскими купцами, которые собираются купить у меня большую партию русских мехов и воска, и вот как раз сегодня я приобрёл часть товара и обговорил с псковским купцом последние условия нашей сделки. Очень надеюсь, что дело сложится удачно и с помощью этой сделки мне удастся поправить своё положение.

– Но ты же должен понимать, что если твоя сделка сорвётся, ты останешься ни с чем и тогда, вполне возможно, не сможешь платить городу торговую пошлину. Твой дом придётся продать за долги, и где же ты собираешься жить? А ещё, не приведи Господь, и вовсе придётся выгнать тебя из города как банкрота! А ведь у тебя уже такая взрослая дочь. Ей бы сейчас о своей личной жизни подумать, выйти удачно замуж, а не надеяться на призрачную удачу своего отца. Купец сегодня богат, а завтра фортуна повернётся к нему другим местом – и тогда нищета и голод. Не может же она всю жизнь оставаться за твоей спиной. Ты ведь не молодеешь, Фридрих, тебе же уже почти пятьдесят, и мне кажется, что ты начинаешь терять деловую хватку. Ты бы лучше подумал о том, что будет с твоей дочерью, если ты вдруг прогоришь! Ведь Мария не заслужила такой судьбы – остаться в пору своего расцвета без крыши над головой, вместо того чтобы иметь надёжного мужа, который сможет достойно позаботиться о ней и оградить от всех житейских невзгод.

– До сего дня русские купцы меня никогда не обманывали, господин бургомистр, и я очень надеюсь, что всё будет в порядке и на этот раз. Мы с дочкой в это верим и ожидаем от этой сделки хорошей прибыли.

– Не обманывали! Он надеется! – передразнил глава города, отрезая серебряным ножичком очередной тонкий ломтик спелого яблока. – А помнишь, как я за тебя поручился, когда ты захотел получить место на Ратушной площади?

Бургомистр осторожно взял с кончика ножа ломтик яблока и начал его тщательно жевать. Некоторое время он молчал. Отрезал кусок за куском от спелого красного плода и каждый раз педантично их пережёвывал. Иногда, откусывая очередной кусок, он болезненно морщился от зубной ломоты, но через некоторое время возобновлял свой ежедневный ритуал. Лекарь сказал ему, что яблоки по утрам благотворно влияют на внешний вид, а причина молодиться у бургомистра теперь была.

Глава города ел яблоко и изредка бросал косые взгляды на купца, словно решая: сейчас его приговорить или пусть ещё чуть-чуть помучается. Фридрих же терпеливо стоял в конце длинного стола и ждал, когда бургомистр наконец объяснит, для чего он его к себе позвал.

– А как ты, Фридрих, смотришь на то, что я сам погашу твой долг перед Большой гильдией? – дожёвывая последний кусок яблока и беря со стола расшитое серебряной ниткой небольшое полотенце, небрежно произнёс глава города.

Бургомистр внимательно следил за купцом, осторожно прикладывая к влажным от яблочного сока губам полотенце. Затем неторопливо вытер им руки. Всё это время он продолжал сверлить своими водянистыми глазками стоявшего перед ним Фридриха.

– Почему именно мне вы решили оказать такую высокую честь, господин бургомистр? – отозвался тот. – Ведь я всего лишь простой купец, когда-то приехавший в Ригу из Любека в поисках торгового счастья. Вы для меня и так уже многое сделали, и если бы не вы, то вряд ли мне удалось бы получить лавку на Ратушной площади.

– Во-первых, не тебе, а твоей дочери, потому что я имею к ней, так сказать, некоторое расположение. А во-вторых, я вижу, что тебя и твою дочь обидела судьба, лишив тебя верной жены, а дочь – доброй матери, и вам обоим до сих пор трудно смириться с этой потерей. И наконец, ты же, наверное, понимаешь, что я со своей стороны тебя тоже попрошу об одолжении.